Сирия

Сирийская Арабская Республика
араб. الجمهورية العربية السورية‎

Флаг Герб
Гимн: «Хомат ад-Дияри»
Дата независимости	17 апреля 1946 (от Франции)
Официальный язык	арабский
Столица	Дамаск
Крупнейшие города	Алеппо, Дамаск, Хомс
Форма правления	однопартийная президентско-парламентская республика
Президент Вице-президент Вице-президент Премьер-министр	Башар Асад Фарук Шараа Наджах аль-Аттар Имад Хамис
Территория • Всего • % водной поверхн.	87-я в мире 185 180 км² 0,06
Население • Оценка (2015) • Плотность	▼18 502 413 чел. (60-е) 99 чел./км²
ВВП   • Итого (2014)   • На душу населения	71,998 млрд. (номинал 2014 ВБ) долл. (69-й) 3890 долл.
ИЧР (2015)	▼ 0,594 (средний) (134-е место)
Валюта	Сирийский фунт (SYP, 760)
Интернет-домен	.sy
Телефонный код	+963
Часовые пояса	EET (UTC+2, летом UTC+3)

Си́рия (араб. سوريا‎), полное наименование — Сири́йская Ара́бская Респу́блика (араб. الجمهورية العربية السورية‎, аль-Джумхури́йя аль-Араби́йя ас-Сури́йя) — государство на Ближнем Востоке, граничащее с Ливаном и Израилем на юго-западе, с Иорданией на юге, с Ираком на востоке и с Турцией на севере. Омывается Средиземным морем на западе.

Современная государственность Сирии насчитывает немногим более 70 лет, но цивилизация зародилась здесь ещё в IV тысячелетии до н. э. Столица — Дамаск, один из древнейших постоянно заселённых городов мира. Кроме этого, Дамаск — это ещё и самая древняя из всех современных столиц в мире..

Население Сирии составляет 18,5 миллиона человек (2015). Более 70 % сирийцев — сунниты. В стране также присутствуют значительные общины шиитов-двунадесятников, исмаилитов-низаритов и алавитов (16 %), разных направлений христианства (10 %). Государственный язык — арабский.

С 1963 год по настоящее время республика находится под управлением Сирийской партии «Баас» и её союзников. С 2011 года в Сирии идёт гражданская война между сторонниками законного правительства («Баас» и Башара Асада), вооружённой оппозицией, курдами, изолированными ИГ от остальной Сирии, а с 2014 года — ИГ и большим количеством иных группировок террористического толка. Все стороны конфликта, весьма вероятно, получают масштабную поддержку из-за рубежа.

Происхождение названия

Название Сирия происходит от древнегреческого названия колоний Ассирии, образованных от семитского слова «Сирион». Местность на восточном побережье Средиземного моря южнее Киликии, между Египтом и Месопотамией, включающую армянские области Коммагену, Софену и ассирийскую область Адиабену, Плиний Старший описывает как «бывшую Ассирию». К тому времени, как Плиний закончил свой главный труд — «Естественную историю», этот регион был разделён Римской империей на несколько провинций: Иудея (позже — Палестина, современный Израиль, ПНА и часть Иордании), Финикия (современный Ливан), Месопотамия и Келесирия (то есть «Полая Сирия»).

История

Древняя Сирия

История сирийской цивилизации восходит, как минимум, к IV тысячелетию до н. э.

Эблаитский язык — древнейший из известных семитских языков. В библиотеке Эблы, обнаруженной в 1975 году, найдены более 17 тысяч глиняных табличек, посвящённых ремёслам, сельскому хозяйству и искусству. Среди ведущих ремёсел Эблы — обработка дерева, слоновой кости, жемчуга. К прочим известным городам эпохи относятся Мари, Угарит и Дура-Европос.

В ХХIII веке до н. э. Эбла была завоёвана Аккадом, а столица была полностью разрушена. Затем на территорию Сирии вторглись ханаанские племена, образовавшие множество мелких государств. За период между вторжением ханаанских племён и завоеванием Сирии в 64 г. до н. э. Римской империей её территория последовательно находилась под властью гиксосов, хеттов, египтян, Великой Армении, арамеев, ассирийцев, вавилонян, персов, древних македонцев, эллинистической державы Селевкидов.

С XVI века до н. э. на юге Сирии существует город Дамаск, изначально подчинённый египетским фараонам.

Сирия занимает важное место в истории христианства — согласно Библии, Павел принял христианскую веру по дороге в Дамаск, а потом жил в Антиохии, где ученики Христа впервые стали называться христианами (См. Деяния Апостолов).

Знаменитый город в пустыне Пальмира (I—II век н. э.)

Исламское правление

Ислам закрепился в Сирии в 661 году, когда Дамаск стал столицей Арабского халифата при Омейядах. В это время Халифат уже был могущественным государством, простиравшимся от Пиренейского полуострова до Центральной Азии. Дамаск стал культурным и экономическим центром всего арабского мира, уже в VIII веке являясь одним из крупнейших городов мира. В 750 году Омейяды были свергнуты династией Аббасидов, после чего столица Халифата переместилась в Багдад.

В XII веке на территории Сирии были образованы государства крестоносцев, просуществовавшие менее сотни лет. С XIII века Дамаск стал провинциальным центром Империи мамлюков. В 1400 году Сирия подверглась нападению со стороны Тимуридов. Тамерлан разгромил отряды мамлюков, разрушил Дамаск и вывез все его богатства в Самарканд. С 1517 года Сирия на 4 века вошла в состав Османской империи.

Французский мандат

Вскоре после поражения в Первой мировой войне Османская империя распалась, а многие её территории оказались оккупированными. В 1920 году было основано Сирийское арабское королевство с центром в Дамаске. Королём был объявлен Фейсал из династии Хашимитов, позже ставший королём Ирака. Но независимость Сирии длилась недолго. Уже через несколько месяцев французская армия оккупировала Сирию, разгромив 23 июля сирийские войска в битве у перевала Мейсалун.

В 1922 году Лига Наций приняла решение легализовать оккупацию земель Османской империи Великобританией и Францией. Великобритания в 1917 году оккупировала часть Османской империи — регион «Палестина». В 1922 году режим прямой оккупации заменяют на административное управление — Мандат от Лиги Наций. Впоследствии Палестина была разделена. От неё были отделены земли восточнее реки Иордан, где была создана Трансиордания под протекторатом Великобритании. Франция в свою очередь получает в 1922 году Мандат Лиги Наций на территорию Сирии. В 1926 году подмандатная территория была разделена на Ливан и Сирию.

В 1926 году была введена конституция страны, подтверждавшая мандат Франции и предусматривающая выборного президента и однопалатный парламент.

В 1936 году между Сирией и Францией был подписан договор, предусматривающий независимость Сирии, но в 1939 году Франция отказалась его ратифицировать. В 1940 году Франция сама была оккупирована немецкими войсками, и Сирия перешла под контроль Режима Виши (губернатор — генерал Денц (англ)). Нацистская Германия, спровоцировав мятеж премьер-министра Гайлани в британском Ираке, направила в Сирию подразделения своих ВВС.

В июне — июле 1941 года при поддержке британских войск подразделения Свободной Франции во главе с генералами Шарлем де Голлем и Катру в ходе кровопролитного конфликта с войсками Денца заняли Сирию. Генерал де Голль в своих воспоминаниях прямо указывал, что события в Ираке, Сирии и Ливане были напрямую связаны с германскими планами по вторжению в Грецию (в том числе на остров Крит), Югославию и СССР, так как имели задачу отвлечь вооружённые силы союзников на второстепенные театры военных действий.

27 сентября 1941 года Франция предоставила независимость Сирии, оставив свои войска на её территории до окончания Второй мировой войны. 26 января 1945 года Сирия объявила войну Германии и Японии. В апреле 1946 года французские войска были эвакуированы из Сирии под давлением СССР и противодействием США. После чего сирийское правительство на десятки лет ушло в сторону преобладания зарубежных контактов с СССР.

Новейшая история

Президентом независимой Сирии стал Шукри аль-Куатли, боровшийся за независимость страны ещё при Османской империи. В 1947 году в Сирии начал действовать парламент. Основными политическими силами стали про-президентская Национал-социалистическая партия Сирии (в настоящий момент действует только на территории Ливана), Партия арабского социалистического возрождения и находившаяся тогда в подполье Коммунистическая партия Сирии. Национальная социальная партия Сирии была носителем профашистской идеологии «социального государства», отличалась антисемитизмом и симпатиям к нацистам. Многие нацистские преступники нашли укрытие в Сирии и стали основателями её спецслужб.

После обретения Сирией независимости усилились атаки на сирийских евреев, их бизнес бойкотировался. Новое правительство запретило эмиграцию в Палестину, преподавание иврита в еврейских школах было серьёзно ограничено.

После принятия 27 ноября 1947 года ООН решения о разделе Палестины в Сирии прошли еврейские погромы. Только в Алеппо, с еврейской общиной, жившей в городе 2,5 тысяч лет и насчитывавшей от 6 до 7 тысяч евреев, 1 декабря 1947 года были разрушены 150 домов, 5 магазинов и 10 синагог. От 8 до 75 евреев были убиты, несколько сотен — ранены. После погрома многие евреи бежали из города в Турцию и Ливан, на территорию будущего Израиля и в США. В 1948 году еврейская община Сирии, насчитывавшая в 1900 году 50 000 человек, сократилась до 30 000. Погромы продолжались и в 1948, и в последующие годы, в результате евреи были вынуждены практически полностью бежать из Сирии в Израиль, США и страны Южной Америки, и в настоящее время в Дамаске и Латакии проживает менее 100 сирийских евреев.

В 1948 году сирийская армия приняла ограниченное участие в арабо-израильской войне, начатой Лигой арабских государств. По окончании войны, в парламенте страны начали звучать обвинения в адрес правительства в некомпетентности и присвоении финансовых средств, что вынудило его, после массовых беспорядков, уйти в отставку, а военных — ввести в стране чрезвычайное положение. К власти пришёл полковник Хусни аз-Займ, отменивший конституцию 1930 года, запретивший политические партии и впоследствии провозгласивший себя президентом.

В июне 1949 года аз-Займ был убит и власть перешла к полковнику Сами Хинауи, восстановившему гражданский режим. Для принятия новой конституции был выбран Народный Совет, большинство в котором получило Халебское отделение Национальной партии, выступающее за союз с Ираком. Идея политического союза с Ираком вызвала недовольство среди военных, лидером которых был Адиб аш-Шишакли, и 19 декабря Хинауи был смещён. 5 сентября 1950 года была провозглашена новая конституция, по которой Сирия становилась парламентской республикой, но уже в ноябре 1951 года действие конституции было приостановлено, а парламент страны распущен. В 1953 году Шишакли обнародовал новую конституцию и, после референдума, стал президентом.

В феврале 1954 года к власти в стране пришла военно-гражданская коалиция во главе с Хашимом Бей Халидом Аль-Атасси, вернувшая конституцию 1950 года. В 1954 году по итогам выборов большинство мест в парламенте получила Партия арабского социалистического возрождения, требующая кардинальных преобразований в промышленности и сельском хозяйстве. На выборах в 1955 году президентом страны, при поддержке Саудовской Аравии и консерваторов в парламенте, был избран Шукри аль-Куатли.

15 марта 1956 года между Сирией, Египтом и Саудовской Аравией был заключён договор о коллективной безопасности против возможной израильской агрессии.

В ноябре 1956, как прямой результат Суэцкого кризиса, Сирия подписала договор с Советским Союзом. Это стало точкой опоры для коммунистического влияния в правительстве в обмен на военную технику. Турция была обеспокоены этим увеличением силы сирийской военной техники, так как казалось возможным, что Сирия попытается отобрать Искендерун. Только жаркие дебаты в Организации Объединённых Наций приостановили угрозу войны.

Объединённая Арабская Республика

22 февраля 1958 года, на волне популярности панарабского движения, Сирия и Египет объединились в одно государство — Объединённую Арабскую Республику с центром в Каире. Президентом нового государства стал египетский лидер Гамаль Абдель Насер, но сирийцы также занимали многие важные посты. Однако вскоре Насер распустил все сирийские политические партии. В Сирии началась масштабная национализация сельского хозяйства, а затем промышленности и банковского сектора. Образование нового государства поддержало руководство СССР: ОАР были предоставлены кредиты а также было объявлено об участии СССР в более чем пятидесяти проектах индустриального строительства.

В Сирии постепенно нарастало недовольство объединением. Сирийцы считали, что все ведущие позиции заняли египтяне, а они находятся в ущемленном положении. Вскоре недовольство перешло в открытый мятеж: 28 сентября 1961 года в Дамаске под руководством группы офицеров произошёл государственный переворот; египтяне пытались подавить очаг сопротивления, но безуспешно. Было создано национальное правительство во главе с Мамуном Кузбари. Таким образом, ОАР просуществовала всего 3,5 года.

Сирийская Арабская Республика

После выхода Сирии из конфедерации страну возглавил либерал Назим аль-Кудси. Он вернул многие национализированные предприятия прежним владельцам. 28 марта 1962 года в стране вновь произошёл переворот под руководством всё той же группы армейских офицеров. Аль-Кудси и его премьер-министр были арестованы. Через 5 дней сторонники прежнего режима свергли временное правительство, и Аль-Кудси вновь стал президентом страны.

8 марта 1963 года в Сирии вновь произошёл военный переворот, в результате которого к власти пришла Партия арабского социалистического возрождения (ПАСВ) (часто используется название «Баас» (ар. «возрождение»)). В 1964 году была принята новая конституция, в которой была закреплена ведущая роль ПАСВ. Страну возглавил Амин аль-Хафез, начавший радикальные социалистические реформы. В частности, вновь была проведена национализация основных отраслей хозяйства. 23 февраля 1966 года Сирию потряс уже пятый за 4 года переворот под руководством Салаха Джадида и Хафеза аль-Асада. Амин аль-Хафез был свергнут, но ПАСВ осталась у власти, и социалистический путь развития Сирии остался в целом неизменным.

В 1967 году в ходе Шестидневной войны Голанские высоты были оккупированы Израилем. Удары израильской авиации в ходе войны нанесли огромный ущерб экономике. Неспособность правительства обеспечить восстановление промышленности после войны привела к антиправительственным акциям в 1968—1969 годах. В ноябре 1970 года в результате «исправительного движения» в ПАСВ, которое возглавил Хафез аль-Асад, группировка Салаха Джадида была отстранена от власти. Таким образом, Сирия стала основным союзником Советского Союза на Ближнем Востоке. СССР оказал Сирии помощь в модернизации экономики и вооружённых сил.

В 1973 году Сирия вместе с другими арабскими государствами напала на Израиль. Разгромить Израиль арабам не удалось и через 18 дней война была прекращена. По решению Совета Безопасности ООН по окончании войны в 1973 году создана буферная зона, разделяющая Израиль и Сирию. В настоящий момент Голанские высоты контролируются Израилем, но Сирия требует их возвращения.

В 1976 году по просьбе ливанского правительства сирийские войска вошли в эту страну с целью остановить гражданскую войну. Война закончилась в 1990 году, когда в Ливане установилось правительство, поддерживающее дружеские отношения с Сирией. Сирийские войска покинули Ливан лишь в 2005 году, после убийства ливанского премьер-министра Рафика Харири.

Сирия поддержала Иран в ирано-иракской войне 1980—1988 годов.

В 1976—1982 годах в стране развернулась вооружённая борьба исламистов против правящей партии Баас, сопровождавшаяся массовыми выступлениями и террористическими актами. События получили название исламского восстания. Во главе восстания стояла суннитская организация Братья-мусульмане. Ключевым эпизодом стала резня в Хаме в феврале 1982 года, в ходе которой сирийская армия подвергла бомбардировке, а затем взяла штурмом оплот оппозиции город Хама. По разным оценкам, от 17 до 40 тысяч человек были убиты, в их числе 1000 солдат.

После кончины 10 июня 2000 года Хафеза аль-Асада, бессменно руководившего страной почти 30 лет, президентом, по итогам референдума, был избран его сын Башар аль-Асад.

В опубликованном в 2002 году докладе Госдепа США «Черты международного терроризма в 2001 году» Сирия была названа государством, поддерживающим терроризм. В 2003 году в ответ на критику вторжения коалиционных сил в Ирак США обвинили Сирию в поддержке терроризма и наложили на неё санкции.

По некоторым сведениям в ходе израильско-ливанской войны в 2006 году Сирия поставляла оружие Хезболле.

27 мая 2007 года в ходе референдума Башар аль-Асад был переизбран на новый семилетний президентский срок. Его поддержали 97,62 % избирателей.

Отношения между Россией и Сирией основаны на взаимном доверии стран и общем настроении их граждан По словам замглавы МИД РФ, двусторонние отношения РФ и Сирии включают политику, экономику, сферу инвестиций и культуру.

По состоянию на 2011 год, в Сирии проживало 75—100 тысяч граждан РФ. Десятилетиями действуют договоры о сотрудничестве в различных сферах на уровне правительства. Россия считает Сирийский курдистан частью Сирии, и с 2016 в РФ открыта общественная организация сирийских Курдов С 19-го века Россия уже занимала четвёртое место в внешнеторговом обороте.

Гражданская война в Сирии (с 2011 года)

Революции, происходящие на Ближнем Востоке, перекинулись и на Сирию. В марте 2011 года в городе Даръа на юге страны, а затем и в других городах страны начались выступления с требованиями изменить существующий режим. Эти выступления по большей части начинались по пятницам после пятничных молитв, что послужило к названию их «пятничной революцией».

Требования выдвигались разные, от отставки правительства до свержения режима. В связи с этими событиями руководство страны пошло на серьёзные изменения: отменило закон о чрезвычайном положении, законы о СМИ и политических партиях, заявило о демократических реформах.

По прежнему действует военно-политический пакт с Ираном, известны случаи не только прямой поддержки Ираном правительства Сирии но и гибель высокопоставленных иранцев в Сирии при реализации содействия.

В настоящий момент (2015, 2016) вооруженная оппозиция в составе множества группировок продолжает систематические обстрелы городов под контролем правительственных войск, идут уличные бои с применением тяжёлых вооружений в нескольких крупных городах страны, включая столицу. На апрель 2015 г. в результате боевых действий 3,9 млн сирийцев покинули свою страну, ещё 7,6 млн. — внутренне перемещенные лица. В основном беженцы находят приют в Египте, Иордании, Ливане и Турции, около 200 тыс. человек выехали в европейские государства, из-за чего число мигрантов у границ Евросоюза достигло в июле 2015 года наивысшего показателя с начала ведения такового подсчета в 2008 году.

11 декабря 2012 года информационные агентства передали, что США больше не воспринимают Башара Асада как лидера Сирии и делают ставку на вооружённую оппозицию (Сирийскую национальную коалицию). 3 июня 2014 года в Сирии прошли первые выборы главы государства на конкурентной основе с момента прихода к власти партии Баас в 1963 году, на которых Башар Асад переизбран на третий срок. В марте 2015 госсекретарь США заявил о необходимости наладить диалог с официальным правительством Сирии.

Международная организация «Human Rights Watch» (HRW) обнародовала доклад о преступлениях боевиков (вооружённой оппозиции) в Сирии, выдержки из которого приводит британская газета «The Telegraph» (конец 2013 года): «Доказательства, собранные Хьюман Райтс Вотч, наводят на мысль, что убийства, захват заложников и другие злоупотребления со стороны оппозиционных сил достигли уровня преступлений против человечности, — делается вывод в докладе. — Масштаб и организация этих преступлений показывают, что они носят систематический характер, а также планируются как часть атаки на гражданское население».

По данным корреспондентов The Wall Street Journal Нур Малас и Кэрол Ли, Администрация президента США Барака Обама на протяжении ряда лет проводила тайные переговоры с представителями сирийских властей с целью найти людей, которые были бы готовы оказать помощь в совершении военного переворота и отстранения от руководства страной действующего президента Башара Асада.

Государственное устройство

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=RUT4TZKH0Bg Военная песня о генерале Асаде]
	[www.youtube.com/watch?v=qjPmHKz7_Tk Песня в честь Башара Асада ]

Сирия — многопартийная президентско-парламентская республика.

Глава государства — президент. Президент согласно конституции страны избирается на 7 лет, количество сроков пребывания у власти ограничено двумя сроками подряд. Президент имеет право назначать кабинет министров, объявлять военное или чрезвычайное положение, подписывать законы, объявлять амнистию, а также производить поправки к конституции. Президент определяет внешнюю политику страны и является верховным главнокомандующим вооруженных сил.

Законодательная власть в стране представлена Народным советом (араб. مجلس الشعب‎ — Меджлис аш-Шааб). Депутаты 250-местного парламента избираются прямым голосованием на 4-летний срок. По итогам парламентских выборов в 2003 в Народный совет прошли 7 партий. Во главе с Баас они формируют Национальный прогрессивный фронт Сирии (НПФ). 83 депутата не имеют партийной принадлежности. Народный совет утверждает бюджет страны, а также занимается законодательной деятельностью.

Судебная система представляет собой уникальное сочетание исламских, османских и французских традиций. Основой законодательства Сирии является, согласно конституции, исламское право, хотя фактически действующее законодательство базируется на Кодексе Наполеона. Существуют три уровня судов: Суд первой инстанции, Апелляционный суд и Конституционный суд, являющийся высшей инстанцией. Конституционный суд состоит из пяти судей, одним из которых является президент Сирии, а четыре других назначаются президентом. Таким образом в руках президента сосредоточен полный контроль как за исполнительной, так и за законодательной и судебной властью.

В дополнение к этому, система религиозных судов занимается вопросами семьи и прочими бытовыми делами.

Правительство

Правительство Сирии возглавляет премьер-министр. Действующий председатель правительства — Имад Хамис.

15 февраля 2006 г. был приведён к присяге в качестве вице-президента Сирии кадровый дипломат Фарук Шараа, который в качестве вице-президента должен курировать внешнюю политику страны и политику в области информации. Присягу также принесли новые министры, назначенные в ходе правительственных перестановок 11 февраля.

МИД Сирии возглавил Валид аль-Муаллем, который в течение десяти лет был послом Сирии в США, а с начала 2005 г. занимал пост заместителя главы МИДа. В правительство Мухаммеда Наджи Отри вошли ещё 14 новых министров. Руководитель военной полиции Бассам Абдель Маджид занял пост министра внутренних дел, остававшийся вакантным после самоубийства бывшего руководителя МВД Сирии Гази Канаана в октябре 2005 г. Сохранили свои посты вице-премьер по экономике Абдалла Дардари, министр обороны Хасан Туркмани, министр финансов Мухаммед Аль-Хусейн, министр экономики и торговли Амер Лютфи.
В ходе последующих кадровых изменений министром обороны стал бывший начальник Генерального штаба ВС Сирии Али Хабиб, а министром экономики стала Ламия Аси.

Права человека

С 1963 г. в Сирии действовало чрезвычайное положение, в связи с чем имели место расширенные полномочия правоохранительных органов. Из-за этого страна часто сталкивалась с обвинениями в нарушении гражданских прав. В частности, организация Amnesty International неоднократно упоминала в своих отчётах о наличии в стране сотен политзаключенных, о применении пыток в качестве обычной практики, отсутствие справедливой и независимой судебной системы, дискриминацию женщин и национальных меньшинств.

Сирия одна из самых светских стран арабского мира.

В апреле 2011 года режим чрезвычайного положения был отменён.

В стране проживают представители нескольких религий и народов. В 60-80 годы официальная власть проводила жёсткую ассимиляцию курдского меньшинства (10 % курдов имели не гражданство а вид на жительство, с 2011 права курдов были повышены до закрепления отдельным законом вместо «общих оснований»). С 60-х годов в стране были запрещены печатные издания на курдском языке, его преподавание в школах и даже использование в личном общении в общественных местах. Курды не имели права на создание культурно-просветительных, общественных и спортивных организаций. Какого либо вооружённого противостояния это не вызвало, параллельно в соседней Турции «Курдский» вопрос постоянно находится в острой военной стадии.

В начале 80-х имело место локальное восстание вооружённой внеправительственой религиозной группировки жертвами которого стали до 40 000 человек.

В стране применяется смертная казнь.

Ряд правозащитных организаций в своих отчётах регулярно характеризуют Сирию как крайне неблагоприятную страну с точки зрения соблюдения прав человека. Human Rights Watch, Международная амнистия, Freedom House и другие обвиняют сирийские власти в ограничении свободы слова, свободы собраний, применении пыток и лишении медицинской помощи.

Внешняя политика

Внешняя политика Сирии ориентирована, прежде всего, на урегулирование всех, в том числе территориальных — связанных с возвращением Голанских высот под юрисдикцию Дамаска — споров с Израилем. Хотя отношениям Сирии с прочими арабскими странами был нанесён ущерб после того, как президент Асад выступил в поддержку Ирана во время ирано-иракской войны, сирийская дипломатия всячески пытается сплотить арабский мир вокруг проблемы ближневосточного урегулирования.

Особые отношения складываются у Сирии с Россией. Дамаск рассматривает Российскую Федерацию как своего главного военно-политического и торгово-экономического партнера. Рассматривается возможность размещения в средиземноморском порту Тартус российской военно-морской базы. Традиционно Россия является поставщиком вооружения и другой продукции военного назначения в Сирию.

С Западом отношения более натянутые. США обвиняют власти Сирии в спонсировании международного терроризма, поощрении иракского сопротивления, вооружении Хезболлы. Также, США неоднократно обвиняли правительство Башара Асада в нарушении прав человека и диктаторских методах управления.

Отношения с Францией в течение десятилетий оставались хорошими, благодаря огромной работе и инвестициям в экономику Сирии, начатым ещё в период до 2-й Мировой войны.

География

Площадь Сирии составляет 185,2 тысяч км². Горная цепь Ансари́я (Ан-Нусайри́я) разделяет страну на влажную западную часть и засушливую восточную. Плодородная прибрежная равнина расположена на северо-западе Сирии и простирается на 130 км с севера на юг вдоль берега Средиземного моря от турецкой до ливанской границы. Здесь сосредоточено практически всё сельское хозяйство страны. Большая же часть сирийской территории расположена на засушливом плато, испещрённом горными цепями Дажабль-ар-Рувак, Джабаль-Абу-Руджмайн и Джабаль-Бишри. Средняя высота плато над уровнем моря колеблется от 200 до 700 метров. К северу от гор расположена пустыня Хамад, к югу — Хомс.

На востоке Сирию пересекает Евфрат. В 1973 г. в верхнем течении реки была построена дамба, что стало причиной образования водохранилища, названного Озером Асада. В районах, расположенных вдоль течения Евфрата, распространено сельское хозяйство. На крайнем северо-востоке на протяжении 44 км по границе с Турцией протекает вторая главная река Ближнего Востока Тигр.

Климат

Климат в целом засушливый. Среднегодовое количество осадков не превышает 100 мм. Средняя температура в январе+7,2 °С, в июле+ 26,6 °С.

Административное деление

Сирия делится на 14 мухафаз, глава которых назначается министром внутренних дел после утверждения кабинета министров. В каждой мухафазе выбирается местный парламент. Мухафаза Кунейтра оккупирована Израилем с 1973, часть мухафазы находится под управлением ООН.

Номер на карте	Русское название	Арабское название	Население	Город
1.	Дамаск	دمشق	4 500 000	Дамаск
2.	Риф Дамаск	ریف دمشق	2 235 000	Дамаск
13.	Дейр-эз-Зор	دير الزور	1 040 000	Дейр-эз-Зор
4.	Даръа	درعا	858 000	Даръа
10.	Идлиб	ادلب	1 288 000	Идлиб
8.	Латакия	اللاذقية	891 000	Латакия
12.	Ракка	الرقة	811 000	Ракка
7.	Тартус	طرطوس	720 000	Тартус
11.	Халеб (Алеппо)	حلب	4 120 000	Халеб (Алеппо)
9.	Хама	حماه	1 416 000	Хама
14.	Хасеке	الحسكة	1 225 926	Хасеке
6.	Хомс	حمص	1 561 000	Хомс
3.	Эль-Кунейтра	القنيطرة	69 000	Эль-Кунейтра
5.	Эс-Сувейда	السويداء	304 000	Эс-Сувейда

Голанские высоты

Территория Голанских высот составляет сирийскую мухафазу Эль-Кунейтра с центром в одноимённом городе. Израильские войска захватили Голанские высоты в 1967, и до 1981 регион находился под управлением Армии обороны Израиля. В 1974 в регион были введены Чрезвычайные вооруженные силы ООН. Непосредственно по восточной границе мухафазы Эль-Кунейтра была проведена разграничительная линия и создана демилитаризованная зона. В районе базируются Силы ООН по наблюдению за разъединением (СООННР).

В 1981 году Кнессет Израиля принял «Закон о Голанских высотах», где в одностороннем порядке был провозглашён суверенитет Израиля над этой территорией. Аннексия была признана недействительной Резолюцией Совета Безопасности ООН от 17 декабря 1981 года и осуждена Генеральной Ассамблеей ООН в 2008 году.

Центром израильских Голан стал город Кацрин. Большинство нееврейского населения в Голанах — друзы, сохраняющие сирийское гражданство (им предоставлено право получить гражданство Израиля). В Сирии они пользуются некоторыми привилегиями, в частности им гарантировано бесплатное высшее образование.

В 2005 г. население Голанских высот составляло примерно 40 тысяч человек, в том числе 20 тысяч друзов, 19 тысяч евреев и около 2 тысяч алавитов. Крупнейший населённый пункт в районе — друзская деревня Мадждаль-Шамс (8800 человек). Первоначально право свободного передвижения между Сирией и Израилем имели лишь служащие СООННР. Но в 1988 г. израильские власти разрешили друзским паломникам переходить на территорию Сирии, дабы те получили возможность посещать храм Авеля, расположенный в соседней мухафазе Даръа. Также с 1967 г. друзским невестам, решившим выйти замуж за сирийца, разрешено переходить на сирийскую сторону, причём права на возвращение они уже теряют. Сирия и Израиль де-юре находятся в состоянии войны.

Экономика

Слабые стороны: Гражданская война. Международные санкции.

В 2014 г. сокращение ВВП было также вызвано международными санкциями, разрушенной инфраструктурой, сокращением внутреннего потребления и производства и высокой инфляцией. В 2014 г. война и продолжающийся экономический спад привели к гуманитарной катастрофе, число нуждающихся в Сирии увеличилось с 9,4 до 12,2 млн человек, а число беженцев возросло с 2,2 до 3,3 млн человек. Проблемами Сирии в долгосрочной перспективе являются внешнеторговые барьеры, сокращение добычи нефти, высокая безработица, нехватка водных ресурсов.

Уровень инфляции в 2014 г. по оценкам составлял 34,8 %. В 2014 г. согласно индексу восприятия коррупции «Transparency International» (ежегодный рейтинг государств мира, отражающий оценку уровня восприятия коррупции международными аналитиками) Сирия заняла 159 место из 175 стран. По данным ежегодного рейтинга Всемирного банка «Doing Business» в 2014 г. Сирия была на 165 месте по простоте ведения предпринимательской деятельности.

На государственный сектор, который сохранял в экономике ведущую роль (70 % основных средств производства), приходится около половины национального дохода и примерно 75 % стоимости промышленной продукции. Государство полностью контролирует сферу финансов, энергетику, железнодорожный и авиационный транспорт. В рамках провозглашенного сирийским руководством курса на постепенную либерализацию и модернизацию экономики взята линия на предоставление предприятиям госсектора большей хозяйственной самостоятельности, в частности, права выхода на внешний рынок, привлечение иностранных инвестиций.

Активно развивался частный сектор. В нём производится 25 % стоимости промышленной продукции, он занимает доминирующие позиции в сельском хозяйстве (почти 100 %), внутренней торговле (90 %), внешнеторговой деятельности (70 %), сфере услуг, автотранспорте, жилищном строительстве.

В промышленности создается основная часть национального дохода. Наиболее развитые отрасли — нефтяная, нефтеперерабатывающая, электроэнергетическая, газодобывающая, добыча фосфатов, пищевая, текстильная, химическая (производство удобрений, пластмасс), электротехническая.

На долю сельского хозяйства (50 % самодеятельного населения) приходится около 30 % национального дохода и 17 % поступлений от экспорта (хлопок, продукты животноводства, овощи и фрукты). Лишь треть территории Сирии пригодна для сельского хозяйства.

В дальнейшем, политическая нестабильность, боевые действия и торгово-экономические санкции, введённые в отношении Сирии привели к ухудшению состояния экономики страны.

• к 23 мая 2012 убытки от международных санкций в отношении Сирии составили 4 млрд долларов США, санкции привели к дефициту товаров первой необходимости
• 10 января 2013 года МИД Сирии направил послание в Совет Безопасности ООН, в котором уведомил международное сообщество о разграблении боевиками около 1000 фабрик и предприятий в торгово-промышленном центре Алеппо. Оборудование и товары были незаконно вывезены на территорию Турции, и турецкие пограничные власти этому не препятствовали.

Внешняя торговля

Экспорт — 13,97 млрд долл. (в 2008) — нефть, минеральное сырьё, фрукты и овощи, текстиль.

Основные покупатели — Ирак 30,7 %, Германия 9,8 %, Ливан 9,6 %, Италия 6,4 %, Франция 5,5 %, Египет 5,4 %, Саудовская Аравия 5,1 %.

Импорт — 15,97 млрд долл. (в 2014) — машины и транспортное оборудование, продукты питания, домашний скот, металлы и изделия из них, химические продукты, пластмассы, бумагу

Основные поставщики — Саудовская Аравия (24,5 %), ОАЭ (12,1 %), Иран (8,9 %), Ирак (7,3 %), Турция (6 %), Китай (4,6 %), Украина (4,1 %).

Транспорт

Автомобильные дороги

Общая протяженность автодорог в Сирии составляет 36 377 км. Из них:

• с твёрдым покрытием — 26 299 км;
• без твёрдого покрытия — 10 078 км.

Железные дороги

Общая протяженность железных дорог — 2 750 км. В Сирии используются сразу два типа колеи. 2423 км дорог проложено со стандартной колеей 1435 мм, и 327 км — с колеей 1050 мм. Дорога с колеей 1050 мм была построена ещё Османской империей в начале XX века и соединяла Дамаск с Мединой. В настоящее время эта ветка не функционирует. Железнодорожное сообщение налажено с тремя соседними государствами: Турция, Ирак и Иордания. В настоящее время ведется сооружение линии Тартус — Латакия; планируется прокладка железных дорог Дамаск — Дара и Дейр-эз-Зор — Абу-Кемаль.

Воздушный транспорт

Количество аэропортов — 104 (1999), из них с бетонными взлетно-посадочными полосами — 24. 3 имеют статус международного. Государственная авиакомпания — Syrianair, выполняет перевозки в более чем 50 городов.

Трубопроводный транспорт

Общая протяженность трубных магистралей составляет 1304 км, из них 515 — нефтепроводы.

Морской транспорт

Основные порты на Средиземном море: Тартус, Латакия, Баньяс.

Население

Год	Население
10 000 до н. э.	100 000
1000 до н. э.	3 000 000
500 до н. э.	6 000 000
1	6 000 000
100	5 000 000
150	4 000 000
200	3 000 000
500	6 000 000
1000	6 000 000
1200	6 000 000
1970	6 000 000
1980	8 000 000
2000	16 071 000
2010	22 838 000
2016	19 000 000
2100 (прогноз)	31 000 000

По данным Фонда Организации Объединённых Наций в области народонаселения, общая численность населения Сирии в 2011 году составила 20,8 млн человек, в том числе 10,5 млн мужчин и 10,3 млн женщин; доля городского населения 56 %, темп роста населения в 2010—2015 годах составит 1,7 %, ожидаемая продолжительность жизни составит 74 года для мужчин и 78 лет для женщин.

Большинство населения сосредоточено вдоль берегов Евфрата и на побережье Средиземного моря. Плотность населения — 103 чел./км². В Сирии гарантируется бесплатное образование с 6 до 11 лет и носит обязательный характер. 12 лет школьного обучения состоят из 6 лет начальной школы, трех лет общеобразовательной и ещё трех лет специальной подготовки, необходимой для поступления в университет. Грамотность среди сирийцев старше 15 лет составляет 86 % у мужчин и 73,6 % у женщин.

Крупнейшие города

Города Сирии
	Название		Население		Мухафаза
	Русское	Арабское	Перепись 1981	Перепись 2006
1.	Алеппо	حلب	985 413	1 626 218	Халеб (Алеппо)
2.	Дамаск	دمشق	1 112 214	1 580 909	Дамаск
3.	Хомс	حمص	346 871	798 781	Хомс
4.	Хама	حماه	177 208	477 812	Хама
5.	Латакия	اللاذقية	196 791	347 026	Латакия
6.	Дейр-эз-Зор	دير الزور	92 091	252 588	Дейр-эз-Зор
7.	Ракка	الرقة	87 138	182 394	Ракка
8.	Эль-Баб	الباب	30 008	137 565	Халеб (Алеппо)
9.	Идлиб	إدلب	51 682	135 619	Идлиб
10.	Дума	دوما	51 337	114 761	Риф Дамаск

Этнический состав

Сирийские арабы (в том числе около 400 тысяч палестинских беженцев) составляют около 90 % населения страны.

Крупнейшее национальное меньшинство — курды — составляет 9 % населения Сирии. Большинство курдов проживает на севере страны в Западном (Сирийском) Курдистане, многие по-прежнему пользуются курдским языком. Курдские общины есть также во всех крупных городах.

Третьей по численности этнической группой страны являются сирийские туркмены (туркоманы).

Черкесы являются потомками мухаджиров — переселенцев с Кавказа, занимаются преимущественно скотоводством и земледелием. До Войны Судного дня и разрушения города Эль-Кунейтра половина черкесов проживала в мухафазе Эль-Кунейтра; многие из них переехали в Дамаск. Самым малочисленным народом Сирии являются племена старшего жуза казахов — Сиргели, выходцы из Казахстана.

В стране имеются также крупные общины армян и ассирийцев.

Религиозный состав

См. также: Христианство в Сирии, Мелькитская католическая церковь, Сирийская католическая церковь и Сиро-яковитская православная церковь

Примерно 76 % населения Сирии — мусульмане, 20 % — христиане. Из мусульман 72 % — сунниты, остальные — алавиты и исмаилиты, а также шииты, число которых с 2003 постоянно возрастает из-за потока беженцев из Ирака.

Среди христиан половину составляют сирийские православные, 18 % — католики (главным образом члены Сирийской католической и Мелькитской католической церквей).

Присутствуют значительные общины Армянской апостольской и Русской православной церквей.

Около 3 % населения составляют друзы, которые некоторыми исследователями причисляются к крайним шиитам.

В 1978 году в Сирии проживало около пяти тысяч йезидов.

По итогам исследования международной благотворительной христианской организации «Open Doors»^{[неавторитетный источник? 3728 дней]}за 2015 год, Сирия занимает 4 место в списке стран, где чаще всего притесняют права христиан. РПЦ и телеканал *Россия* в свою очередь также заявляли о ряде массовых жестоких акций против христиан, обвиняя при этом вооружённую оппозицию, но не власти.

Языки

Государственный и наиболее распространенный язык — арабский.

В северных регионах страны часто используется курдский язык.

В число самых распространенных языков входят также туркменский, адыгский (черкесский) и армянский. В отдельных областях встречаются разнообразные диалекты арамейского. Среди иностранных языков самые популярные — английский и русский, который с 2014 года был постепенно введён в средних школах в подконтрольной Дамаску западной части страны в качестве предмета начиная с 7-го класса. К началу ХХI века в Сирии проживало не менее 35 тыс. специалистов, когда-либо обучавшихся на русском языке в СССР и в странах СНГ. Французский язык был достаточно популярен в Сирии в период между двумя мировыми войнами, когда страной управляла Франция. Однако с тех пор в качестве второго иностранного языка русский значительно потеснил французский: в стране осталась лишь одна французская школа в Дамаске и число активных франкофонов по состоянию на 2014 год в Сирии не превышает 5000 человек.

Культура

Будучи одним из древнейших государств мира, Сирия стала колыбелью многих цивилизаций и культур. В Сирии зародилась угаритская клинопись и одна из первых форм письменности — финикийская (XIV век до н. э.). Сирийские деятели науки и искусства внесли весомый вклад в развитие эллинистической, римской и византийской культур. Среди них: ученый Антиох Аскалонский, писатель Лукиан из Самосаты, историки Геродиан, Аммиан Марцеллин, Иоанн Малала, Иоанн Эфесский, Иешу Стилит, Яхья Антиохийский, Михаил Сириец. Известны также христианские ученые-богословы Павел Самосатский, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, Иоанн Дамаскин.

В XII веке в Сирии жил и творил знаменитый воин и писатель Усама ибн Мункыз, автор автобиографической хроники «Книга назидания» — ценнейшего источника по истории крестовых походов.

Столица Сирии — город Дамаск — является одним из мировых исторических центров производства клинкового оружия, родиной знаменитой «дамасской стали».

Сирийцы внесли существенный вклад в развитие арабской литературы, в особенности поэзии, и музыки. Сирийские писатели XIX века, многие из которых позже иммигрировали в Египет, внесли решающий вклад в возрождение арабской культуры (некий «аналог» эпохи Ренессанса в Европе — Нахда). К наиболее известным сирийским писателям XX века, внесшим крупнейший вклад в общеарабскую культуру, относятся Адонис, Гада ас-Самман, Низар Каббани, Ульфат Идилби, Ханна Мина и Закария Тамер.

Кинематограф в Сирии не очень развит, отчасти из-за того, что всецело находится в руках государства. В среднем Национальная кинематографическая организация Сирии выпускает 1—2 фильма в год, которые очень часто подвергаются цензуре. Как правило, запрещенные фильмы получают призы на международных кинофестивалях. Среди известных режиссёров — Амирали Омар, Усама Мохаммед и Абдель Хамид, Абдул Раззак Ганем (Абу Ганем) и др. Многие сирийские деятели кино работают за границей. Тем не менее, в 1970-е годы сериалы сирийского производства пользовались популярностью в арабском мире.

Совместно с сирийской киностудией «Ганем-фильм» в СССР и России снимались художественные фильмы: «Загон» (1987), «Последняя ночь Шахерезады» (1987), «Ричард Львиное Сердце» (1992), «Тридцатого уничтожить!» (1992), «Ангелы смерти» (1993), «Трагедия века» (1993), «Великий полководец Георгий Жуков» (1995) и др.

В современном сирийском обществе особое внимание уделяется институту семьи и религии, а также образованию.

Современная жизнь Сирии тесно переплетается с древними традициями. Так, в старых кварталах Дамаска, Алеппо и других сирийских городов сохраняются жилые помещения, расположенные вокруг одного или нескольких дворов, как правило, с фонтаном в центре, с цитрусовыми садами, виноградными лозами и цветами. За пределами крупных городов жилые кварталы часто объединяются в небольшие поселки. Здания в таких районах в основном очень старые (часто насчитывают несколько сотен лет), они постоянно передаются из поколения в поколение.

С 2000 до 2008 года число пользователей сети Интернет в Сирии выросло с 30 000 до 1 миллиона. Однако власти блокируют доступ пользователям интернета к таким сайтам, как YouTube, Blogspot и Facebook, а также к сайтам курдских и исламистских партий. На этом фоне необычайную на фоне прочих арабских стран популярность получили мультисерверные сети мгновенных сообщений, например, основанные на протоколе XMPP. Из-за особенностей поведения сирийцев в этой сети многие узлы полностью блокируют ввод арабского алфавита.

Образование

До обретения Сирией независимости более 90 % её населения было неграмотным. В 1950 году было введено бесплатное и обязательное начальное образование. До начала гражданской войны в Сирии функционировало около 10 тысяч начальных и более 2,5 тысяч средних школ; 267 профессионально-технических училищ (в том числе 77 промышленных, 65 торговых, 18 сельскохозяйственных и ветеринарных, а также 107 женских); 4 университета.

Учебники в средней школе (при правлении Башара Асада) выдаются бесплатно до 9 класса включительно.

Университет Дамаска был основан в 1903 году. Он является ведущим высшим учебным заведением в стране. Вторым по значимости является университет в Алеппо, основанный в 1946 году как инженерный факультет Дамасского университета, но в 1960 году ставший самостоятельным учебным заведением. В 1971 году в Латакии был создан университет «Тишрин» («Тешрин»). Самый молодой университет основан в Хомс — Университет «аль-Баас». Кроме того, большое количество сирийцев получают высшее образование за рубежом, главным образом — в России и во Франции.

Здравоохранение

В Сирии действует бесплатное государственное здравоохранение. В стране работают около 300 больниц, на 1 врача приходится примерно 900 жителей. Кроме этого, государственные служащие имеют право на компенсацию (до 100 %) частных затрат на медицинское обслуживание, при условии, если эти медицинские услуги оказаны на территории Сирии.

Министр здравоохранения Сирии Абд-Ассалам Ан-Наиб в 2014 году отмечал, что в области медицины Сирия занимала одно из первых мест в регионе. В системе здравоохранения страны работали 49 поликлиник, а население полностью обеспечивалось лекарствами (функционировало 72 предприятия по производству лекарств, до 97 % населения обеспечивалось национальными лекарствами), проводились сложные операции, в том числе на сердце и по пересадке почки, что, по замечанию министра, стало возможным благодаря опыту, перенятому у Советского Союза. В настоящее же время система здравоохранения Сирии понесла большой урон.

Пенсионное обеспечение

Мужчины выходят на пенсию в 60 лет. В случае смерти пенсионера его пенсию получает вдова и дети, при этом сыновья получают её до достижения совершеннолетия, а дочери — до той поры, пока не выйдут замуж. Если же дочь не смогла выйти замуж, то пенсию эту она получает до самой смерти.

Праздники

Дата	Название	Оригинальное название	Примечания
Дата меняется	Ид Аль-Адха	عيد الاضحى المبارك	Окончание периода паломничества в Мекку
Дата меняется	Ид аль-Фитр	عيد الفطر	Окончание месячного поста в Рамадане
Дата меняется	Маулид	المولد النبوي	Рождение Пророка Мухаммада
1 января	Новый год	عيد رأس السنة الميلادية
8 марта	Революция 8 марта	ثورة الثامن من اذار	Приход Баас к власти
21 марта	День матери	عيد الأم
17 апреля	День независимости	عيد الجلاء	Эвакуация последних французских войск
Различается	Григорианская Пасха	عيد الفصح (غربي)
Различается	Викторианская Пасха	عيد الفصح (شرقي)
1 мая	День труда	عيد العمال
6 мая	День мучеников	عيد الشهداء	Годовщина казни сирийских националистов турками
6 октября	День Октябрьской войны	ذكرى حرب تشرين التحريرية
25 декабря	Рождество	عيد الميلاد المجيد

СМИ

Государственная телерадиокомпания — ORTAS (Organisme de la Radio-Télévision Arabe Syrienne, الهيئة العامة للإذاعة والتلفزيون — «Главное управление радиовещания и телевидения»), в которую входят 1-й (запущен в 1960 году) и 2-й телеканалы (запущен в 1985 году), радиостанции Радио Дамаск (إذاعة دمشق), Голос Народа (صوت الشعب) и Голос Молодёжи (صوت الشباب).

Вооружённые силы

Верховным главнокомандующим вооруженными силами является президент страны. Военная служба в сирийской армии осуществляется по призыву. Юноши призываются в армию на 2 года по достижении призывного возраста (18 лет) и лишь при условии, что у юноши есть по крайней мере один брат. В противном случае, он объявляется кормильцем семьи и не подлежит призыву.

Общая численность вооруженных сил за годы гражданской войны существенно сократилась и составляет около 130 тысяч человек (15-е место в мире). Около 14 тысяч сирийских военных находились на территории Ливана до того, как в апреле 2005 Сирия вывела свой иностранный контингент (введённый по просьбе руководства Ливана). Распад Советского Союза, бывшего основным военно-техническим партнёром Сирии, заметно ухудшил положение сирийской армии. С 90-х и по настоящий момент Сирия закупает оружие в Китае и КНДР. Россия является основным поставщиком ремонтной техники и запчастей, а также главным политическим партнером. Страна также получает финансовую помощь от арабских государств Персидского залива в качестве платы за её участие в операции против Ирака. В дополнение к этому, Сирия проводит самостоятельные исследования в области вооружений.

30 сентября 2015 года президентом РФ В. В. Путиным был отдан приказ на применение ВКС РФ в Сирии в качестве поддержки президента Башара Асада в войне против вооруженной оппозиции и ИГИЛ.

Вооруженные силы включают в себя сухопутные войска, военно-воздушные силы, Военно-морские силы и войска противовоздушной обороны.

См. также

• Список президентов Сирии
• Список премьер-министров Сирии

Литература

• Шаблон:Книга:Густерин П. В.: Города Арабского Востока

Ссылки

• Сирия в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).
• [www.travelled.ru/syria/ Сирия на сайте «Путешествия. Впечатления. Фотографии»]
• [www.syria-travel.ru/ Фотографии и описание городов, памятников, достопримечательностей Сирии]
• Густерин П. В. [arabinform.com/publ/sirija_bez_asada_sirija_bez_suvereniteta/37-1-0-1117 Сирия без Асада — Сирия без суверенитета]
• [www.sana.sy/ru/ Сирийское арабское информационное агентство] (САНА, SANA)  (рус.)

Отрывок, характеризующий Сирия

– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.