Синохара, Синъити

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Синъити Синохара»)
Перейти к: навигация, поиск
Синъити Синохара
Общая информация
Гражданство

Япония Япония

Дата рождения

23 января 1973(1973-01-23) (51 год)

Место рождения

Хиранай, Япония

Рост

190 см

Весовая категория

тяжёлая (135 кг)

Медали
Олимпийские игры
Серебро Сидней 2000 свыше 100 кг
Чемпионаты мира
Бронза Тиба 1995 абсолют.
Серебро Париж 1997 свыше 95 кг
Золото Бирмингем 1999 свыше 100 кг
Золото Бирмингем 1999 абсолют.
Бронза Мюнхен 2001 свыше 100 кг
Азиатские игры
Золото Бангкок 1998 свыше 100 кг
Чемпионаты Азии
Золото Нью-Дели 1995 свыше 100 кг
Золото Нью-Дели 1995 абсолют.
Восточноазиатские игры
Золото Пусан 1997 свыше 95 кг

Синъи́ти Синоха́ра (яп. 篠原 信, 23 января 1973, Хиранай) — японский дзюдоист тяжёлой весовой категории, выступал за сборную Японии в середине 1990-х — начале 2000-х годов. Серебряный призёр летних Олимпийских игр в Сиднее, двукратный чемпион мира, чемпион Азиатских игр, двукратный чемпион Азии, чемпион Восточноазиатских игр, победитель многих турниров национального и международного значения. Также известен как тренер по дзюдо.



Биография

Синъити Синохара родился 23 января 1973 года в посёлке Хиранай префектуры Аомори.

Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добился в 1995 году, когда попал в основной состав японской национальной сборной и побывал на домашнем чемпионате мира в Тибе, откуда привёз награду бронзового достоинства, выигранную в зачёте абсолютной весовой категории. Кроме того, в этом сезоне выступил на чемпионате Азии в Нью-Дели, где стал чемпионом сразу в двух категориях, тяжёлой и абсолютной.

Два года спустя в категории свыше 95 кг одержал победу на Восточноазиатских играх в Пусане и получил серебро на мировом первенстве в Париже — в финале потерпел поражение от титулованного француза Давида Дуйе, получив от судьи довольно спорный штраф. Ещё через год отправился представлять страну на Азиатских играх в Бангкоке, в тяжёлом весе взял верх над всем своими оппонентами и завоевал тем самым золотую медаль[1].

В 1999 году на чемпионате мира в английском Бирмингеме Синохара был лучшим в тяжёлой и абсолютной весовых категориях (Дуйе не участвовал в этом первенстве из-за травмы спины, и сам Синохара в отсутствие главного конкурента считал эти победы неполноценными)[2].

Благодаря череде удачных выступлений удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 2000 года в Сиднее — на пути к финалу одолел всех соперников, в том числе многократного чемпиона Европы россиянина Тамерлана Тменова на стадии полуфиналов. В решающем поединке вновь встретился с французом Дуйе, и их поединок снова получился неоднозначным.

На отметке в 1:20 Дуйе попытался провести подхват изнутри (ути-мата). Синохара, убрав ногу, провёл Ути Мата Сукаси в падении, в результате чего Дуйе упал на спину. После броска Синохара поднял руки, празднуя победу без всяких сомнений. Однако, мнения судей разделились кому какую оценку давать и давать ли вообще. Один судья посчитал, что приём провёл Синохара, и это была бы его чистая победа, но двое других судей не согласились с ним. В результате Дуйе за бросок получил оценку юко и стал таким образом олимпийским чемпионом. Японская делегация подавала протест, но он не был удовлетворён. Впоследствии, после просмотра повтора и его оценки специалистами, было признано, что схватку чисто выиграл Синохара[3]. На церемонии награждения Синохара плакал, получая серебряную медаль, в то время как главный тренер сборной Ясухиро Ямасита, олимпийский чемпион 1984 года, по окончании церемонии обрушился на судей с резкой критикой и извинился перед своим подопечным за беспомощность. Сам же спортсмен, тем не менее, сообщил на пресс-конференции, что не имеет претензий к судьям: «Я проиграл, потому что был слабым. А Дуйе был сильным»[4]. Скандальное судейское решение вызвало массовое возмущение в Японии[5][6]. В том числе, из-за этого случая на соревнованиях по дзюдо были внедрены видеоповторы, к которым судьи могут обратиться во время схватки[7].

После сиднейской Олимпиады Синъити Синохара ещё в течение некоторого времени оставался в основном составе дзюдоистской команды Японии и продолжал принимать участие в крупных международных турнирах. Так, в 2001 году он выступил на мировом первенстве в Мюнхене, где выиграл в тяжёлом весе бронзу — на сей раз в полуфинале его остановил россиянин Александр Михайлин. Вскоре по окончании этих соревнований принял решение завершить карьеру профессионального спортсмена, уступив место в сборной молодым японским дзюдоистам.

Покинув большой спорт, перешёл не тренерскую работу. Преподаёт дзюдо в Университете Тэнри, который сам когда-то окончил. В частности, среди его воспитанников чемпион мира и Азии Такамаса Анаи[2].

Напишите отзыв о статье "Синохара, Синъити"

Примечания

  1. [sportsillustrated.cnn.com/olympics/newswire/2000/08/25/219238113550_afp/ Japan's judo giant seeks revenge over French rival] (англ.), CNN (25 August 2000). Проверено 25 октября 2007.
  2. 1 2 [www.joc.or.jp/past_games/sydney/member/judo/shinoharashinichi.html 篠原 信一] (яп.). Japanese Olympic Committee. Проверено 28 октября 2007.
  3. [www.sports-reference.com/olympics/summer/2000/JUD/mens-heavyweight.html Judo at the 2000 Sydney Summer Games: Men's Heavyweight | Olympics at Sports-Reference.com]
  4. [www.nikkei.co.jp/topic5/sydney/games/judo/20000922eiii142222.html/ 「判定まさか」篠原無念] (яп.), Nihon Keizai Shimbun (22 сентября 2000). Проверено 2 ноября 2007. «「弱いから負けた。(ドイエは)強かったです」».
  5. [www.h5.dion.ne.jp/~morry/judo/analysis_e.html Consideration for the misjudgment in the Sydney Olympic Judo]
  6. [www.geocities.co.jp/Athlete-Crete/2820/en/ The misjudgment of the Olympics Judo does not permit]
  7. мир-дзюдо.рф/istoriya-dzyudo/itemlist/user/42-admin?start=250 Олимпиада: дзюдо прибегнет к видеотехнологиям, чтобы предотвратить скандалы

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/sh/shinichi-shinohara-1.html Синъити Синохара] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
  • [www.judoinside.com/judoka/1045 Синъити Синохара] — профиль на сайте Judoinside.com

Отрывок, характеризующий Синохара, Синъити

От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.