Синская, Евгения Николаевна

Евгения Николаевна Синская
Фото 1942 года
Дата рождения:	12 (24) ноября 1889(1889-11-24)
Место рождения:	c. Великие Луки, Псковская губерния
Дата смерти:	3 марта 1965(1965-03-03) (75 лет)
Место смерти:	Ленинград, Россия
Страна:	СССР
Научная сфера:	ботаника, генетика
Место работы:	Всесоюзный институт растениеводства
Учёная степень:	доктор биологических наук, доктор сельскохозяйственных наук (1935)
Учёное звание:	профессор (1946)
Альма-матер:	Московский сельскохозяйственный институт
Научный руководитель:	А. Г. Дояренко
Известен как:	ботаник, систематик, генетик и селекционер, крупный специалист по культурным растениям
Награды и премии:

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Sinskaya». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Sinskaya&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=12868-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI Страница на Викивидах

Евге́ния Никола́евна Си́нская (12 (24) ноября 1889, г. Великие Луки, Псковская губерния — 3 марта 1965, Ленинград) — советский ботаник-систематик, генетик, селекционер, эколог, специалист по культурным растениям, доктор биологических и сельскохозяйственных наук (1935), профессор (1946). Активная единомышленница и сотрудница академика Н. И. Вавилова, помогавшая ему в реализации его научно-организационных программ.

Биография

Евгения Николаевна Синская родилась в Великих Луках в семье учителя.

В Великих Луках закончила семь классов гимназии, а в Москве завершила дополнительный, восьмой, класс женской гимназии.

У молодой девушки было большое желание учиться в университете и получить высшее профессиональное образование. Но женщинам в то время приходилось бороться за получение высшего образования наравне с мужчинами и с невероятными трудностями прокладывать себе путь через законодательные запреты и ограничения. В регулярные высшие учебные заведения женщины еще не принимались. По университетскому Уставу 1863 года доступ женщин в университеты не был разрешён и это вынуждало некоторых из них уезжать для обучения заграницу.

Поскольку женские гимназии не выдавали аттестаты зрелости, Евгения Николаевна после самостоятельной подготовки экстерном сдала экзамены в Смоленской мужской гимназии и получила аттестат зрелости, что позволило ей в порядке исключения зачислиться вольнослушательницей в Московский сельскохозяйственный институт (МСХИ). Обучение в институте продолжалось с перерывами в течение 9 лет. В течение этого периода она работала в различных учреждениях — препаратором на Безенчукской (1910) и Новозыбковской (1915—1916) опытных станциях, на опытном поле МСХИ, в отделе земельных улучшений Туркестана (1917). Участвовала в ботанических экспедициях в Среднюю Азию, Полесье и другие районы страны.

Осенью 1917 года окончила институт, сдав государственные экзамены экстерном. Дипломную работу по пойменным лугам Саратовской губернии выполнила по руководством А. Г. Дояренко. В 1918 году получила диплом ученого агронома 1-го разряда.

С марта 1919 года работала специалистом по луговодству Саратовского губернского управления и одновременно (с 1920 года) лаборантом на кафедре частного земледелия и селекции агрономического факультета Саратовского университета и в Саратовском отделении отдела прикладной ботаники и селекции сельскохозяйственного учёного комитета Наркомзема РСФСР.

В 1921 году по приглашению Н. И. Вавилова перешла на работу в Отдел прикладной ботаники и селекции Сельскохозяйственного ученого комитета Наркомзема РСФСР, на базе которого был организован Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур, затем преобразованный во Всесоюзный институт растениеводства.

Н. И. Вавилов высоко ценил её разностороннюю эрудицию, глубину научных знаний и организаторские способности. В ВИРе Е. Н. Синская была организатором и руководителем отделов крестоцветных (1921), масличных, прядильных культур, корнеплодов (1925), лаборатории экологии культурных растений (1931), кормовых культур (1934), многие годы являлась консультантом лаборатории, а затем отдела овощных культур. С 1936 по 1940 год осуществляла научное руководство Майкопской опытной станцией ВИР.

Деятельность Е. Н. Синской была связана с созданием и изучением мировой коллекции ВИР. Она принимала участие в экспедициях по обследовании ресурсов возделываемых растений Алтая (1924), Японии (1928—1929), а с 1929 по 1964 годы почти ежегодно Евгения Николаевна проводила экспедиции по Кавказу, Дальнему Востоку, Поволжью, Полесью, Северо-Западу РСФСР и других районах европейской части СССР.

Е. Н. Синская читала лекции в Ленинградском сельскохозяйственном институте (ЛСХИ), будучи профессором кафедры ботаники, а с октября 1941 года заведовала кафедрой селекции и семеноводства ЛСХИ. После эвакуации института в г. Барнаул в 1942 году, Евгения Николаевна переехала из блокадного Ленинграда в Краснодар и заняла там должность заведующей лабораторией новых масличных культур во Всесоюзном научно-исследовательском институте масличных культур (ВНИИМК). В 1942 году вместе с ВНИИМК была эвакуирована на Закатальскую опытную станцию (Азербайджан). В 1943 году после освобождения оккупированных территорий вернулась в Краснодар. Вскоре после окончания войны, в августе 1945 года, Евгения Николаевна, снова была приглашена на работу в ВИР. С 1945 года по совместительству заведовала Гербарием ВИР, с 1948 года переведена на основную работу в той же должности; с 1957 года — заведующая отделом кормовых культур, а в 1963—1965 годы — руководитель отдела систематики и гербария культурных растений

В послевоенные годы возглавляла Комиссию по ботанической номенклатуре и изданию многотомного труда «Культурная флора СССР», редактировала научные издания «Труды по прикладной ботанике, генетике и селекции» ВИР, труды ВНИИМК, «Труды аспирантов и молодых научных сотрудников ВИР» (1956—1965).

Член Всесоюзного Ботанического общества с 1925 года.

Умерла 3 марта 1965 года в Ленинграде. Похоронена на Северном кладбище Санкт-Петербурга.

Научная деятельность

Разработка вопросов систематики, филогении, экологии, географии, физиологии, генетики культурных растений и их диких родичей — таков неполный спектр научных интересов Евгении Николаевны. Основные направления её научной деятельности, посвященные изучению закономерностей изменчивости растений, эволюционного процесса и видообразования, систематики культурных растений и их диких родичей, не потеряли актуальности в настоящее время.

Основные научные труды

• О полевых культурах Алтая (Краткий очёт о поездке летом 1924 г.) // Тр. по прикл. ботан. и селекции. — 1924-1925. — Т. 14, вып. 1. — С. 359-376..
• Краткий очерк сельскохозяйственного растениеводства в Японии (по данным поездки в Японию в 1928 г.) // Тр. по прикл. ботан. и селекции. — 1930. — Т. 22, вып. 5. — С. 217-283..
• О задачах прикладной фитоэкологии // Тр. по прикл. ботан. и селекции. — 1932. — Вып. Сер. 9, Ч. 1. — С. 255-275..
• Экологическая система кормовых растений // Тр. по прикл. ботан. и селекции. — 1933. Прилож. 62. — С. 43..
• Селекция кормовых трав // Теоретические основы селекции растений. — М.; Л., 1935. — Т. 2. — С. 587-658..
• Люцерна в настоящем и будущем // Селекция и семеноводство. — 1937. — Вып. № 5. — С. 54-58.
• К вопросу о растительной конституции и выражающих её признаках // Журн. общ. биологии. — 1946. — Т. 7, вып. № 2. — С. 147-160..
• Классификация льна как исходного материала для селекции и его эволюции // Сб. работ по биологии развития и физиологии льна. — М., 1954. — С. 45-102..
• Происхождение пшеницы // Проблемы ботаники. — М.; Л., 1955. — Т. 2. — С. 5-73..
• Важнейшие дикорастущие кормовые растения Северного Кавказа // Тр. по прикл. ботан., генетике и селекции. — 1960. — Т. 33, вып. 3. — С. 149-204..
• Об общих закономерностях эколого-географической изменчивости состава популяций дикорастущих и культурных растений // Тр. по прикл. ботан., генет. и селекции. — 1964. — Т. 36, вып. 2. — С. 3-13..
• Историческая география культурной флоры (На заре земледелия). — Л.: Колос. Ленингр. отд-ие, 1969. — С. 480..
• Актуальные вопросы генетики популяций (тезисы к докладу на Всесоюзной конференции по овощным культурам. Ленинград, 17 января, 1961 г.) // Бюл. ВИР. — 1991. — Вып. 216. — С. 9-10..
• Проблемы популяционной ботаники // Сб. трудов. — Екатеринбург: УрО РАН, 2002. — Т. 1. — С. 196..
• Проблемы популяционной ботаники // Сб. трудов. — Екатеринбург: УрО РАН, 2003. — Т. 2. — С. 403..
• Просто человек // Наука и жизнь. — 2003. — Вып. № 6. — С. 111-116..
• Жизнь Веры. Экспедиция на Южный Алтай // Ботанические исследования Сибири и Казахстана. — Барнаул, 2004. — Вып. 10. — С. 126-136..
• Жизнь Веры. Экспедиция в Японию // Ботанические исследования Сибири и Казахстана. — Барнаул. — Т. 2005, вып. 11. — С. 129-157..
• Синская Е. Н., Борковская В. А. К познанию популяций дикорастущей кавказской ржи // Тр. по прикл. ботан., генет. и селекции. — 1964. — Т. 36, вып. 2. — С. 140-179..
• Синская Е. Н., Воробьева Ф. М. Анализ популяций озимых пшениц в процессе переделки их в сорте с яровым образом жизни // Проблема популяций у высших растений. — Л., 1961. — Вып. 1. — С. 106-140..
• Синская Е. Н., Щенкова М. С. Распределение диких плодовых и ягодных растений по основным вертикальным полосам Кавказа // Тр. по прикл. ботан., генет. и селекции. — 1934.. — Вып. Сер. 8. № 2. — С. 3-33.

Награды

• Орден Ленина (1957)

Литература

• Памяти Евгении Николаевны Синской: сборник воспоминаний к 120-летию со дня рождения /сост. А. А. Филатенко, В. П. Орлов. — Санкт-Петербург: Корона Принт, 2009. — 139 с. — ISBN 978-5-7931-0804-1.
• Агаев М. Г., Филатенко А. А., Карпычева А. М. Евгения Николаевна Синская: к 100-летию со дня рождения (1889—1965). — Л., 1989.
• Бахтеев Ф. Х., Лизгунова Т. В., Мордвинкина А. И., Суворов В. В., Шебалина М. А. Евгения Николаевна Синская (1889—1965) // Бот. журн. СССР. — 1967. — Т.52. — № 7.
• Борковская В. А., Аверьянова Т. М. Проблемы популяций высших растений в работах Е. Н. Синской // Тр. по прикл. бот., ген. и сел. — 1974. —Т.51. — Вып.3.
• Вавилов Н. И. Отзыв о докторе сельскохозяйственных и биологических наук Е. Н. Синской // Бюлл. ВИР. — 1979. — Вып.91.
• Дорофеев В. Ф., Филатенко А. А. Развитие центров происхождения культурных растений в трудах Е. Н. Синской // Бюлл. ВИР. — 1979. — Вып.91.
• Культиасов Н. В. Светлой памяти Евгении Николаевны Синской // Тр. по прикл. бот., ген. и сел. — 1968. — Т.38. — Вып.3.
• Сметанникова А. И. Жизнь и деятельность Евгении Николаевны Синской (24.11.1889 — 3.03.1965) // Бот. журн. СССР. — 1972. — Т.57. — № 6.

Отрывок, характеризующий Синская, Евгения Николаевна

– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.