Синкансэн
Поделись знанием:
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
«Синкансэ́н» (яп. 新幹線, «новая магистраль») — высокоскоростная сеть железных дорог в Японии, предназначенная для перевозки пассажиров между крупными городами страны. Принадлежит компании Japan Railways. Первая линия с 17 станциями протяжённостью 515 км, которые поезд преодолевал за два с половиной часа, была открыта между Осакой и Токио в октябре 1964 года, к летней Олимпиаде. Также поезда синкансэн называют «поезд-пуля».
Содержание
Общая информация
Первоначально линии Синкансэн были предназначены для круглосуточных пассажирских и грузовых перевозок. В настоящее время обслуживают только пассажиров, а также ночью все линии Синкансэн закрываются с 0:00 до 06:00 утра для проведения обслуживания. В это время продолжают работать обычные поезда, которые идут практически параллельно линиям Синкансэн.
Движение на линиях Синкансэн началось в 1964 году на Токайдо-синкансэн со скорости в 210 км/ч. Линия Токайдо-синкансэн является самой загруженной высокоскоростной железнодорожной линией в мире. На ней перевозится порядка 375 000 пассажиров ежедневно. За год же был перевезен 151 миллион пассажиров (март 2008)[1]. В час между Токио и Осакой, крупнейшими городами в Японии, может работать до 10 поездов, состоящих из 16 вагонов каждый (вместимостью 1300 мест). Синкансэн также служит для пассажиров, которые едут на работу в крупные города из отдалённых мест.
В сети «Синкансэн» используется европейская колея шириной 1435 мм, что отличает её от более старых линий японской железной дороги, имеющих колею 1067 мм. Линии электрифицированы по системе однофазного переменного тока 25 кВ 60 Гц, на линиях мини-синкансэна напряжение составляет 20 кВ.
Уже через три года после начала эксплуатации дорога начала приносить прибыль, а к 1971 году за счёт выручки от продажи билетов и услуг полностью окупила затраты на строительство[2][3].
Современные линии, такие, как Нагано, Хокурику и Кюсю, строились с расчётом на скорость 260 км/ч. Более «старые» линии в настоящее время модернизированы до скоростей 285, 300 и 320 км/ч (для Токайдо, Саньё и Тохоку синкансенов соответственно). Таким образом, в мире сейчас всего 4 линии с эксплуатационной скоростью 320 км/ч, из них одна в Японии — Тохоку-Синкансен. Планируется дальнейшее увеличение скорости эксплуатации Тохоку-Синкансена до 360 км/ч к 2020-му году. Ранее планировалось достичь такой скорости к 2013-му году, но этот проект провалился.
Существуют также две линии Мини-Синкансена, которые не являются скоростными, но включёны в сеть «обычного» Синкансена, имеют общий подвижной состав, тарифы и т. д.
Линии Синкансэн
| Линия | Начало | Конец | Протяжён- ность |
Оператор | Открыта | Маршруты | Общая характеристика маршрута | Подвижной состав |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Токайдо-синкансэн | Токио | Син-Осака | 515,4 км | JR Central | 1964 | Нодзоми | В переводе с японского «нодзоми» означает «надежда». Поезда, ездящие этим маршрутом, являются самыми быстрыми поездами этой линии — путь от Токио до Осаки займёт 2,5 часа, а от Токио до Хакаты (Фукуока) — 5 часов. Поезда «Нодзоми» останавливаются только на таких крупных станциях, как Нагоя, Киото, Окаяма и Хиросима. Единственный маршрут, позволяющий проехать все станции и Токайдо, и Саньё Синкансена без единой пересадки. | Синкансэн 300, Синкансэн 500, Синкансэн 700, Синкансэн N700 |
| Хикари | «Хикари» в переводе означает «свет». Поезда, курсирующие по этому маршруту, были первыми поездами на линии Токайдо/Санъё, а теперь с появлением «Нодзоми» отошли на второй план и являются вторыми по скорости движения на данной линии. Маршрут «хикари» включает в себя несколько второстепенных станций, но по нему по-прежнему можно проехать очень быстро: путь из Токио до Осаки, в частности, займёт три часа. В отличие от Нодзоми, при движении через Осаку необходима пересадка, так как на линиях Токайдо и Саньё есть свои индивидуальные маршруты Хикари, между собой не интегрированные. То же самое относится и к маршруту Кодама. | Синкансэн 300, Синкансэн 700, Синкансэн N700 | ||||||
| Хикари Rail Star | Синкансэн N700 | |||||||
| Кодама | Этот маршрут можно назвать «местным», поскольку на нём поезда делают остановки на всех мелких и второстепенных станциях. Но поезда, курсирующие по этому маршруту, точно так же имеют право называться синкансэнами. | Синкансэн 300, Синкансэн 700 | ||||||
| Санъё-синкансэн | Син-Осака | Хаката | 553,7 км | JR West | 1972—1975 | Синкансэн 100 | ||
| Нодзоми | См. Токайдо-синкансэн | См. Токайдо-синкансэн | ||||||
| Хикари | ||||||||
| Хикари Rail Star | ||||||||
| Тохоку-синкансэн | Токио | Син-Аомори | 674,9 км | JR East | 1982—2010 | Хаябуса | Этот маршрут был введён в эксплуатацию в 2011-ом году и стал ещё более быстрым, чем Хаяте. C 2013-го года поезда развивают 320 км/ч, данный маршрут является самым быстрым среди Синкансенов вообще. | Синкансэн Е5 |
| Хаятэ | Этот маршрут ранее являлся самым быстрым между Токио и Сэндаем, Мориокой или Хатинохэ. Чтобы добраться от Токио до Мориоки потребуется 2,5 часа, а до Хатинохэ — 3 часа. | Синкансэн Е2 | ||||||
| Max-Ямабико | Синкансэн Е1, Синкансэн Е4 | |||||||
| Насуно | Это местный маршрут до Никко или Уцуномии, но при этом это всё те же синкансэны. | Синкансэн 200 | ||||||
| Max-Насуно | Синкансэн Е1 | |||||||
| Дзёэцу-синкансэн | Омия | Ниигата | 269,5 км | 1982 | Токи | По этому маршруту поезда от Токио до Ниигаты доезжают примерно за два часа и являются самыми быстрыми поездами Дзёэцу Синкансэн | Синкансэн 200 | |
| Max Токи | Синкансэн Е4 | |||||||
| Танигава | Поезда «Танигава» и «Макс-Танигава» курсируют от станции Токио до Гала-Юдзавы, горнолыжного курорта в Этиго-Юдзаве. Также они, как правило, останавливаются на второстепенных станциях. | Синкансэн 200 | ||||||
| Max Танигава | Синкансэн Е1 | |||||||
| Хокурику-синкансэн (раньше — Нагано-синкансэн) |
Такасаки | Канадзава | 345,4 км | JR East JR West | 1997—2015 | Асама | Маршрут получил своё название благодаря вулкану Асама, возвышающемуся в префектуре Нагано. От Токио до Нагано-Сити поезда идут около 1,5—2 часов. | Синкансэн Е2 |
| Max Асама | Синкансэн Е4 | |||||||
| Кюсю-синкансэн | Хаката | Кагосима-Тюо | 256,8 км | JR Kyushu | 2004—2011 | Цубамэ | Поезда «Цубамэ» — наиболее комфортабельные и построены по самому последнему слову техники, курсируют по наиболее живописной сельской местности Кюсю. В поездах «Цубамэ» существует только один класс. Поездка на них из Хакаты в Кагосиму займёт всего 2 часа 20 минут. | Синкансэн 800 |
| Хоккайдо- | Син-Аомори | Син-Хакодате-Хокуто | 148.9 км | JR Hokkaido | 2016 | Хаябуса | Продление ранее действовавших поездов Тохоку-синкансэна до Син-Хакодатэ-Хокуто, с сохранением классности. Скорость в тоннеле Сэйкан ограничена 160 км/ч. | Синкансэн Е5, |
| Хаятэ | ||||||||
| «Мини-Синкансэн» | ||||||||
| Ямагата-синкансэн | Фукусима | Синдзё | 148,6 км | JR East | ||||
| Акита-синкансэн | Мориока | Акита | 127,3 км | |||||
| Линии со стандартной колеёй, технически не классифицируемые как линии синкансэн, но с услугами синкансэн | ||||||||
| Хаката Минами | Хаката | Хаката-Минами | 8,5 км | JR West | ||||
| Гала-Юдзава | Этиго-Юдзава | Гала-Юдзава | 1,8 км | JR East | ||||
Будущие линии
Строительство многих линии синкансэн было предложено ещё в начале бума 1970-х годов, но они до сих пор не построены. Они называются сэйби синкансэн (яп. 整備新幹線, планируемый синкансэн). Одна из таких линий, Нарита-синкансэн в аэропорт Нариты, была официально отменена, но некоторые остаются на стадии разработки.
- Хокурику-синкансэн продлевается до Цуруги и находится на стадии строительства, должен быть открыт в 2023 году. Продление линии к Осаке планируется, но маршрут между станциями Цуруга и Син-Осака ещё не определен.
- Хоккайдо-синкансэн от Син-Хакодате-Хокуто до Саппоро находится в стадии проектирования и строительства, со вступлением в эксплуатацию не ранее 2030 года.
- Тюо-синкансэн (Токио-Нагоя-Осака) является запланированной линией Маглев. JR Central объявила об установленном сроке постройки — 2025 год, кроме короткого экспериментального участка, строительство ещё не началось.
Количество перевезённых пассажиров
Ежегодный пассажиропоток (в млн. пассажиров)
| Год | Линия Токайдо | Линия Тохоку | Линия Санъё | Линия Дзёэцу | Линия Нагано | Линия Кюсю | Всего |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 2007 | 151.32 | 84.83 | 64.43 | 38.29 | 10.13 | 4.18 | 353.18 |
Последние суммарные показатели линии Токайдо-синкансэн с момента её открытия в 1964 году, за это время было перевезено 4,9 млрд пассажиров (ноябрь 2010)[4].
Модели поездов синкансэн
Поезда могут иметь до 16 вагонов. Каждый вагон достигает длины 25 метров, исключение составляют головные вагоны, длина которых обычно чуть больше. Общая длина поезда составляет порядка 400 метров. Станции для таких поездов тоже очень длинные и специально приспособлены под эти поезда.
- Пассажирские поезда:
- Синкансэн Серия 0
- Синкансэн Серия 100
- Синкансэн Серия 200
- Синкансэн Серия 300
- Синкансэн Серия 400
- Синкансэн Серия 500
- Синкансэн Серия 700
- Синкансэн Серия N700
- Синкансэн Серия 800
- Синкансэн Серия Е1
- Синкансэн Серия Е2
- Синкансэн Серия Е3
- Синкансэн Серия Е4
- Синкансэн Серия Е5
- Синкансэн Серия Е6
- Синкансэн Серия E7
- Экспериментальные поезда:
- 1000 Type
- 951 Type
- 961 Type
- 962 Type
- 500—900 Series
- 952/953 Type
- 955 Type
- E954 Type (Fastech 360)
- E955 Type
- Поезда маглев:
- LSM200 — 1972
- ML100 — 1972
- ML100A — 1975
- ML-500 — 1977
- ML-500R — 1979
- MLU001 — 1981
- MLU002 — 1987
- MLU002N — 1993
- MLX01 — 1996
- MLX01-901 — 2002
- Поезда обслуживания:
- 911 Type Дизельный Локомотив
- 912 Type Дизельный Локомотив
- DD18 Type Дизельный Локомотив
- DD19 Type Дизельный Локомотив
- 944 Type (Спасательный поезд)
- 921 Type 0 Numbers
- 922 Type (Doctor Yellow Set T1, T2, T3)
- 923 Type (Doctor Yellow Set T4, T5)
- 925 Type (Doctor Yellow Set S1, S2)
- E926 Type (Мини-Синкансэн)
- Shinkansen Series0 R67 JNRcolor.jpg
- JRW Shinkansen Series 100 K55.jpg
- JR East Shinkansen 200(renewal).jpg
- JRW Shinkansen Series 300 F6.jpg
- JR East Shinkansen 400(renewal).jpg
- 500 series Shinkansen train at Tokyo Station.jpg
- JRW Shinkansen Series 700 B1.jpg
- JRW-700-hikari-railstar.jpg
Серия 700 (Hikari Rail Star)
- Kyushu Shinkansen 800 series Shin-Minamata 20041123.jpg
- N700 Z0 7881A Hamamatsu 20060128.jpg
- Kyushu-westjapan-shinkansen.JPG
Серия N700-7000 (Sakura)
- JR East Shinkansen E1(renewal).jpg
- E2-1000 series on Hayate service at Iwate-Numakunai Station.jpg
- E3inShizukuishi.JPG
- Sinjou-E3-2000.JPG
Серия E3-2000 (Tsubasa)
- P14 Max Toki 321 Takasaki 20060115.JPG
- E5 S11 Sendai 20090725.JPG
- Series E6.JPG
[en.wikipedia.org/wiki/E6_Series_Shinkansen Серия Е6]
- JR-Maglev-MLX01-2.jpg
- Dr.Yellow.jpg
923 Type (Doctor-Yellow)
- Shinkansen E926 East-i.jpg
E926 Type (East i)
- Shinkansen 700T.jpg
Серия 700T, Тайвань
- China railways CRH2 unit 001.jpg
Технологии Синкансэн за пределами Японии
Использование технологий синкансэн не ограничивается только Японией.
Тайвань:
На Тайваньской высокоскоростной железной дороге работает поезд серии 700T, построенный Kawasaki Heavy Industries
Китай:
На Китайской железной дороге работает поезд CRH2, построенный CSR Sifang Loco & Rolling Stocks Corporation с получением лицензии от Kawasaki Heavy Industries, Mitsubishi Electric Corporation и Hitachi. Его конструкция тесно связана с поездом серии E2.
Великобритания:
Электропоезд Класса 395 был построен на основе разработок Hitachi для синкансэна.
Бразилия:
В настоящее время Япония предлагает свои технологии правительству Бразилии для использования в планируемой системе высокоскоростных железных дорог на линии Рио-де-Жанейро — Сан-Паулу — Кампинас.
США и Канада:
- Федеральное управление железных дорог США ведет переговоры с рядом стран, обладающих высокоскоростными железными дорогами (такими как Япония, Франция и Испания) о возможности поделиться своим опытом в этой области с США и Канадой[5][6].
- 1 июля 2009 председатель Central Japan Railway Company Есиюки Касаи объявил о возможных планах экспортировать поезда серии N700 на международный рынок.[7]
Вьетнам:
Вьетнамские железные дороги рассматривают использование японских технологий для высокоскоростного железнодорожного сообщения между двумя крупнейшими городами страны: Ханоем и Хошимином. Вьетнам надеется на запуск скоростных поездов к 2020 году.[8]
Рекорды скорости
Максимальная штатная скорость движения поезда достигается на маршруте Нодзоми и составляет 300 км/ч.
| км/ч | Поезд | Местонахождение | Дата | Комментарий |
|---|---|---|---|---|
| 200 | 1000 Type Синкансэн | испытательный участок Одавара, в настоящее время часть Токайдо-синкансэн | 31 октября 1962 | |
| 256 | 1000 Type Синкансэн | испытательный участок Одавара | 30 марта 1963 | Побит прошлый мировой рекорд по скорости на электропоезде. |
| 286 | 951 Type Синкансэн | Санъё-синкансэн | 24 февраля 1972 | Побит прошлый мировой рекорд по скорости на электропоезде. |
| 319 | 961 Type Синкансэн | испытательный участок Ояма, в настоящее время часть Тохоку-синкансэн | 7 декабря 1979 | Побит прошлый мировой рекорд по скорости на электропоезде. |
| 325.7 | Серия 300 тестовый поезд | Токайдо-синкансэн | 28 февраля 1991 | |
| 336 | Серия 400 тестовый поезд | Дзёэцу-синкансэн | 26 марта 1991 | |
| 345 | Серия 400 тестовый поезд | Дзёэцу-синкансэн | 19 сентября 1991 | |
| 345.8 | серия 500—900 «WIN350» | Санъё-синкансэн | 6 августа 1992 | |
| 350.4 | серия 500—900 «WIN350» | Санъё-синкансэн | 8 августа 1992 | |
| 352 | Class 952/953 тестовый поезд | Дзёэцу-синкансэн | 30 октября 1992 | |
| 425 | Class 952/953 тестовый поезд | Дзёэцу-синкансэн | 21 декабря 1993 | |
| 426.6 | Class 955 (300X) тестовый поезд | Токайдо-синкансэн | 11 июля 1996 | |
| 443 | Class 955 (300X) тестовый поезд | Токайдо-синкансэн | 26 июля 1996 |
См. также
- Транспорт в Японии
- Железнодорожный транспорт в Японии
- Тайваньская высокоскоростная железная дорога
- TGV
- ICE
Напишите отзыв о статье "Синкансэн"
Примечания
- ↑ [english.jr-central.co.jp/company/company/achievement/transportation/index.html JR Central Japan Website], (англ.)
- ↑ Киселёв И. П. Первая высокоскоростная магистраль // Железные дороги мира. — 2004 (№ 9).
- ↑ Ред. Боравская Е. Н., Шапилов Е. Д. Скоростные и высокоскоростные железные дороги Японии // Скоростной и высокоскоростной железнодорожный транспорт. — 2001. — Т. 1. — С. 189—195.
- ↑ [www.envoy.jp/articles/business/129-qbullet-train-a-maglev-system-to-cross-the-pacificq Japan Vs Europe: Independent or Dependent], (англ.)
- ↑ [archive.is/20120718133636/search.japantimes.co.jp/cgi-bin/nn20090516a2.html U.S. wants to study shinkansen technology], (англ.)
- ↑ [www.upi.com/Top_News/2009/05/16/US-railroad-official-seeks-Japans-help/UPI-84921242508429/ U.S. railroad official seeks Japan’s help], (англ.)
- ↑ [www.japantoday.com/category/business/view/jr-tokai-chief-urges-us-to-introduce-japans-n700-bullet-rail-system JR Tokai chief urges U.S. and Canada together to introduce Japan’s N700 bullet rail system], (англ.)
- ↑ [web.archive.org/web/20090823063033/www.google.com/hostednews/afp/article/ALeqM5gv5p5C0gfrQ43JZcXx7lZ39KyfTg Vietnam plans Japanese bullet train link], (англ.)
Литература
- Железные дороги мира № 7-8, 2005. «Краткий обзор истории высокоскоростных поездов в Японии».[www.css-mps.ru/zdm/2005-07/05063-1.htm]
- Hood C. Shinkansen: From Bullet Train to Symbol of Modern Japan : [англ.]. — Routledge, 2006. — 268 p. — ISBN 978-0-415-32052-8.</span>
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Синкансэн
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
