Ситарян, Степан Арамаисович
Поделись знанием:
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
(перенаправлено с «Ситарян, Степан Армаисович»)
| Степан Арамаисович Ситарян | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 24 октября 1989 года — 26 декабря 1990 года | ||||
| Глава правительства: | Николай Иванович Рыжков | |||
| Предшественник: | Талызин, Николай Владимирович | |||
| ||||
| 12 июля 1991 года — 26 декабря 1991 года | ||||
| Глава правительства: | Валентин Сергеевич Павлов | |||
| Рождение: | 27 сентября 1930 г. Алаверди, Армянская ССР, ЗСФСР | |||
| Смерть: | 3 августа 2009 (78 лет) Москва | |||
| Партия: | КПСС с 1960 года | |||
| Образование: | Московский государственный университет | |||
| Учёная степень: | Доктор экономических наук (1966), академик АН СССР (1987) | |||
| Профессия: | экономист | |||
| Награды: |
| |||
Степан Арамаисович Ситарян (27 сентября 1930, Алаверди, Армения — 3 августа 2009, Москва) — советский и российский политический и государственный деятель, экономист. Член ЦК КПСС (1990—1991).
Содержание
Научная карьера
Окончил экономический факультет МГУ в 1953 году. Сотрудник Научно-исследовательского финансового института Министерства финансов СССР, директор этого института в 1970—1974. Доктор экономических наук (1966). Академик АН СССР (1987). Академик РАН (1991). Директор Института (с 1998 Центра) внешнеэкономических исследований РАН с 1992—2003. Президент Международной Академии менеджмента с 1996. Член правления Вольного экономического общества России.
Похоронен на Армянском кладбище в Москве[1].
Карьера в Совете Министров СССР
Заместитель, первый заместитель Министра финансов СССР в 1974—1982. Заместитель председателя Госплана СССР (1983—86 гг.), первый заместитель председателя Госплана СССР (1986—89 гг.). Перешел в Госплан СССР по инициативе Ю.В. Андропова. "Андроповский цикл разработки предложений по реформированию нашей экономики от госплановского ведомства возглавлял заместитель Председателя Госплана С.А. Ситарян", - отмечала Т. И. Корягина[2]. Заместитель Председателя Совета Министров СССР в 1989—1990 — председатель Государственной внешнеэкономической комиссии Совмина СССР, постоянный представитель СССР в СЭВ.
С.А. Ситарян - один из авторов и идеологов закона 1988 года "О кооперации". Именно Степан Арамаисович отстаивал этот закон в Политбюро ЦК КПСС. Под его руководством также была разработана первая программа по развитию в СССР малых предприятий.
Государственные награды
Награждён орденами Трудового Красного Знамени (1976), «Знак Почёта» (1971), Дружбы народов (1980).
Основные произведения
- Чистый доход и бюджет, М., 1964;
- Актуальные вопросы реализации экономической реформы и перестройки системы управления экономикой // Плановое хозяйство. — 1989, № 5.
- Распределительные отношения и эффективность производства // Москва. Финансы. — 1980.
- Уроки будущего. М.:Изд - во: ИД «Экономическая газета», 2010. ISBN 978-5-900792-71-2
Напишите отзыв о статье "Ситарян, Степан Арамаисович"
Примечания
- ↑ [www.moscow-tombs.ru/2009/sitaryan_sa.htm Могила С.А. Ситаряна на Армянском кладбище]
- ↑ [www.koriagina.com/index.php?option=com_content&task=view&id=34&Itemid=31 Официальный сайт Корягиной Т.И. - НА КОНУ ИСТОРИИ СТОЯЛА СУДЬБА СТРАНЫ]. Проверено 31 марта 2013. [www.webcitation.org/6FclRsmqU Архивировано из первоисточника 4 апреля 2013].
Ссылки
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2394.ln-ru Профиль Степана Арамаисовича Ситаряна] на официальном сайте РАН
- [www.econ.msu.ru/ds/459 Статья] на сайте экономического факультета МГУ
- [about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=aka&fio=%D1%E8%F2%E0%F0%FF%ED%20%D1%F2%E5%EF%E0%ED%20%C0%F0%E0%EC%E0%E8%F1%EE%E2%E8%F7 Статья] на сайте «Всё о Московском университете»
- [www.iam.org.ru/?sec=acad&page=sita Биографические сведения]
- [www.rg.ru/2009/08/04/sitaryan.html Памяти Степана Ситаряна]
|
Это заготовка статьи об учёном-экономисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ситарян, Степан Арамаисович
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Категории:
- Родившиеся 27 сентября
- Родившиеся в 1930 году
- Умершие 3 августа
- Умершие в 2009 году
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Экономисты по алфавиту
- Экономисты СССР
- Экономисты России
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Дружбы народов
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Умершие в Москве
- Выпускники экономического факультета МГУ
- Преподаватели МГУ
- Доктора экономических наук
- Работники Госплана СССР
- Действительные члены АН СССР
- Действительные члены РАН
- Члены ЦК КПСС
- Заместители председателя Совета министров СССР
- Постоянные представители СССР в СЭВ
- Похороненные на Армянском кладбище (Москва)
