Симон Филипп (граф Липпе)

Симон Филипп Липпский
Граф Липпе-Детмольда
1636 — 1650
Предшественник:	Симон Людвиг Липпский
Преемник:	Иоганн Бернгард Липпский
Мать:	Екатерина Вальдек-Вильдунгенская

Симон Филипп Липпский (нем. Simon Philipp zur Lippe; 6 апреля 1632, Детмольд — 19 июня 1650, Флоренция) — граф Липпе-Детмольда в 1636—1650 годах.

Биография

Симон Филипп — старший сын графа Симона Людвига Липпского и его супруги Екатерины Вальдек-Вильдунгенской. Отец Симона Филиппа рано умер от оспы, мать пыталась стать опекуном для своих сыновей, но получила отказ ввиду своей молодости. Опекуном для детей должен был стать дед, граф Кристиан Вальдекский, но тут вмешался дядя Иоганн Бернгард, брат умершего графа, который и стал регентом графства Липпе.

Беспокоясь за жизнь сыновей, графиня Екатерина вступила в контакт с войсками Гессен-Дармштадта, стоявшими в это время в Лемго и Ринтельне, и в 1638 году некий гессенский капитан выкрал юных принцев из Детмольда и привез в Лемго и Гамельн. Позднее принцы были отправлены в Марбург и переданы под опеку ландграфа Георга II Гессен-Дармштадтского, бабушка которого по отцовской линии приходилась сестрой Симону VI.

В 1645 году принцев перевезли в целях безопасности подальше от военных действий в Гиссен. Там свирепствовала оспа, унёсшая в 1646 году жизни младших братьев Симона Людвига Германа Отто и Людвига Кристиана. В 1647 году по указанию матери Симона Людвига Екатерины, которая к тому времени вышла замуж за Филиппа Людвига Гольштейн-Визенбургского и стала герцогиней Гольштейнской, принца выкрали во второй раз. Окольными путями граф Симон Филипп вернулся в Детмольд, где состоялась его помолвка с 7-летней графиней Елизаветой Шарлоттой Гольцаппельской.

В 1649 году Симон Филипп отправился путешествовать и побывал в Париже, Гренобле, Риме, Милане и Флоренции, где заразился оспой и умер в 1650 году. Не оставившему наследников племяннику на законных основаниях наследовал граф Иоганн Бернгард.

Отрывок, характеризующий Симон Филипп (граф Липпе)

Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.