Симон де Монфор, 5-й граф Лестер
| Симон де Монфор Simon de Montfort<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Бюст Симона де Монфора в зале сражений в Версале</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1204 — 1218 | |||
| Предшественник: | Роберт де Бомон | ||
| Преемник: | Симон де Монфор | ||
| |||
| 1215 — 1218 | |||
| Предшественник: | Раймунд VI | ||
| Преемник: | Раймунд VII | ||
| Рождение: | 1160/1165 | ||
| Смерть: | 25 июня 1218 Тулуза | ||
| Супруга: | Алиса де Монморанси | ||
Симон IV де Монфор[1] (1160/1165 — 25 июня 1218, Тулуза) — военный лидер крестового похода против альбигойцев, сеньор де Монфор-л'Амори с 1187 года, 5-й граф Лестер с 1204 года, виконт Безье и Каркассона, сеньор Альби и Разеса с 1211 года, герцог Нарбонны, граф Тулузский, виконт Безье и Каркассона с 1216 года.
Содержание
Биография
Сын Симона III де Монфор (ум. до 18 июля 1188), графа де Монфор и де Рошфор, и Амиции де Бомон (ум. 3 сентября 1215), дочери Робера де Бомон, 3-го графа Лестера. После смерти отца унаследовал его владения и титул, став бароном де Монфор-л’Амори.
Крестоносец, в 1190—1200 годах сражался в Святой земле. Прославился в основном тем, что отказался участвовать в штурме и разграблении Зары (Задара) — хорватского христианского города, куда направил крестоносцев дож Венеции Энрико Дандоло, желая таким образом использовать крестовый поход для расправы с конкурентами в торговле. Благодаря этому Монфор избежал отлучения от Церкви, которое постигло всех, участвовавших в захвате Зары.
В 1208 году возглавил истребительную экспедицию против альбигойцев. Его военные акции отличались немалой жестокостью и не меньшей эффективностью; благодаря этому он заслужил как жгучую ненависть окситанцев, так и великое почтение в крестоносном войске.
В 1213 году разбил войска Педро II Арагонского и Раймунда VI в битве при Мюре, после чего от папы Иннокентия III получил в лен владения Раймунда VI. Битва при Мюре была, пожалуй, самым знаменитым сражением Альбигойского крестового похода, потому что благодаря тактическим талантам Монфора ему удалось наголову разбить намного превосходящие его вражеские силы, изначально находясь в крайне невыигрышной позиции.
В качестве графа Тулузского пытался активно заниматься законодательной деятельностью, но любви у подданных так и не снискал; при первой же возможности тулузцы восстали против Монфора и снова подчинились прежнему графу.
Убит выстрелом из камнемёта при осаде Тулузы. Был похоронен в городе Каркассон, затем, согласно воле своего старшего сына и наследника Амори, перезахоронен в монастыре неподалёку от родового замка.
Брак и дети
Был женат с 1190 года на Алисе де Монморанси (ум. 1221), дочери Бушара V де Монморанси и Лоретты де Эно. Дети:
- Амори VI (1192—1241), граф де Монфор
- Ги (ок. 1195—1220), граф Бигорский благодаря браку с графиней Петрониллой Бигорской
- Симон V (ок. 1208—1265), граф Лестер
- Роберт, умер в детстве
- Петронилла, монахиня
- Амиция (до 1210—1253), жена Готье II де Жуаньи, сеньора Шаторено.
- Лаура, жена Жерара II де Пикиньи, видама Амьена
Напишите отзыв о статье "Симон де Монфор, 5-й граф Лестер"
Примечания
- ↑ Иногда используется иной порядок определения очерёдности, согласно которому его называют Симоном V.
Источники
- Монфор, Симон IV // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Симон де Монфор, 5-й граф Лестер
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
