Синдзитай

Синдзитай (яп. 新字体, букв. «новые формы знаков») — формы кандзи, используемые в Японии с момента обнародования списка Тоё кандзи в 1946 г. Старые формы называются кюдзитай (яп. 旧字体 кю:дзитай, букв. «прежние формы знаков»). Некоторые из новых форм повторяют формы, которые используются в упрощённом китайском, однако синдзитай претерпели не такие обширные модификации. Таким образом, современные японские кандзи более близки к традиционным китайским знакам.

Синдзитай были получены уменьшением числа штрихов в кюдзитай, неупрощённого эквивалента традиционных китайских знаков, также называемых сэйдзи (яп. 正字, «правильные символы») путём (как и в случае с упрощенными китайскими иероглифами) либо замещения цукури (яп. 旁 правая часть кандзи), показывая онное чтение другим знаком с таким же чтением, но с меньшим числом штрихов, либо замены сложного компонента знака более простым.

Всего с 1950-х годов было несколько стадий упрощения, но после обнародования в 1981 году списка Дзёё кандзи не было ни одного изменения вплоть до обновления списка в 2010 году.

Происхождение

Следующие формы были введены в результате послевоенных реформ символов. Однако они не были созданы с нуля, так как многие из них основаны на широко используемых рукописных аббревиатурах рякудзи (яп. 略字) ещё довоенной эпохи. [kan-chan.stbbs.net/word/ryakuji.html Эта страница] показывает примеры рякудзи довоенного времени, идентичные их современным формам синдзитай. Из-за сложности кандзи в рукописном письме использовалось много аббревиатур, которые впоследствии стали официальными. Было уделено особое внимание эстетическому балансу новой формы символов.

Кюдзитай	→	Синдзитай	Онъёми	Кунъёми	Перевод
鐵	→	鉄	тэцу	куроганэ	(существительное) железо (металл)
與	→	与	ё	ата(эру)	(глагол) предоставлять, давать
學	→	学	гаку	мана(бу)	(глагол) учиться
體	→	体	тай	карада	(существительное) тело
臺	→	台	тай	утэна	(существительное) опора; краткая форма Тайвань
國	→	国	коку	куни	(существительное) страна, королевство, нация
關	→	関	кан	сэки	(предлог) иметь отношение, затрагивать
寫	→	写	са	уцу(су)	(глагол) описывать, изображать
廣	→	広	ко:	хиро(й)	(прилагательное) обширный, широкий
圓	→	円	эн	мару(й)	(существительное) Японская иена; (прилагательное) круглый, круговой

Неофициальные упрощения

Есть и другие широко используемые рякудзи такого рода, такие как аббревиатуры для 門 (в упрощённом китайском аббревиатура 门 стала официальной) и 第 (которая существует в Юникоде как 㐧[www.unicode.org/cgi-bin/GetUnihanData.pl?codepoint=3427&useutf8=false]), но они не были включены в реформы, касающиеся синдзитай.

В отличие от упрощённого китайского, который был принят по отношению ко всем символам, упрощение в синдзитай были официально приняты только к символам в списках кандзи Тоё и Дзёё, тогда как хёгайдзи (яп. 表外字 хё:гайдзи, символы, не включённые в списки кандзи Тоё и Дзёё) официально остались в форме кюдзитай. К примеру, символ «подниматься» (яп. 擧 он: кё; кун агару, агэру) был упрощён как 挙, но символ дерево дзельква (яп. 欅 кэяки), который также содержит 擧, остался неупрощённым из-за своего статуса хёгайдзи.

Упрощённые формы хёгайдзи существуют, и их называют расширенным синдзитай (яп. 拡張新字体 какукё: синдзитай). Однако они используются неофициально, что было подтверждено в отчете Национального языкового совета по символам, не перечисленным в списке кандзи Дзёё от 2000 года.

Газета Асахи симбун использует свои упрощения хёгайдзи, которые называют «символами Асахи» (яп. 朝日文字 асахи модзи). К примеру, слово «судорога» (яп. 痙攣 кун: кэйрэн), упрощённо следуя моделям 經→経 и 戀→恋. Говорят^[кто?], что это было сделано потому, что в эпоху печати на пищущих машинках более сложные кандзи могли не точно печататься.

Стандарты JIS содержат многочисленные упрощённые формы кандзи следующих модели упрощений синдзитай, таких как 﨔 (упрощённая форма 欅); многие из них включены в Юникод, но не представлены в большинстве наборов символов кандзи.

Методы упрощения кандзи

Адаптация курсивных форм рукописного шрифта

Рукописные формы кандзи синшу и цаошу были адаптированы как синдзитай. Примеры включают:

圖→図

觀→観

示 (радикал) →礻

晝→昼

Вышеупомянутое рукописное упрощение 门 также возникло в синшу, но не является общепринятым в официальной японской письменности.

Стандартизация и унификация форм символов

Символы, у которых было два или более вариантов, были стандартизованы одной формой. Символ 島 (он то:; кун сима; остров) также имел варианты 嶋 (встречается в именах собственных) и 嶌, но стандартом стала форма 島. Ключ 辶 раньше печатался с двумя точками (как в хёгайдзи 逞), но писался с одной (как в 道), поэтому письменная форма с одной точкой стала стандартом. Символ 青 (он: кэй, со: кун: аой; голубой) раньше печатался как 靑, но писался как 青, поэтому письменная форма стала стандартом. Верхняя часть 丷 символов 半, 尊, и 平 раньше печаталась как 八 и писалась 丷 (как в предыдущих примерах), но старая печатная форма всё ещё используется в символах хёгайдзи 絆 и 鮃.

Замена символа показывающего онное чтение

Кандзи категории кэйсэй-модзи содержат ключ (бусю, 部首) и символ показывающий их онное чтение (омпу, 音符). К примеру символы 清, 晴, 静, 精, 蜻 имеют онное чтение сэй, как и 青. В этом методе упрощения сложные онные чтения заменяются на более простые кандзи с таким же чтением, к примеру, символ 圍 (и, какому; огораживать), в котором он 韋 (который читается как и) заменён на 井 (который также читается как и, хотя на самом деле это кунное чтение, теперь пишется 囲. Другие упрощения этим методом включают 竊→窃, 廰→庁, 擔→担. Также существуют просторечные рукописные упрощения, основанные на этой модели, в которых различные символы используются как он, к примеру 魔 (ма; демон) [упрощение: 广+マ (слог катаканы ма)], 慶 (кэй; ликование) [广+K], 藤 (то:, фудзи; глициния) [艹+ト (слог катаканы то)], и 機 (КИ; машина, удобный момент) [木+キ (слог катаканы ки)].

Удаление сложных частей

Некоторые кандзи были упрощены удалением целых компонентов. К примеру,

• часть 倠 символа 應 была удалена, и в результате получилась форма 応
• 藝→芸
• 縣→県
• 絲→糸
• 蟲→虫

Интересен символ 龍, означающий «дракон». Он был упрощён до 竜, но этот же самый символ не был упрощён в составе другого кандзи. При этом символ 襲, означающий «атаковать», находится в списке Дзёё кандзи (это единственный символ в этом списке, содержащий 龍), хотя самого 龍 в нём нет.

Противоречие упрощённых китайских иероглифов имеется и в синдзитай: некоторые синдзитай были изначально отдельными символами с разными значениями. Например, синдзитай 芸 (гэй; выступление, умение), который был изначально отдельным от 藝 символом с онным чтением ун. Множество изначальных символов, которые были объединены, более не используются в современном японском: например, 豫 (ё; аракадзи(мэ); заранее) и 餘 (ё;, ама(ри); излишек) были объединены с архаичными местоимениями первого лица 予 и 余. Однако 芸 входит в название первой японской публичной библиотеки Унтэй (芸亭) (построена в период Нара). Этот символ также имеет значение в классической японской литературе, и японские исторические книги должны были различить два символа используя старую форму ключа 艹 (十十) при написании ун.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20030304044144/www.sungwh.freeserve.co.uk/hanzi/j-s.htm Kanji — Japanese Simplifications]
• [www.spellingsociety.org/journals/j19/japanese.php The 20th Century Japanese Writing System: Reform and Change Кристофер Силе]

Отрывок, характеризующий Синдзитай

Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.