Синод евангелическо-лютеранских церквей Украины

Синод евангелическо-лютеранских церквей Украины СЕЛЦУ
Семинария "Согласие"
Основная информация
Конфессия	лютеранство
Богословское направление	конфессиональное лютеранство, пиетизм
Система управления	конгрегационализм
Председатель	епископ Александр Юрченко
Дата основания	1996 год
Центр	Одесса, Украина
Территория	Украина
Ассоциации	нет
Язык богослужения	русский
Численность
Учебных заведений	1
Общин	13
Верующих	ок. 500

История

Появление братских лютеранских церквей на Украине

Среди немцев, живших в Российской империи сложилось два основных течения церковные и братские лютеране.

Основу церковных лютеран составляли жители больших городов, таких как Санкт-Петербург, Москва, Одесса, Киев и др. В основном это представители средних и высших слоёв населения. В этой среде основную роль играла теологическая подготовка пастора, богатая литургическая жизнь и правильное обустройство церковной жизни.

В сельской местности существовало множество немецких колоний, не имевших собственного рукоположенного пастора. В условиях, когда пастор навещал общину лишь несколько раз в год для совершения таинств Крещения, Причастия, а также обряда конфирмации, колонисты самостоятельно обустраивали свою церковную жизнь. Такие общины получили название братских, так как управлялись непосредственно советами братьев прихода.

Большинство этих колонистов являлись потомками немецких поселенцев XVIII века, приглашённых Екатериной II для колонизации малонаселённых территорий юга Российской империи, а также более поздних переселенцев начала XIX века. Немецкие колонии располагались на Южной Украине, Поволжье, Северном Кавказе и других территориях. По религиозному составу это были лютеране и реформаты пиетистского направления, а также меннониты.

Пиетистские группы лютеран и реформатов формально входили в состав Евангелическо-лютеранской церкви Российской империи, но вели фактически независимую церковную жизнь. Воскресные богослужения были лишены пышной литургии и состояли из пения гимнов, проповеди, которую читали взрослые мужчины («братья») и молитвы. Кроме этого община собиралась для «Библейского часа», на котором проводились изучения Священного писания. Эти собрания получили название «штунда» от немецкого слова «час».

Деятельность лютеранского пастора Эдуарда Вюста и реформатского пастора Иоганна Боннекемпера привела к духовному подъёму среди населения немецких колоний, результатом которых стало присоединение к «Библейским часам» нескольких украинских крестьян. Несмотря на то, что им было рекомендовано оставаться в лоне Православной церкви, эти крестьяне были крещены по вере и положили начало штундистскому движению на Украине, которое стало предтечей союза Евангельских христиан-баптистов.

Тем не менее значительная часть братских общин продолжала оставаться в лоне Евангелическо-лютеранской церкви Российской империи и её преемнице Евангелическо-лютеранской церкви СССР до её ликвидации в 1930-х годах.

Братские лютеранские церкви в депортации

Протестантизм

Реформация Quinque sola Дореформационные движения Вальденсы · Гуситы · Катары · Лолларды Церкви Реформации Англиканство · Анабаптизм · Кальвинизм · Лютеранство · Цвинглианство Постреформационные движения Адвентисты седьмого дня · Армия спасения · Баптизм · Движение святости · Квакеры · Конгрегационализм · Меннонитство · Методизм · Пиетизм · Плимутские братья · Пуритане · Пятидесятники · Унитарианство · Харизматическое движение «Великое пробуждение» Евангельские христиане · Ривайвелизм Протестантизм по странам Протестантский фундаментализм

В 1926 году в СССР начались масштабные репрессии против лютеранской церкви. К 1937 году на территории СССР не осталось ни одного лютеранского пастора: они либо были вынуждены эмигрировать, либо были репрессированы. Единственная теологическая школа в Российской империи, Дерптский университет, оказалась на территории Эстонии. Все церковные здания были национализированы и отданы под другие нужды. В этих условиях «церковные» лютеранские общины фактически прекратили своё существование. Окончательно они были ликвидированы после депортации немцев 1941 года.

Братские общины также подвергались репрессиям до Второй мировой войны и понесли на себе всю тяжесть депортации. Но хранимый ими уклад церковной жизни позволил возродить церкви, так как не требовал обязательного присутствия квалифицированных пасторов и специальных церковных зданий. 1941—1955 года прошли в условиях отсутстсвия любой христианской литературы и даже Библий. В этот период многие братья были также репрессированы и в церквях остались только женщины и дети, которые продолжали тайно собираться по домам. В 1960-х годах положение новых братских общин улучшилось, хотя они не получили государственной регистрации. До 1989 г. существовали общины насчитывающие до 1000 человек.

В изгнании братские общины сохранили свой уклад. Богослужения так же проходили без формальной литургии. Лектор Евангелическо-лютеранской общины в Болниси, Грузия, Хайке Вальтер описывает церковные служения братских общин так:

Налицо порядок рассаживания. Согласно этому порядку, во время богослужения и на молитвенных часах мужчины и женщины сидят отдельно. Даже на кладбищах супруги похоронены отдельно друг от друга. Для молитвенного часа присуща его своеобразная форма. Открытая лишь на собрании в определённом месте Библия истолковывается тремя братьями без подготовки, «как Дух давал им провещевать» (Деяния 2, 4). По возможности на проповедь приглашаются братья и из других общин или гости. Особенностью является способ молитвы. Во время церемонии вся община стоит на коленях и читает молитвы вполголоса. При этом каждый произносит свою собственную молитву. В завершении молитвенного часа обсуждаются важные для общины вопросы. Зачастую собрание длится от трёх до четырёх часов.

— Вестник/Der Bote. № 3, 1997. С. 27

Ещё одной особенностью братских общин являлось бережное отношение к немецкому языку и культуре. Большая часть служения проходила не немецком языке. Закрытость общин, прозелитизм со стороны других конфессий и другие факторы привели к тому, что часть членов братских общин пополнила церкви баптистов, пятидесятников и адвентистов седьмого дня. В то же время братские лютеранские общины оставались этнически немецкими.

После начала перестройки лютеранам разрешили регистрировать общины. Но, в отличие от других протестантских конфессий, братские общины практически не росли. Это объясняется политикой культурной изоляции и ростом эмиграции в Германию.

Часть членов братских общин в конце 1980-х начале 1990-х годов переселилась на Украину и в другие регионы Европейской части СССР. Там они принимали активное участие в возрождении лютеранства, уничтоженного в результате репрессий. Но к началу 2000-х годов бывшие члены братских общин, в основном, эмигрировали в Германию.

Большинство братских общин стали частью региональных церквей Евангелическо-лютеранской церкви России и других государств (ЕЛКРАС). Часть предпочла остаться независимыми или присоединиться к консервативным Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии, Сибирской евангелическо-лютеранской церкви и Евангелическо-лютеранской церкви Аугсбургского исповедания.

В Германии последователи братского лютеранства редко вливались в существующие общины, предпочитая основывать новые. Часть из них входит в состав Евангелической церкви Германии, часть нет. Братские лютеране недовольны богословским либерализмом в земельных церквях, ординацией женщин в пасторское служение и лояльным отношением к гомосексуализму. В Германии насчитывается более 350 братских общин с несколькими десятками тысяч членов. Эмигранты поддерживают церкви оставшихся в бывшем СССР братьев по вере.

Возрождение лютеранства на Украине и образование СЕЛЦУ

В 1992 году при поддержке Союза Мартина Лютера началось возрождение структуры лютеранской церкви на Украине. Лютеранские общины Киева, Одессы, Львова и Днепропетовска приняли решение о создании Немецкой евангелическо-лютеранской церкви(НЕЛЦУ). Первым президентом синода стал Юрий Шеффер, а суперинтендентом Виктор Грефенштейн, выходец из братской лютеранской общины в г. Талдыкорган, Казахстан. НЕЛЦУ вошла в состав Евангелическо-лютеранской церкви в России и других государствах(ЕЛКРАС) на правах автономной церкви. К 1995 году к НЕЛЦУ присоединились ещё 22 общины. В церквях проходили массовые крещения и конфирмации, но также активно проходил процесс эмиграции членов НЕЛЦУ в Германию.

Архиепископ ЕЛКРАС Георг Кречмар настаивал на введении женской ординации на Украине. Это стало причиной конфликта с суперинтендентом Виктором Грефенштейном. В 1996 году Грефенштейн заявил о выходе из состава ЕЛКРАС и сложил с себя полномочия суперинтенедента. За ним последовала части общин Одессы, Николаева и Ялты, позже зарегистрированные как Братские евангелическо-лютеранские церкви. Совместно с другими общинами братской традиции они образовали Объединение братских евангелическо-лютеранских церквей Украины. К 2004 году в составе объединения насчитывалось 10 общин.

В 2006 году объединение было переименовано в Синод евангелическо-лютеранских церквей Украины. Лидер церкви стал официально называться епископом, и им был снова избран Виктор Грефенштейн.

Несмотря на сильное влияние традиции братских общин СЕЛЦУ является конфесиональной лютеранской церковью. Синод принимает Книгу Согласия как доктринальный стандарт, что нетипично для пиетизма. Обучение в семинарии СЕЛЦУ «Согласие» проходит под руководством представителей Лютеранской церкви — Канада. Кроме того в СЕЛЦУ действует институт рукоположенных пасторов и проповедников. Существует рекомендованная литургия, но общины сохраняют свободу в литургической жизни. В СЕЛЦУ установлена конгрегационалистская система управления: епископ не имеет епископского рукоположения, все церкви Синода являются автономными.

Современное состояние

География

Общины СЕЛЦУ находятся в городах Одессе, Николаеве, Днепре, Новой Каховке, Ялте, Красноперекопске, Армянске, пгт. Первомайское и Саврань, а также селах Кагарлык, Островка Одесской области и с. Очеретня Николаевской области. Миссионерская работа ведется в Симферополе, Гурзуфе и других населённых пунктах Украины.

Семинария

Подготовка пасторов для общин Синода проходит в семинарии «Согласие», которая находится в селе Усатово, Одесской области. Семинария создана в 1990-е годы при поддержке Лютеранской церкви — Канада. Ректор семинарии — доктор Норман Трайнен (ЛЦ-К).

Здание семинарии построено и освящено в 2010 году.

Партнёрские отношения

СЕЛЦУ не имеет формального единства алтаря и кафедры с другими церквями, но активно сотрудничает с Лютеранской церковью — Канада. ЛЦ-К организационно и финансово поддерживает семинарию «Согласие», молодёжную организацию «Альфа и Омега» в г. Днепр, а также другие проекты Синода. Некоторые общины СЕЛЦУ имеют партнёрские отношения с миссией Евангелическо-лютеранских братских общин «Силоах», базирующейся в Германии. Миссия оказывает церквям гуманитарную помощь, поддерживает миссионерские и социальные проекты.

Церковь в Одессе и миссия в Симферополе поддерживают партнёрские отношения с Содружеством студентов-христиан Украины.

Епископ

Виктор Грефенштейн (1996—2014)

Александр Юрченко (2014 — …)

Вице-епископ

Алексей Навроцкий (2006—2014)

Олег Шевченко (2014- — …)

Лютеранство

Отрывок, характеризующий Синод евангелическо-лютеранских церквей Украины

Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.