Сиппл, Оливер
| Оливер Сиппл | |
| Oliver Wellington Sipple | |
| Род деятельности: |
военный |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Детройт |
| Гражданство: |
США |
| Дата смерти: | |
| Разное: |
гей |
Оливер Сиппл (англ. Oliver Wellington "Billy" Sipple; 1941—1989) — ветеран морской пехоты США и гей, получивший национальную известность после того, как во время покушения на президента Форда толкнул покушавшуюся, в результате чего она промахнулась. Гомосексуальность получившего национальную известность Сиппла с одной стороны была использована активистами, боровшимися за права ЛГБТ в США, с другой, возможно, повлияла на отношение к нему эстеблишмента. Сам Оливер подал и проиграл несколько судебных исков к СМИ, обвиняя их во вторжении в частную жизнь.
Содержание
Биография
Ранние годы
Принимал участие в войне во Вьетнаме. Был ранен шрапнелью в 1968. Имел награды. После возвращения в США и лечения в госпитале участвовал в гей-активизме и гей-прайдах[1][2], сожительствовал с моряком и дружил с Харви Милком.
Покушение на президента
22 сентября 1975 года Сара Джейн Мур стреляла в президента Форда из толпы, собравшейся у отеля в Сан-Франциско. Оливер помешал ей при первом выстреле, а затем врезался в покушавшуюся и повалил её на землю[3][4]. В результате револьвер снова выстрелил, ранив 42-летнего мужчину, но президент Форд снова не пострадал.
Последствия
Полиция и Секретная служба США, а вслед за ними и средства массовой информации немедленно одобрили действия Сиппла на месте покушения[1][5]. СМИ героизировали его[6].
Хотя члены гей-сообщества знали об ориентации Оливера, она оставалась тайной для его семьи. Сиппл просил прессу не рассказывать об этом, явно дав понять, что семья и работодатель не знают о том, что он гей. Харви Милк, реагируя на произошедшее, сказал другу «Это отличная возможность. Мы можем показать, что гей способен на героизм, а не все вот эти вот разговоры про приставания к детям и торчание в туалетах.»[7]. Считается, что именно Милк сообщил об ориентации Сиппла колумнисту San Francisco Chronicle, в надежде таким образом разрушить стереотипы[2][8][9]. Однако роль Милка в этом деле остаётся до конца не выясненной[10] According to Harold Evans, «[T]here was no invitation to the White House for Sipple, not even a commendation. Milk made a fuss about that. Finally, weeks later, Sipple received a brief note of thanks.»[11].
Сиппл подал иск к Chronicle[12]. Харви Милк предположил, что реакция на новости о гомосексуальности Оливера послужила причиной того, что он не был приглашён в Белый Дом, получив лишь благодарственное письмо[9]. К 1984 году иски Сиппла на 15 миллионов долларов к колумнисту, журналистам и нескольким СМИ были отклонены судом, который признал, что гомосексуальность Сиппла была частью новостной истории, героем которой он стал[9].
Поздние годы
В статье The Washington Post, опубликованной в 2006 году сообщалось, что Сиппл пережил размолвку с родителями, но затем они приняли его (по утверждению брата Оливера Джорджа)[12].
Физическое и душевное здоровье Оливера ухудшалось. Он набрал вес, много пил, у него была диагностирована параноидальная шизофрения[9]. 2 февраля 1989 Сиппл был найден мёртвым в своей постели, он умер в возрасте 47 лет. Ранее в тот же день он сказал другу, что ему было отказано в госпитализации, когда он пришёл в больницу с жалобами на проблемы с дыханием.
На похороны героя пришли примерно 30 человек. Президент Форд с женой отправили его семье и друзьям письмо с соболезнованиями. Оливера похоронили в Сан-Франциско.
В интервью 2001 года Форд отрицал, что на отношение к Сипплу и его чествование негативно повлияла гомосексуальность Оливера. Он сказал также, что узнал о неё лишь спустя некоторое время[13].
См. также
- Комиссаров, Осип Иванович — отвёл руку Каракозова, покушавшегося на русского царя.
Напишите отзыв о статье "Сиппл, Оливер"
Примечания
- ↑ 1 2 Castañeda Laura. [books.google.com/books?id=UrEIJ2MzMtYC News And Sexuality: Media Portraits of Diversity]. — Sage Publications Inc; ISBN 1-4129-0999-6, 2006.
- ↑ 1 2 Shilts Randy. [books.google.com/books?id=iOAmL6JPCE0C&dq=%22Oliver+Sipple%22+%22harvey+milk%22&q=sipple#v=snippet&q=sipple&f=false Conduct Unbecoming: Gays and Lesbians in the U.S. Military]. — Macmillan, 2005. — ISBN 0-312-34264-0.
- ↑ Evans, Harold [www.randomhouse.com/features/americancentury/imperialpres.html The Imperial Presidency: 1972-1980]. The American Century. Random House (1998). Проверено 3 января 2007.
- ↑ [www.lambda.net/~maximum/sipple.html Remember... Oliver Sipple (1941-1989)]. Проверено 3 января 2007. [web.archive.org/web/20061103155735/www.lambda.net/~maximum/sipple.html Архивировано из первоисточника 3 ноября 2006].
- ↑ www.lambda.net/~maximum/sipple.html «Oliver Sipple 1941—1989». Accessed May 23, 2007.
- ↑ [www.lambda.net/~maximum/sipple.html «Oliver Sipple 1941—1989»]. Accessed May 23, 2007. [web.archive.org/20070213022926/www.lambda.net/~maximum/sipple.html Архивная копия] от 13 февраля 2007 на Wayback Machine
- ↑ Shilts, Randy (1982). The Mayor of Castro Street: The Life and Times of Harvey Milk, St. Martin’s Press. ISBN 0-312-52330-0 p. 122.
- ↑ Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносокElectronic_Media_Lawне указан текст - ↑ 1 2 3 4 Morain, Dan (February 13, 1989). [www.latimes.com/news/me-ford2,0,2563533,full.story «Sorrow Trailed a Veteran Who Saved a President and Then Was Cast in an Unwanted Spotlight»], The Los Angeles Times, p. 1. (недоступная ссылка)
- ↑ Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносокOuting:_Shattering_theне указан текст - ↑ Harold Evans, The Imperial Presidency: 1972—1980', Random House, 1998.
- ↑ 1 2 [www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2006/12/30/AR2006123000160.html Caught in Fate’s Trajectory, Along With Gerald Ford], Lynne Duke, The Washington Post, December 30, 2006, p. D01.
- ↑ [freedomtoserve.blogspot.com/2006/12/president-committed-to-unity.html] The original article used to be at: [www.detnews.com/2001/editorial/0110/29/a11-329647.htm]
Ссылки
Отрывок, характеризующий Сиппл, Оливер
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
