Сингапурское восстание
| Сингапурское восстание | |||
| Дата |
15—22 февраля 1915 | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
поражение восставших | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Сингапурское восстание (англ. 1915 Singapore Mutiny; также известное как Восстание сипаев 1915 года) в котором принимали участие 850 сипаев против британских войск во время Первой мировой войны. Восстание длилось около семи дней и привело к гибели 47 британских солдат и местных жителей, прежде чем он было подавлено силами британских отрядов и десанта моряков с кораблей союзных Британии держав: русского вспомогательного крейсера «Орел», французского крейсера «Монкальм» и японских крейсеров «Отова» и «Цусима». Это событие поймало врасплох и потрясло основы британского владычества в Сингапуре[1].
История
С 23 февраля до 15 мая 1915 года работала тайная следственная комиссия, но причина восстания так и не была установлена. Следствие решило, что мятежников спровоцировали агенты[2].
Более 200 сипаев были осуждены военно-полевым судом, а 47 человек были казнены, в том числе Кассим Мансур. Нур Алам Шах не был предан суду, хотя он был разоблачён как активный деятель индийского националистического движения, связанный с Ghadar Party [3].
Напишите отзыв о статье "Сингапурское восстание"
Примечания
- ↑ Sho Kuwajima. First World War and Asia–Indian Mutiny in Singapore (1915). — Japan: Osaka University, 1915. — P. 1.
- ↑ T.R. Sareen. Secret Documents On Singapore Mutiny 1915. — New Delhi: Mounto Publishing House, 1995. — ISBN 81-7451-009-5.
- ↑ Kah Choon Ban. Absent History: The Untold Story of Special Branch Operations in Singapore 1915–1942. — Singapore: SNP Media Asia, 2001. — ISBN 981-4071-02-1.
Литература
- R. W. E. Harper, Harry Miller. Singapore Mutiny. — Oxford University Press, 1984. — ISBN 0195825497.
Отрывок, характеризующий Сингапурское восстание
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
