Сисакян, Норайр Мартиросович
Поделись знанием:
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
| Норайр Мартиросович Сисакян | ||||||
| арм. Սիսակյան Նորայր Մարտիրոսի | ||||||
 | ||||||
| Дата рождения: | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||||
| Дата смерти: | ||||||
| Место смерти: | ||||||
| Научная сфера: | ||||||
| Учёная степень: | ||||||
| Учёное звание: |
профессор, | |||||
| Награды и премии: |
| |||||
Нора́йр Мартиро́сович Сисакя́н (арм. Սիսակյան Նորայր Մարտիրոսի) (12 января (25 января) 1907, Аштарак, Эриванская губерния — 12 марта 1966, Москва) — советский биохимик.
Академик АН СССР (10.06.1960; член-корреспондент с 23.10.1953), академик АН Армянской ССР (1965; член-корреспондент 1945).
Основные труды по изучению закономерностей действия ферментов в процессе обмена веществ, биохимии засухоустойчивости растений, технической биохимии, космической биологии.
Содержание
Биография
Окончил Московскую сельскохозяйственную академию им. К. А. Тимирязева (1932).
С 1935 года работал в институте биохимии им. А. Н. Баха АН СССР (одновременно — профессор МГУ).
В 1959—1963 академик-секретарь Отделения биологических наук АН СССР. С 1960 года — член Президиума АН СССР. С 1963 главный учёный секретарь Президиума АН СССР.
С 1965 — вице-президент Международной астронавтической академии, участник Пагуошского движения учёных.
Отец российского физика, академика РАН Алексея Сисакяна.
Награды
- 2 ордена Трудового Красного Знамени (в т.ч. 10.06.1945)
- орден «Знак Почёта»
- ещё один орден
- медали
- Сталинская премия третьей степени (1952) за научный труд «Ферментативная активность протоплазменных структур» (1951)
- 2 премии АН СССР имени А. Н. Баха (1950, 1966)
- Премия АН СССР имени И. И. Мечникова (1951)
Память
- Именем Сисакяна назван кратер на Луне.
- Также его именем названа школа № 5 в г. Аштараке (Армения).
- В Армении были выпущены почтовые марки, посвященные Сисакяну.
- Мемориальная доска установлена на здании института биохимии им. А. Н. Баха в Москве.
- Stamp of Armenia b4.jpg
Амбарцумян, Алиханов, Иосифян, Салтиков, Кочарянц, Микоян, Сисакян, Кнунянц, Ениколопян
- ArmenianStamps-422.jpg
Почтовая марка Армении, 2007 год
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Памятник на могиле Н.М. Сисакяна на Новодевичьем кладбище
Напишите отзыв о статье "Сисакян, Норайр Мартиросович"
Литература
- Норайр Мартиросович Сисакян, М., 1967 (АН СССР. Материалы к биобиблиографии учёных СССР. Серия биологических наук. Биохимия, в. 5)
Ссылки
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52136.ln-ru Профиль Норайра Сисакяна] на официальном сайте РАН
- Сисакян, Норайр Мартиросович — статья из Большой советской энциклопедии.
- [www.inbi.ras.ru/history/sisakyan/kosminskaya_sisakyan.html Из воспоминаний Е. В. Косминской. Каким я помню Норайра Мартиросовича Сисакяна]
- [www.ras.ru/publishing/rasherald/rasherald_articleinfo.aspx?articleid=ccea6739-fd39-4001-8e6f-1dd2aa84038b Памяти академика Н. М. Сисакяна] // Вестник АН СССР, 1966, № 3, стр. 3
- Елена Курапова, [www.noev-kovcheg.ru/mag/2007-02/566.html Академик Норайр Сисакян — человек с учащенным пульсом. К 100-летию со дня рождения выдающегося ученого.] // Независимая информационно-аналитическая международная армянская газета «Ноев Ковчег», № 2 (113), февраль 2007 года
|
Это заготовка статьи об учёном-биологе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| Предшественник: Михаил Агошков |
Главный учёный секретарь Академии наук СССР 1963—1966 |
Преемник: Георгий Афанасьев |
Отрывок, характеризующий Сисакян, Норайр Мартиросович
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
Категории:
- Родившиеся 25 января
- Родившиеся в 1907 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Аштараке
- Родившиеся в Эриванской губернии
- Умершие 12 марта
- Умершие в 1966 году
- Умершие в Москве
- Доктора биологических наук
- Действительные члены АН СССР
- Академики АН Армянской ССР
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «За оборону Москвы»
- Лауреаты Сталинской премии
- Учёные по алфавиту
- Выпускники РГАУ-МСХА им. К. А. Тимирязева
- Биологи СССР
- Главные учёные секретари Российской академии наук
- Лауреаты премии имени А. Н. Баха
- Похороненные на Новодевичьем кладбище
