Сиренко, Владимир Михайлович

Владимир Сиренко
Имя при рождении:	Владимир Михайлович Сиренко
Дата рождения:	1940(1940)
Место рождения:	Полтава, Украинская ССР, СССР
Гражданство:	→
Род деятельности:	прозаик
Направление:	детектив, приключения
Жанр:	проза
Язык произведений:	русский

Владимир Михайлович Сиренко (р. 1940) — русский и советский писатель, журналист и редактор. Кандидат исторических наук.

Биография

Окончил Ленинградский госуниверситет. Кандидат исторических наук.

Работал в прокуратуре, на радио, в Агентстве печати «Новости». Был главным редактором журнала «Человек и закон».

Автор цикла политических и детективно-приключенческих романов и повестей. Ему принадлежит несколько произведений в жанре фантастики.

Пишет в соавторстве со своею женой Ларисой Владимировной Захаровой.

Избранная библиография

• «Покер у моря»,
• «Плиозавр-45» (1985),
• «Приказано внедриться»,
• «Охота в зимний сезон»
• «Внедрен, действует»,
• «Операция „Святой“»,
• «„Пинки-инки“ в стиле диско»,
• «Браслет иранской бирюзы»,
• «Сиамские близнецы»,
• «Похищение в Дюнкерке»,
• «Год дракона»,
• «Петля для полковника»,
• «Три сонета Шекспира»
• «Планета звезды Эпсилон» (1984)

Ссылки

• [www.rulit.me/authors/sirenko-vladimir-mihajlovich Биография]

Отрывок, характеризующий Сиренко, Владимир Михайлович

– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.