Синтетизм

Синтетизм (от фр. synthétiser — охватывать, объединять) — художественное течение внутри постимпрессионизма.

Синтетизм возник из объединения техник таких различных художественных стилей, как клуазонизм и символизм, и развивался в направлении, противоположном пуантилизму.

Синтетизм появился и проявился около 1888 года в работах таких мастеров живописи, как Поль Гоген, Эмиль Бернар, Луи Анкетен и других художников школы Понт-Авена. Как новое течение в искусстве получил известность после организованной Гогеном выставки в парижском кафе Вольпини, приуроченной к Всемирной выставке 1889 года.

Художники, принадлежавшие к синтетическому течению, пытались в своих произведениях «синтезировать» три понятия:

• Внешний вид изображаемого;
• Свои собственные чувства в отношении изображаемого;
• Эстетичность линии, цвета и формы изображения.

Таким образом, речь идёт о синтезе видимого и воображаемого миров, зачастую создаваемого на полотне по воспоминаниям об некогда увиденном. Поэтому допускалось упрощение изображения, излишняя декоративность, также часто изображаемое передавалось яркими, необычно сияющими красками.

Отрывок, характеризующий Синтетизм

– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.