Симфония № 39 (Моцарт)

Симфония № 39 ми-бемоль мажор Вольфганга Амадея Моцарта написана им в 1788 году вместе с Сороковой и Сорок первой симфониями и является одним из высших достижений его творчества.

Части

Симфония написана в четырёх частях:

1. Adagio — Allegro
2. Andante con moto
3. Menuetto. Allegretto — Trio
4. Finale. Allegro

История создания

Симфония была завершена 25 июня 1788 года. Моцарт планировал исполнить её на одном из летних концертов по подписке в пользу автора, однако концерт не состоялся, и дата премьеры симфонии до сих пор не установлена.

Описание

Adagio — Allegro

Первая часть симфонии написана в сонатной форме, но начинается со вступления. Основная черта вступления - театральная торжественность, яркость и полнозвучность. Размер 4/4

Основной материал части написан в размере 3/4. Тема главной партии проводится различными группами инструментов: сначала скрипки, затем валторны и фаготы, последними имитируют виолончели, контрабасы, кларнеты и флейты.

Тема побочной партии, нежная и воздушная, проводится скрипками на выдержанном тоне валторн. Постепенно развивается контраст пасторальных зарисовок и драматических эпизодов, обостряющийся в небольшой разработке. Предыкт к репризе построен на хроматической аккордовой секвенции, проводимой деревянными духовыми с интонациями lamento флейт.

Источники

• [belcanto.ru/s_mozart_39.html Симфония №39 Es-dur на сайте "Бельканто.ру"]

Отрывок, характеризующий Симфония № 39 (Моцарт)

За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.