Сингх, Манмохан

Манмохан Сингх в.-пандж. ਮਨਮੋਹਨ ਸਿੰਘ, хинди मनमोहन सिंह<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Индии
22 мая 2004 года — 26 мая 2014 года
Президент:	Абдул Калам Пратибха Патил Пранаб Мукерджи
Предшественник:	Атал Бихари Ваджпаи
Преемник:	Нарендра Моди
Вероисповедание:	Сикхизм
Рождение:	26 сентября 1932(1932-09-26) (91 год) Гах, Западный Пенджаб
Супруга:	Гуршаран Каур (1958—)
Дети:	дочери Апиндер, Даман, Амрит
Образование:	1) Университет Пенджаба, Чандигарх 2) Колледж Сент-Джонс (Кембридж) 3) Наффилдский колледж (Оксфорд)
Награды:

Манмо́хан Сингх (гурмукхи: ਮਨਮੋਹਨ ਸਿੰਘ, деванагари: मनमोहन सिंह) (26 сентября 1932, Гах, Западный Пенджаб, ныне Пакистан) — индийский государственный и политический деятель, 14-й премьер-министр Индии от партии Индийский национальный конгресс (ИНК) с 22 мая 2004 года по 26 мая 2014 года. Сикх по вероисповеданию, он стал первым неиндусом на посту премьер-министра Индии.

В 1982—1985 годах был управляющим Резервным банком Индии, в 1991—1996 годах являлся министром финансов Индии. В 2005—2006 годах одновременно с постом премьер-министра занимал пост министра иностранных дел Индии, а в течение декабря 2008 года и января 2009 года вновь был министром финансов, не покидая премьерского поста (интересно, что и на посту министра иностранных дел в 2006 году, и на посту министра финансов в 2009 году Сингха сменял Пранаб Мухерджи).

Лауреат нескольких премий в области экономики, доктор наук, автор научных трудов по экономике. В 1993 году журнал Euromoney признал лучшим министром финансов года, а журнал Asiamoney признавал его таковым дважды (1993 и 1994).

Биография

Манмохан Сингх (Manmohan Singh) родился 26 сентября (по другим источникам — 4 февраля) 1932 года в пенджабской деревне Гах, ныне находящейся на территории Пакистана, в сикхской семье торговца Гурмуха Сингха (Gurmukh Singh) и Гуршаран Каур (Gursharan Kaur). Семья Сингха была очень бедной, со временем она переехала в пуштунский Пешавар, где отец Манмохана устроился на работу в компанию, занимавшуюся торговлей фруктами.

В марте 1947 года Сингх сдал экзамены в Пенджабский университет в Чандигархе. Началу его учёбы в университете, однако, помешал раздел Британской Индии на Индию и Пакистан, сопровождавшийся столкновениями мусульман, сикхов и индуистов. Семья Сингхов оказалась в пенджабском городе Амритсар с индийской стороны, во время эвакуации в Индию пропал отец Сингха — и семья вновь воссоединилась только в январе 1948 года. В 1948 году Сингх вновь сдал экзамены в Пенджабский университет, в нём же позже он получил стипендию на обучение экономике в Кембриджском университете. Окончив Кембриджский университет в 1957 году, Сингх в соответствии с условиями стипендии три года преподавал в Пенджабском университете. В 1960 году Сингх вернулся в Великобританию, где стал сотрудником Наффилдского колледжа (Nuffield College) в Оксфордском университете. В 1962 году там же защитил диссертацию по индийской экономике. В 1964 году в Оксфорде вышла монография Сингха «Тенденции развития индийского экспорта и перспективы относительно самостоятельного пути развития» (India’s Export Trends and Prospects for Self-Sustained Growth).

В 1966—1969 годах Сингх на протяжении трех лет работал в ЮНКТАД (Конференции ООН по торговле и развитию) в Нью-Йорке, а затем в 1969 году вернулся в Индию, где два года преподавал в престижной Делийской школе экономики (Delhi School of Economics).

После выборов 1971 года, на которых победу одержала партия Индийский национальный конгресс (ИНК) под руководством премьер-министра Индиры Ганди (Indira Gandhi), глава её секретариата П. Н. Хаксар (P.N. Haksar) попросил Сингха написать работу «Что делать с победой» (What to do with the victory). После этого Сингх год проработал экономическим советником в министерстве внешней торговли, а затем из-за несогласия с начальством перешел в министерство финансов на должность главного экономического советника, где оставался до 1976 года. Известно, что в этот период он пытался отстоять максимально возможную экономическую независимость, в том числе от Международного валютного фонда. В 1976—1980 годах Сингх занимал должности директора Резервного банка Индии и Банка промышленного развития Индии и одновременно был первым заместителем министра финансов Индии. Затем в 1980—1982 годах Сингх входил в Индийскую комиссию совместного комитета индийско-японских исследований.

В 1982 году Сингх возглавил Резервный банк Индии и оставался на этой должности до 1985 года. Одновременно он входил в состав правления Международного валютного фонда и руководил его индийским отделением. В 1985 году он был председателем Индийской экономической ассоциации. В 1985—1987 годах Сингх занимал должность заместителя председателя комиссии по планированию, при этом его называли одним из основных экономических советников премьер-министра Раджива Ганди. В 1987—1990 годах Сингх находился на посту генерального секретаря и специального уполномоченного Южной комиссии, независимой международной организации, исследовавшей экономику развивающихся стран и располагавшейся в Женеве. В 1987 году он также упоминался в прессе как президент палаты по коммерции и промышленности Пенджаба-Харьяны-Дели (Punjab-Haryana-Delhi Chamber of Commerce and Industry). В 1990—1991 годах Сингх был советником премьер-министра Индии по экономическим вопросам, а в 1991 году проработал три месяца председателем комитета по университетским грантам.

Экономические взгляды Сингха в 1980-е годы описываются неоднозначно. Вскоре после вступления в должность главы индийского центрального банка Сингх заявил о либерализации кредитной политики банка. В то же время он поддерживал займы у международных фондов, позже отмечалось, что в середине 1980-х годов он являлся одним из наиболее влиятельных сторонников внешних инвестиций в экономику Индии. Однако уже в 1987 году Сингх подчеркивал, что внешние займы могут нанести вред Индии из-за особенностей её экономической культуры.

В июне 1991 года, в разгар экономического кризиса в Индии, премьер-министр Нарасимха Рао (Narasimha Rao) пригласил Сингха в своё правительство в качестве министра финансов. Сингх оказался единственным министром, в момент назначения не являвшимся членом ИНК. То, что Сингх вошел в правительство, связывалось, в частности, с проводившимися Индией переговорами о новых займах у Международного валютного фонда, а сам он в качестве первейшей задачи называл обуздание инфляции и ослабление контроля над экономикой. Сингх провел либерализацию индийской экономики: начал борьбу против бюрократизма и сократил налоги. При этом он выступал за «смешанную модель» экономики, в рамках которой инфраструктура и сельское хозяйство остаются под контролем компаний, принадлежащих государству. Во время нахождения Сингха на посту министра финансов рост индийской экономики составлял 7 процентов в год, а инфляция за этот период сократилась с семнадцати процентов до пяти. Сингха называли архитектором индийских экономических реформ, получивших название «манмоханомика» (Manmohanomics). Он покинул министерский пост в 1996 году, когда ИНК проиграл парламентские выборы националистической партии Бхаратия Джаната Парти (Bharatiya Janata Party) и правительство Нарасимхи Рао ушло в отставку.

Ещё в октябре 1991 года, уже будучи министром финансов, Сингх вошел от ИНК в Совет штатов (Раджья Сабха) — верхнюю палату индийского парламента, а в дальнейшем неоднократно переизбирался и участвовал в работе ряда парламентских комитетов. С 1998 по 2004 год Сингх был лидером оппозиции в Совете штатов. В 1999 году Сингх баллотировался в нижнюю палату парламента от Южного Дели, но проиграл выборы. При этом он практически не делал политических заявлений, сосредоточившись на критике экономической деятельности правительства. В это время он воспринимался как наименее запятнанный политик в Индии.

На парламентских выборах в мае 2004 года победу одержал возглавляемый ИНК Объединённый прогрессивный альянс, но лидер партии Соня Ганди неожиданно отказалась занять пост премьер-министра. Вместо неё возглавить правительство предложили Сингху. Он стал первым сикхом, занявшим столь высокий пост, и первым неиндуистским премьер-министром в истории Индии.

Уже в первые годы работы правительства Сингха значительное внимание уделялось вопросам сельскохозяйственного развития и сокращения безработицы; в связи с этим была разработана специальная программа занятости. Важным достижением правительства Сингха считалось заключенное в 2005 году с США соглашение о том, что США будет обеспечивать Индию ядерными технологиями и топливом (выполнение этого решения, впрочем, блокировалось парламентской фракцией коммунистов до 2008 года).

В области внешней политики Сингх приложил особые усилия к нормализации и развитию отношений Индии с соседними странами. В 2005 году он стал первым за 29 лет индийским лидером, посетившим Афганистан. В апреле 2005 года состоялся исторический визит в Индию Первеза Мушаррафа, президента Пакистана, страны, с которой у Индии традиционно сложные отношения. Сингх также неоднократно проводил переговоры с руководством Китая, имеющего с Индией неурегулированные территориальные споры, в декабре 2007 года индийская и китайская армии даже провели совместные военные учения. Однако введение в силу ядерного соглашения между Индией и США вновь вызвало недовольство Левого фронта — коалиции коммунистических партий, оказывавших внешнюю поддержку правительству в парламенте, — и кабинет Сингха оказался на грани падения.

1 октября 2008 года руководство ИНК объявило о том, что в случае победы партии на выборах 2009 года Сингх сохранит свой пост.

Подал в отставку 17 мая 2014 года после поражение партии ИНК на прошедших парламентских выборах. Президент принял его отставку и попросил исполнять обязанности до вступления в должность нового премьер-министра.

У Сингха есть жена Шримати Гуршаран Каур (Shrimati Gursharan Kaur) и три дочери.

Литература

• Sanjaya Baru: The Accidential Prime Minister: The Making and Unmaking of Manmohan Singh. Penguin Books India, 2014. ISBN 978-0-670-08674-0 (Print); ISBN 978-9-351-18638-0 (eBook)

Ссылки

• [web.archive.org/web/20140514134446/pmindia.nic.in/ Сайт премьер-министра Индии] (англ.). (архивировано на 14 мая 2014)
• Сингх, Манмохан — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.peoples.ru/state/minister/india/singh/ Новости о Манмохане Сингхе]
• Известия: [archive.is/20130417005424/www.izvestia.ru/russia/article3100430/ Интервью Манмохана Сингха]
• [www.peoples.ru/state/minister/india/singh/ Манмохан Сингх на сайте peoples.ru]

• При написании этой статьи использовался [www.lenta.ru/lib/14164101/ материал] (текст в Викитеке) из «Лентапедии», доступный по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].

Отрывок, характеризующий Сингх, Манмохан

– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]