Систематизация

Систематиза́ция (от др.-греч. σύστημα — целое, составленное из частей; соединение) — процедура объединения, сведения групп однородных по неким признакам единиц (параметрам, критериям) к определенному иерархиезированному единству в функциональных целях на основе существующих между ними связей и/или взаимодополняющих связей с внешним миром.

Систематизация учитывает параметры системы, указанные в формуле S = [W, M, P, R, α, Str (Org), ier, Е, G, В, I, С]. Наиболее существенным признаком системы / S / является её целостность (W). Это означает, что исследуемый объект обладает эмерджентными свойствами, не сводящимися к сумме свойств составляющих его частей.

В разряд составляющих частей входят:

• элементы (М), множественность членения которых раскрывает аспекты системы;
• свойства (Р) элементов, подсистем;
• отношения (R) внутри системы и с другими системами;
• связи (α) с другими системами;
• структура (организация) Str (Org) системы;
• (ier) иерархическое строение;
• взаимодействия со сферой (Е);
• цели (G) системы и её элементов;
• поведение (В), включая и её развитие;
• информационный аспект (I);
• управление (С) системой

В технике систематизация является основой унификации и стандартизации.

Литература

• Садовский В. Н. Проблемы философского обоснования системных исследований // Системные исследования: Методологические проблемы. — М.: Наука, 1984. — С. 32-51.

См. также

• Классификация
• Кодификация
• Формальная система
• Система

Отрывок, характеризующий Систематизация

В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.