Сионские церкви в Южной Африке

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сионские церквиЮАР их насчитывается около 4 тыс.) представляют собой синкретические религиозные организации, объединения мелких конгрегаций. В каждое такое объединений входит, как правило, несколько десятков человек. В них пророки-целители, называемые «епископами», лечат с помощью «святого духа» физические и моральные недуги своих прихожан. В религиозных общинах организована система материальной взаимопомощи, их члены помогают друг другу найти работу, здесь же формируются группы общения единомышленников, оказавшихся в чуждой среде. Последователями этого религиозного направления являются в основном люди, переселившиеся из сельской местности в города, где они, кроме экономических тягот, испытывают и большие психологические нагрузки, вызванные проблемами адаптации к непривычным городским условиям.

Среди христианских африканских независимых церквей крупнейшими являются Сионская христианская церковь (СХЦ) (основатель Э. Лекганьяне, в 2001 г. насчитывала почти 5 млн приверженцев), которая представляет собой, по сути, конгломерат мелких баптистских конгрегации пятидесятнического толка, и Назаретская баптистская церковь Исайя Шембе (Ибандла Лама Назарета).

В период господства политики апартеида эти церкви занимали нейтральную позицию, или же даже оказывали поддержку правительству Национальной партии. Так, в 1985 г. во время пасхального собрания прихожан в Мориа, штаб-квартире СХЦ, с обращением к её приверженцам выступил тогдашний президент ЮАР П. В. Бота. Он провозгласил: «Нет власти, кроме как от Бога. Власти опасны не для тех, кто хорошо ведет себя, а для тех, кто ведет себя плохо. Делайте то, что хорошо, и вы получите одобрение правителя. Он — слуга Божий ради вашего блага»[1]. В то же время после 1994 г. СХЦ являлась одной из немногих религиозных организаций, отказавшихся выступить с покаянием в своих прошлых связях с режимом апартейда.

Сионские церкви придерживаются политики изоляционизма в отношениях с другими религиозными организациями, и не участвуют в деятельности экуменических и региональных объединений христианских церквей.



См. также

Напишите отзыв о статье "Сионские церкви в Южной Африке"

Ссылки

  1. Городнов В. П. Эволюция социально-политической роли афро-христианских церквей в Южной Африке: Сионская христианская церковь // Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение. 1991. № 1.

Литература

  • Городнов В. П. Эволюция социально-политической роли афро-христианских церквей в Южной Африке: Сионская христианская церковь // Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение. 1991. № 1.
  • Давидсон А. Б. Южная Африка: становление сил протеста (1870—1924). М., 1972.
  • Тихомиров В. И. Церковь и политическая борьба в Южной Африке. М., 1990.

Отрывок, характеризующий Сионские церкви в Южной Африке

Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.