Синтетическая форма
Поделись знанием:
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
Синтетическая форма (от греч. synthetikos из synthesis — соединение, составление) — это морфологическая форма словообразования или словоизменения, в которой грамматические значения выражаются при помощи флексий и аффиксов без использования дополнительных слов. Синтетическая форма противопоставляется аналитической форме, когда в процессе словообразования к исходному слову добавляются одно или несколько вспомогательных слов.
Содержание
Особенности употребления
Синтетические формы слов с точки зрения истории развития конкретного языка обычно являются более старыми, поскольку для их устойчивого закрепления в языке требуется больше времени ввиду более индивидуального подхода к фонетической и орфографической составляющим. Как правило, в языке существует не одно, а несколько возможных вариантов деривации синтетической формы с учетом многообразия вариантов звучания и написания исходных слов. Например, для образования сравнительной степени прилагательных в русском языке предусмотрены равноправные формообразующие суффиксы -её, -ей, -е, -ше, -же, которые используются по обстоятельствам (удобнее, больше, раньше, позже).
В некоторых случаях синтетическая форма, хотя и может быть легко образована в соответствии с правилами языка, но менее предпочтительна по сравнению с аналитической ввиду неблагозвучия, труднопроизносимости, чрезмерной длины слова.
С точки зрения стилей речи синтетические формы в русском языке преобладают в художественном стиле, поскольку считаются фонетически более поэтичными и образными, и менее всего распространены в научном, требующем в первую очередь однозначности и общеизвестности используемых терминов, к тому же изобилующем специализированными понятиями, часто неологизмами, для которых синтетические формы никто еще не придумал. Некоторые исследователи, в частности М. И. Морозова в работе «Аналитические и синтаксические формы сравнительной системы прилагательных», полагают, что синтетические формы постепенно будут вытеснены аналитическими, поскольку развитие языков идет по пути постепенно упрощения. Впрочем, приведенные там же исторические исследования этого не обнаруживают.
Примеры
- Синтетическую форму сравнительной степени прилагательного потрясающий, для образования которой в соответствии с правилами русского языка необходимо к основе положительной степени потрясающ- добавить формообразующий суффикс -её(-ей), произнести довольно трудно. К тому же слово выглядит похожим на то же прилагательное в простой форме в одном из родов и падежей. В данном случае гораздо удобнее пользоваться аналитической формой более потрясающий. Синтетической формы того же прилагательного в превосходной степени вообще не существует, тут возможна лишь аналитическая форма.
- Такая же ситуация наблюдается и в других языках. Например, по правилам немецкого языка для образования сравнительной степени прилагательного к нему надо добавить суффикс -er. Но, если слово слишком длинное (обычно три и более слогов), более предпочтительной является аналитическая форма со вспомогательным местоимением mehr: interessant → mehr interessant (а не interessanter)
- Синтетическая форма глагола победить в будущем времени (первое лицо) до сих пор вызывает затруднения: победю? побежу? побежду? — подходящий вариант до сих пор не найден. Справедливости ради, следует отметить, что и аналитическая форма в данном случае также отсутствует. В качестве возможных вариантов выхода из ситуации предлагаются глагольные словосочетания: смогу победить, получится победить, хочу победить, замена исходного глагола на однокоренной глагол несовершенного вида: буду побеждать, замена исходного глагола на словосочетание вида «глагол+существительное»: одержу победу. К списку аналогичных глаголов относятся также: убедить, дерзить, лебезить, бороздить, пылесосить, голосить, шелестеть и некоторые другие.
Синтетические языки
- флективные (флектирующие) с внутренней или внешней флексией: семитские, грузинский, некоторые индоевропейские языки.
- агглютинативные (агглюнирующие), использующие аффиксальные формы: тюркские, финно-угорские, тунгусо-маньчжурские, корейский, японский, часть индейских и некоторые африканские языки.
- инкорпорирующие, где несколько семантических единиц объединяются в единое целое для образования самостоятельного понятия или явления, иногда целого предложения: ряд палеоазиатских языков (чукотский, корякский, алюторский, керекский, нивхский) и языков североамериканских индейцев (дакота, цимшиан, пают и др.). Иногда к ним относят эскимосский и алеутский языки, в действительности являющиеся агглютинативными.
Особенности словообразования
Словообразовательные морфемы не сливаются и легко могут быть отделены друг от друга.
Иногда орфография и/или звучание основы или словообразовательной морфемы может немного измениться в зависимости от фонетического состава корня слова: подошел (вариации конечного звука в префиксе), небезынтересно, выйти (чередование начального корневого звука), волчок (чередование конечного корневого звука), вол(-)чка (выпадение корневой гласной).
Разновидности синтетических форм
- Приставочная (разновидность аффиксальной) — для образования нового слова или формы используются одна или несколько приставок: строить → до-строить → не-до-строить.
- Суффиксальная (разновидность аффиксальной) — для образования нового слова или формы используются один или несколько суффиксов: дом → дом-ик, англ. write → writer → writing, нем. früh → Frühling
- Приставочно-суффиксальная (разновидность аффиксальной) — для образования нового слова или формы используются один или несколько приставок и суффиксов: высокий → наи-выс-ш-ий
- Флективная — для образования нового слова или формы используются внешняя (окончание) или внутренняя флексии (например, аблаут в нем.языке): мост → на мост-у, пещера → в пещер-е
- Комбинированная — для образования нового слова или формы используются аффиксы и флексии: речь → на-реч-и-е, кровать → кроват-к-а
- К обособленным синтетическим формам относят также слова, полученные путём словосложения, то есть сложения нескольких основ, каждая из которых представляет собой самостоятельную лексическую единицу, иногда с использованием соединительных конструкций: пар+возить → пар-о-воз, англ. air+craft → air-craft, нем. Sicherheit+Temperatur+Begrenzer → Sicherheit-s-temperatur-begrenzer. Сюда же с некоторой натяжкой можно отнести и аббревиатуры.
Индексы словообразования
Система словообразования конкретного языка может быть характеризована комплексом численных показателей, дающими о ней достаточно точное представление. Для исследования берется отрывок, обычно состоящий из 100 слов, и в нем подсчитываются все необходимые морфемы. В принципе, ничто не мешает взять и отрывок подлиннее.
Для получения достоверных результатов расчеты необходимо проводить несколько раз, для текстов, относящихся к разным стилям. Но все равно некоторый разброс данных неизбежен.
| Название индекса | Формула | Значения переменных | Значение для русского языка | Значение для английского языка |
|---|---|---|---|---|
| Индекс синтетичности (чем он больше, тем сложнее морфологический состав слов в языке) |
<math> \frac{M}{W}</math> | M — число морфем, W — число слов | 2,33-2,45 | 1,68 |
| Индекс деривации (чем он больше, тем чаще при словообразовании используются аффиксы) |
<math> \frac{D}{W}</math> | D — число деривационных морфем, W — число слов | 0,37 | 0,15-0,23 |
| Индекс префиксации (чем он больше, тем чаще при словообразовании используются приставки) |
<math> \frac{P}{W}</math> | P — число префиксов, W — число слов | 0,17 | 0,04 |
| Индекс суффиксации чем он больше, тем чаще при словообразовании используются суффиксы) |
<math> \frac{S}{W}</math> | S — число суффиксов, W — число слов | 1,15-1,21 | 0,19-0,64 |
| Индекс словосложения (чем он больше, тем чаще при словообразовании используется сложение нескольких корней/основ) |
<math> \frac{R}{W}</math> | R — число корней, W — число слов | нет данных | 1,00-1,07 |
Напишите отзыв о статье "Синтетическая форма"
Литература
- Сепир Э., Язык, пер. с англ., М. — Л., 1934; Кузнецов П. С., Морфологическая классификация языков, М., 1954;
- Реформатский А. А., Агглютинация и фузия как две тенденции грамматического строения слова, в сборнике: Морфологическая типология и проблема классификации языков, М. — Л., 1965.
- Головин Б. Н. Общее языкознание. Уч. пособие. М.: Просвещение, 1979
Ссылки
- www.philology.ru/linguistics2/morozova-69.htm
- dic.academic.ru/dic.nsf/bse/132571/Синтетические
- www.durov.com/linguistics1/greenberg-63.htm
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Синтетическая форма
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
