Сиреневая кислота
| Сиреневая кислота | |
| |
| Общие | |
|---|---|
| Систематическое наименование |
4-гидрокси-3,5-диметоксибензойная кислота
|
| Физические свойства | |
| Молярная масса | 198,1727 г/моль |
| Плотность | 1,335 г/см³ |
| Поверхностное натяжение | 0,0516 Н/м |
| Термические свойства | |
| Т. плав. | 205—209 °C |
| Т. кип. | 379,5 °C |
| Т. всп. | 155 °C |
| Химические свойства | |
| Растворимость в воде | 0,578 г/100 мл |
| Оптические свойства | |
| Показатель преломления | 1,566 |
| Безопасность | |
| NFPA 704 | |
| Приводятся данные для стандартных условий (25 °C, 100 кПа), если не указано иного. | |
Сиреневая кислота (4-гидрокси-3,5-диметоксибензойная кислота) — органическая кислота, 3,5-диметиловый эфир галловой кислоты.
Свойства
Порошок серо-бежевого или бледно-коричневого цвета. Малорастворима в воде и хлороформе, хорошо растворима в этаноле и диэтиловом эфире.
Конденсация сиреневой кислоты с хлоралем даёт трихлорметил-диметокси-окси-фталид.
Соли сиреневой кислоты носят название сирингатов (сирингат калия, C9H9O5K).
Альдегид сиреневой кислоты (3,5-диметокси-4-гидроксибензальдегид) — бесцветные кристаллы.
Нахождение в природе
Сиреневая кислота встречается в разных частях многих растений, в том числе винограде, сливе, груше, различных цитрусовых, некоторых папоротников, а также грибах, в дрожжах Saccharomyces cerevisiae.
Получение
Синтезируется вместе с 3,5-диметокси-4-оксибензойной кислотой нагреванием 3,4,5-триметоксибензойной кислоты</span>ruen с бромистоводородной кислотой[1].
Также получается при окислении синапилового спирта</span>ruen.
Применение
Широко применяется в органическом синтезе, парфюмерии и медицине.
Антиоксидант. Обладает слабым антибактериальным[2] и противогрибковым действием, может использоваться для местной анестезии.
Ингибитор альфа-глюкозидазы, способный регулировать уровень сахара в крови.
Напишите отзыв о статье "Сиреневая кислота"
Примечания
Литература
- Jiaju Zhou, Guirong Xie, Xinjian Yan. Encyclopedia of Traditional Chinese Medicines. — 2011. — Vol. 4. — P. 635.
Отрывок, характеризующий Сиреневая кислота
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
