Синан-паша (адмирал)
Поделись знанием:
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
| Синан-паша тур. Sinan Paşa | ||
| ||
|---|---|---|
| 1550 — 1553 | ||
| Предшественник: | Соколлу Мехмед-паша | |
| Преемник: | Пияле-паша[tr] | |
| Вероисповедание: | Ислам | |
| Рождение: | вероятно Сараево | |
| Смерть: | 21 декабря 1553 Стамбул, Османская империя | |
| Место погребения: | Мечеть Михримах Султан | |
Сина́н-паша́ также известен как Синанудди́н Юсу́ф-паша́ (хорв. Sinan-paša Opuković, тур. Sinan Paşa; Сараево—21 декабря 1553 года, Стамбул) — османский адмирал; брат великого визиря Рустема-паши[1].
Биография
Вероятно был родом из боснийской семьи Опуковичей или Чигаличей, проживавших в Сараево[2][3][4]. Также считается, что он мог быть хорватом[5][6][7] из Скрадина[8], сербом или албанцем[9][10]. В документах от 1557 и 1561, касающихся Рустема-паши, их отцом значится Абдуррахман или Абдуррахим. Считается, что кроме Рустема у Синана был брат Мустафа и сестра Нефисе; все они были мусульманами[11].
Будучи ребёнком вместе с братом Рустемом прибыл в Стамбул, где приступил к обучению в Эндеруне. В 1550 году сменил на посту адмирала османского флота Соколлу Мехмеда. Год спустя он командовал флотилией против мальтийских рыцарей при осаде Триполи, а в 1553 году пришёл на помощь Франции в Средиземном море. В это же время своё возвышение начал и Тургут-реис. Вместе они провели несколько успешных кампаний в Северной Африке. В 1551 году Тургут-реис захватил Триполи и заметно поднялся в глазах Падишаха. Несмотря на то, что и султан и другие капитаны считали Тургута более успешным моряком, Синан оставался в должности до самой смерти[1].
Несмотря на наличие двух дочерей и сына, Синан-паша завещал своё состояние жене брата Михримах Султан[1]. На момент смерти паши его собственная мечеть, строившаяся по проекту Синана в Бешикташе, была не завершена и Синана-пашу похоронили в мечети Михримах в Ускюдаре[1].
Киновоплощения
- В сериале «Великолепный век» роль Синана-паши исполнил Сердар Орчин.
Напишите отзыв о статье "Синан-паша (адмирал)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Kılıç, Abdullah. Yaşamları ve Yapıtlarıyla Osmanlılar Ansiklopedisi. Sinan Paşa. — İstanbul: Yapı Kredi Kültür Sanat Yayıncılık A.Ş., 1999. — Т. 2. — С. 343-344. — ISBN 975-08-0072-9.
- ↑ Christine Woodhead: Rüstem Pasha. In: Энциклопедия ислама. Band 8, S. 640 f.
- ↑ Ş. Altundağ, Ş. Turan. Энциклопедия ислама (1940-1987)[de]. Рустем-паша. — Т. 9. — С. 800-802.
- ↑ Topaloğlu, Aydın. Yaşamları ve Yapıtlarıyla Osmanlılar Ansiklopedisi. Rüstem Paşa. — İstanbul: Yapı Kredi Kültür Sanat Yayıncılık A.Ş., 1999. — Т. 3. — С. 471-472. — ISBN 975-08-0072-9.
- ↑ Lybyer Albert Howe. The government of the Ottoman empire in the time of Suleiman the Magnificent. — Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1913.
- ↑ Joseph von Hammer-Purgstall. Geschichte des Osmanischen Reiches 10 vols. — Pest Hartleben, 1833.
- ↑ Ibrâhîm Peçevî. Tārīḫ-i Peçevī. — Istanbul: Maṭbaʿa-ʾi ʿĀmire, 1866. — Т. 1. — С. 21.
- ↑ John Van Antwerp Fine. When Ethnicity Did Not Matter in the Balkans. A Study of Identity in Pre-Nationalist Croatia, Dalmatia, and Slavonia in the Medieval and Early-Modern Periods.. — Ann Arbor: The University of Michigan Press, 2006. — С. 215. — ISBN 0-472-11414-X.
- ↑ Mehmed Süreyya (haz. Nuri Akbayar). [archive.org/details/sicılliosmani01sruoft Sicill-i Osmani]. — İstanbul: Tarih Vakfı Yurt Yayınları, 1996. — Т. 1I. — С. 377-378. — ISBN 975-333-0383.
- ↑ Erhan Afyoncu. Türkiye Diyanet Vakfı İslâm Ansiklopedisi. Rüstem Paşa. — Istanbul: TDV Yayınları, 2008. — Т. 35. — С. 288–290.
- ↑ Gülru Necipoğlu. The Age of Sinan. Architectural Culture in the Ottoman Empire. — London: Reaktion Books, 2005. — С. 317.
Отрывок, характеризующий Синан-паша (адмирал)
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
