Синикст

Синикст (англ. Sinixt, Sin-Aikst, Senjextee, Arrow Lakes Band, The Lakes) — индейский народ в штате Вашингтон в США и в Британской Колумбии в Канаде. Исторически они жили в основном в районе Западный Кутеней в Британской Колумбии, с небольшой частью, простиравшейся к югу на территорию современного штата Вашингтон. В настоящее время они живут в основном в индейской резервации Колвил в Вашингтоне.

В США они признаются племенем, тогда как в Канаде в 1965 году они потеряли статус племени из-за низкой численности, хотя продолжают проживать, в частности, в долине Слокан, и играть роль в сообществе (в Британской Колумбии они проводят праздники и ведут радиопрограмму).

Синикст — внутренние салиши, носители салишских языков, их версия языка близка к языку их соседей колвил и оканаган.

История

Традиционная территория

Документы указывают на спорадическое расселение синикст вдоль реки Колумбия, озёр Эрроу, в долине Слокан и частично озера Кутеней. Данные территории также считаются традиционными у оканаганов, секвепемп и ктунаха.

В отличие от охотников-собирателей, синикст классифицируются как сложные собиратели. Они вели полуоседлый образ жизни, строя большие землянки, со значительной ролью рыболовства и собирательства. Они культивировали свою породу собак и охотились на небольшую дичь. С освоением лошадей синикст стали совершать охотничьи вылазки на бизонов на Великие Равнины.

На протяжении XIX века народу синикст удавалось, иногда силой, иногда договорённостями и коммерцией, удерживать за собой свои традиционные территории, но в конце 1880-х в регионе началась лихорадочная разработка полезных ископаемых, что сократило их традиционные ареалы.

Среди колонизаторов в Канаде оказались в 1912 году пользовавшиеся их уважением крестьяне-духоборы из России, которые тем не менее купили у канадских торговцев земли традиционного кладбища синикст (община Бриллиант в районе Гранд-Форкс) и вынужденно освободили его от черепов под культивацию.

Кладбища, играющие для синикст большую роль, а также большие землянки — старинные жилища синикст — были в течение последующих десятилетий залиты в связи со строительством гидроэлектростанций на реке Колумбия.

В настоящее время синикст борются за возвращение своих традиционных земель в Канаде. Несмотря на отсутствие официального статуса, они играют значительную культурно-общественную роль в Британской Колумбии благодаря тому, что хорошо адаптируются к городской жизни.

Литература

• Pearkes, Eileen Delehanty. The Geography of Memory, Sono Nis Press, 2002 ISBN 0-973-12220-x
• Pearkes, Eileen Delehanty. [www.sononis.com/book117.htm The Geography of Memory]
• Pryce, Paula. Keeping the Lakes Way, University of Toronto Press, 1999 ISBN 0-8020-8223-8
• Pryce. Paula. [www.utppublishing.com/pubstore/merchant.ihtml?pid=7166&lastcatid=153&step=4 Keeping the Lakes Way]
• Reyes, Lawney. White Grizzly Bear’s Legacy: Learning to be Indian, University of Washington Press, 2002. ISBN 0-295-98202-0.
• Sinixt Nation. [sinixt.kics.bc.ca/ Sinixt Nation—The People of the Arrow Lakes]
• Sinixt: The Lakes People. Grand Forks, B.C.: Boundary Museum, [200-?].

Ссылки

• [www.firstnations.de/invasion.htm First Nations Land Rights and Environmentalism in British Columbia]
• [sinixt.kics.bc.ca/ The Sinixt Nation of British Columbia]

Отрывок, характеризующий Синикст

Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.