Синг-Синг
Поделись знанием:
К:Появились в 1826 году
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
| Синг-Синг </br> (англ. Sing Sing Correctional Facility) | |
 | |
| Местоположение | |
|---|---|
| Координаты |
41°09′06″ с. ш. 73°52′08″ з. д. / 41.15167° с. ш. 73.86889° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.15167&mlon=-73.86889&zoom=14 (O)] (Я) |
| Текущий статус |
действует |
| Режим безопасности |
максимальный |
| Открытие |
1826 |
| Находится в ведомстве |
New York State Department of Corrections and Community Supervision |
| Начальник |
Майкл Капра |
Тюрьма Синг-Синг (англ. Sing Sing Correctional Facility) — тюрьма с максимально строгим режимом в городе Оссининг, штат Нью-Йорк, США. Расположена примерно в 48 километрах к северу от города Нью-Йорка на берегу реки Гудзон. Тюрьма названа по деревне Синг Синг, название которой происходит от индейских слов "Sint Sinks" (‘камень на камне’)[1]. Служит местом заключения для приблизительно 1700 преступников. Исторический корпус с тюремными камерами 1825 года планируется превратить в музей.
История
Тюрьма была построена в 1825 году по проекту архитектора и надсмотрщика Элама Линдса. Стены сделаны из мрамора, который отбирался из близлежащего карьера. После постройки тюрьмы карьер стал основным местом исправительно-каторжного труда заключённых. Линдс стал и первым директором тюрьмы, открытой в 1828 году.
В тюрьме была принята жесткая система дисциплины, требовавшая от заключенных соблюдать полную тишину. За нарушение провинившийся подвергался телесному наказанию. Среди наказаний были также: окунание в холодную воду, одиночное заключение в карцере, и др. Возмущение заключенных привело к вооружённому бунту в 1861 году, подавленному армией.
В 1920 году Люис Лоуз, известный реформатор исправительной системы, заступил на пост начальника тюрьмы. Он обнаружил крупные недостачи в тюремной казне, пропажи документов и даже узников. Период руководства Лоуза стал переломным в истории тюрьмы и состоял из восстановления порядка. В этот период в тюрьме были построены библиотека, церковь и больница.
В 1935 году тюрьму посетили советские писатели Ильф и Петров, совершавшие поездку по зарубежным странам. Визит они описали в своём документальном сатирическом романе «Одноэтажная Америка» в главе «Электрический стул».[2]
В Синг-Синг нередко приводились в исполнение смертные казни. Электрический стул был основным видом казни, среди казнённых в Синг-Синг были обвинённые в шпионаже Джулиус и Этель Розенберги, маньяки Альберт Фиш, Раймонд Фернандес, Марта Бек, мафиозо Луи Бухальтер и другие. В 1963 году штат Нью-Йорк отменил смертную казнь, и экзекуции с тех пор больше не проводились.
Интересные факты
- В фильме «Завтрак у Тиффани» героиня Одри Хепбёрн Холли Голлайтли часто посещала Синг-Синг, где находился один из её «клиентов» Салли Томато, который передавал ей засекреченные сообщения своим соратникам в виде сводок прогноза погоды.
- Никки Арнстин, второй муж Фанни Брайс, американской комедиантки, роль которой в фильме «Смешная девчонка» исполнила Барбра Стрейзанд, 14 месяцев провёл в Синг-Синг, и Фанни каждую неделю навещала его там.
- В связи с тем, что тюрьма была расположена к северу от Нью-Йорка на берегу реки Гудзон, в городе существовало выражение «to send somebody up the river» («послать кого-либо вверх по течению»), которое означало «отправить кого-либо в тюрьму».
- В этой тюрьме по сюжету отбывал 28 лет главный герой игры Driver: Parallel Lines.
- В фильме «Одинокие сердца», основанном на реальных событиях, поведана история двух детективов, преследующих убийц Марту Бек и Раймона Мартинеса Фернандеса, известных под прозвищем «Одинокие сердца», орудовавших в США в конце 40-х годов. Они убивали одиноких вдов, которые отвечали на рекламу в газете, где Раймон описывал себя горячим латиноамериканским любовником. Парочка жестоко убила около 20 женщин, прежде чем их поймала полиция и, как и полагается настоящим влюбленным, умерла в один день — на электрическом стуле в тюрьме Синг-Синг.
- Тюрьма Синг-Синг упомянута в фильме «Маньяк-полицейский», именно оттуда сбежал считавшийся убитым Метт Корделл.
- Арманд Хаммер навещал в Синг-Синг своего отца, который находился там по обвинению в смерти пациентки после проведенного им незаконного аборта.
- В тюрьму Синг-Синг попали Лео Блюм и Макс Бялысток из фильма «Продюсеры», где они поставили мюзикл «Узники любви».
- В фильме «Константин» главный герой для путешествия во времени и пространстве использует электрический стул из тюрьмы Синг-Синг.
- В тюрьме Синг-Синг однажды выступал знаменитый русский певец Фёдор Шаляпин[3].
- В начале фильма «Гудзонский ястреб» герой Брюса Уиллиса — взломщик Эдди выходит на свободу из тюрьмы Синг-Синг.
- Тюрьма упоминается в первой главе книги Дейла Карнеги «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей».
- Один из главных героев сериала «Короли побега» Ши Дениелс отбывал наказание в тюрьме Синг-Синг.
- В фильме «На грани» герой Сэма Уортингтона отбывал заключение в тюрьме Синг-Синг.
- Тюрьма Синг-Синг не раз упоминается в произведениях Рекса Стаута о Ниро Вульфе и Арчи Гудвине.
- Тюрьма Синг-Синг упоминается в романе Джеймса Хэдли Чейза "Мёртвые молчат" (в телефонном разговоре Чета Слейдена с работницей клуба "Золотое яблоко").
- В тюрьме Синг-Синг отбывал заключение главный герой фильма «Король Нью-Йорка» Фрэнк Уайт.
- В этой тюрьме пробыл пять лет Карлито Бриганте, главный герой фильма Путь Карлито.
- В детективном сериале "Касл" тюрьма Синг-Синг упоминается несколько раз, как бывшее место содержания подозреваемых.
- В фильме "Анализируй это" в тюрьму Синг-Синг отправлен отбывать наказание в виде 18 месяцев Пол Витти (Роберт Де Ниро).
Галерея
- Sing Sing
- Prison and workshops, looking south, from Robert N. Dennis collection of stereoscopic views crop.jpg
Тюрьма в 1863–1885 гг.
- Sing Sing (prison) - cell.jpg
Камера
- Singchair.jpg
Электрический стул тюрьмы Синг-Синг
- Sing Sing old cell block.jpg
Старый корпус Синг-Синга в 1938 г.
Напишите отзыв о статье "Синг-Синг"
Примечания
- ↑ Crime Library profile of Sing Sing Prison www.crimelibrary.com/notorious_murders/famous/sing_sing/index.html
- ↑ [lib.ru/ILFPETROV/amerika.txt Ильф и Петров. «Одноэтажная Америка»]
- ↑ kus. [www.shalyapin-museum.org/content/view/4346/463/ Шаляпин, Страницы из моей жизни, стр. 121 - Дом-музей Фёдора Ивановича Шаляпина]. www.shalyapin-museum.org. Проверено 23 февраля 2016.
См. также
Ссылки
- [www.agentura.ru/infrastructure/specprisons/sing-sing/ Синг-Синг — статья на agentura.ru]
- [punitor.narod.ru/PB0015.htm Путешествия по тюрьмам мира: Синг-Синг]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Синг-Синг
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
