Сихотэ-Алинь

Сихотэ-АлиньСихотэ-Алинь

</tt> </tt> </tt>

</tt>

Сихотэ-Алинь
Осень в Сихотэ-Алине
45°20′ с. ш. 136°10′ в. д.45.333° с. ш. 136.167° в. д. / 45.333; 136.167
Страна	Россия Россия
Регионы	Хабаровский край, Приморский край
Период образования	Мезозойская эра
Длина	ок. 1200 км
Ширина	ок. 250 км
Высочайшая вершина	Тордоки-Яни
Высшая точка	2090 м
Сихотэ-Алинь

Сихотэ́-Али́нь — вулканическое поле области мезозойской складчатости Тихоокеанского пояса на Дальнем Востоке России на территории Хабаровского и Приморского краёв, являющиеся водоразделом рек бассейна Амура на западе, и рек Японского моря и Татарского пролива на востоке. Протяжённость гор от южного Приморья (район г. Находки) до устья Амура на севере Хабаровского края (г. Николаевск-на-Амуре).

В горах Сихотэ-Алиня расположено несколько крупных природоохранных зон, в том числе Национальный парк «Анюйский», Ботчинский государственный природный заповедник, Лазовский государственный природный заповедник им. Л. Г. Капланова, Сихотэ-Алинский государственный биосферный заповедник

Геологическое строение и рельеф

Длина — 1200 км, ширина до 250 км, максимальная высота 2090 м (гора Тордоки-Яни), также высоту более 2 км над уровнем моря имеет гора Ко (2003 м). Список десяти наиболее высоких вершин:

№	Гора	Высота над уровнем моря (м)	Местоположение
1	Тордоки-Яни	2090	Хабаровский край, Нанайский район
2	Ко	2003	Хабаровский край, район имени Лазо
3	Яко-Яни	1955	Хабаровский край, Советско-Гаванский район
4	Аник	1933	Приморский край, Пожарский район
5	Дурхэ	1903	Хабаровский край, район имени Лазо
6	Облачная	1855	Приморский край, Чугуевский район
7	Болотная	1814	Приморский край, Пожарский район
8	Спутник	1805	Хабаровский край, район имени Лазо
9	Острая	1788	Приморский край, Тернейский район
10	Арсеньева	1757	Приморский край, Пожарский район

Южная часть Сихотэ-Алиня (в Приморье) представлена в значительной мере лесистыми горными вершинами округлой или просто правильной формы. Северный Сихотэ-Алинь существенно отличается по ландшафту и представляет собой сильно пересечённый горный рельеф с таёжной растительностью, нагромождения скал и глубокие распадки, в которых текут реки или ручьи. Как правило, высочайшие вершины Сихотэ-Алиня имеют резко очерченный контур и на обширных пространствах покрыты крупнокаменными россыпями. Формы рельефа напоминают сильно разрушенные цирки и кары горного оледенения - два ярко выраженных таких образования правильной круглой формы находятся 7 км южнее п. Иннокентьевский (диаметром 12,5 км) и 6 км западнее п. Ванино (диаметром 8 км) .

Сложены песчано-сланцевыми отложениями с многочисленными прорывами интрузий, что обусловило наличие залежей золота, олова и полиметаллов. В тектонических впадинах в пределах Сихотэ-Алиня залежи каменного и бурого угля.

В предгорьях обычны базальтовые плато, из которых самое крупное по площади плато вытянуто приблизительно на 70 километров к северо-западу от города Советская Гавань (Советско-Гаванское нагорье — местность, состоящая в основном из крупных холмов с пологими склонами и плосковершинных гор, с постепенным повышением рельефа от уровня моря до 800—900 метров, что выше нижнего яруса облаков). Участки плато встречаются также и на главном водоразделе. Крупнейшее — Зевинское плато, на водоразделе верховьев Бикина и рек, впадающих в Татарский пролив. На юге и востоке Сихотэ-Алинь представляет собой крутосклонные среднегорные хребты, на западе многочисленные продольные долины и котловины, на высотах более 900 м — гольцы.

В целом Сихотэ-Алинь имеет асимметричный поперечный профиль. Западный макросклон более пологий, чем восточный. Соответственно, реки, текущие на запад, более длинные.

На территории Сихотэ-Алиня районы с высокой степенью лавинной опасности отсутствуют. Большую часть занимают районы с низкой степенью лавинной опасности. Лишь верховья рек Бикин, Хор, Анюй, Коппи и Самарги относятся к районам со средней лавинной опасностью.

Флора и фауна

Растительность Сихотэ-Алиня разнообразна: южная и центральная часть этой горной страны до высот около 500 м покрыта хвойно-широколиственными лесами с преобладанием маньчжурских видов растительности, в северной части хвойные леса из ели аянской и пихты белокорой. На больших высотах отмечается горная тундра. В низинах гор трава может достигать высоты 3,5 м, причём сплошным ковром.

В предгорьях Сихотэ-Алиня обитает эндемик — дальневосточный леопард. Другие эндемики гор — хвойные микробиота и лиственница ольгинская.

В последние несколько десятилетий лесоведы отмечают усыхание пихтово-еловых лесов Сихотэ-Алиня (Манько, 2003). Называются несколько причин этого: поражение деревьев вирусными болезнями, изменение режима грунтовых вод. Однако главной причиной этого явления следует рассматривать глобальное изменение климата. Болезни — это уже следствие ослабления деревьев, несоответствие их генетической программы изменившимся в результате глобального изменения климата условиям внешней среды. По мере выпадения ели аянской активизируеся кедр корейский и некоторые широколиственные породы. Одним словом, в Сихотэ-Алине происходит климатогенная сукцессия растительности.

Климат

Климат зимы на восточных склонах достаточно мягкий и снежный, что определяется частыми вторжениями циклонов из Японского моря, а на западных склонах более резкий континентальный и малоснежный. Средние суточные температуры января составляют −12 на юге до 15-22 °С в центральных и северных районах. Однако, в горах центральной и северной части Сихотэ-Алиня ночные температуры могут опускаться ниже −45 градусов.

Снежный покров в южных районах лежит в пределах 4-5 месяцев, с декабря по апрель, а в северных — с начала октября и по конец мая включительно, то есть около 8-ми месяцев. Распределение выпадения осадков в течение зимнего периода неравномерное — максимальные высоты снежного покрова наблюдаются в марте. В течение зимнего периода на всём восточном макросклоне (побережье) наблюдаются обильные снегопады, интенсивные метели и глубокие оттепели. Количество осадков за год велико (до 800—1000 мм), но большая их часть выпадает в весенне-летний период.

В целом климат достаточно тяжёлый для человека — практически вся территория Сихотэ-Алиня, кроме южных районов Приморья, официально отнесена к районам с неблагоприятными климатическими условиями, и приравнена к Крайнему Северу.

Продолжительность лавино­опасного периода до 90 дней, с пиком лавинной деятельности в январе-марте в зависимости от характера выпадения осадков в течение холодного периода. Объёмы лавин невелики. На большей части лавиноопасной территории встречаются лавины объёмом менее 10 тыс. м³ и лишь некоторые из них в пригребневых участках центральной части Сихотэ-Алиня могут достигать 30—50 тыс. м³.

Освоение региона человеком

В поймах рек Сихотэ-Алиня археологи обнаружили стоянки древнего человека эпохи неолита (V—III веков до н. э.). Селения располагались на террасах высотой 4-6 м. Эту древнюю культуру южной части Приморья специалисты назвали Зайсановской. Интересно, что многие артефакты, обнаруженные учеными, сделаны из обсидиана: ножевидные пластины, проколки, скребки, двусторонне обработанные наконечники стрел, треугольные ножи со скошенным лезвием, шиферные ножи и наконечники.

При раскопках на одном из плато Сихотэ-Алиня археологи обнаружили остов громадного сооружения из камня. Планировка строения свидетельствует о принадлежности объекта к бохайскому периоду (VI—IX века). Характер находок позволяет сделать вывод о том, что это дворец Бохайского царства, существовавшего на территории Маньчжурии, Приморского края и северной части Корейского полуострова более 1000 лет назад. В горах Сихотэ-Алиня уже находили остатки строений этой древней культуры: сигнальной башни, замка и нескольких укреплений, которым приписывают не только защитные, но и религиозные функции.

Как и все горные территории, Сихотэ-Алинь начинал осваиваться человеком по долинам крупных рек, прежде всего по Амуру и Уссури; по плодородным равнинам низовий рек средней величины, таким как, Анюй, Хор, Бикин, Уссурка. Первые центры цивилизации возникали также вблизи удобных морских гаваней в приустьевых частях рек морского бассейна. Активное наступление цивилизации на верховья рек в этом регионе началось сравнительно недавно — 70-80 лет назад с появлением первых рудников.

В настоящее время горные районы Сихотэ-Алиня остаются практически незаселёнными человеком. Большинство городов и крупных посёлков расположено в предгорьях в Южном Приморье, как наиболее благоприятной для жизни местности, по долинам рек Уссури и Амура, и вдоль побережья Японского моря. В центральной и северной части небольшие населённые пункты имеются вдоль единственной проложенной здесь железной дороги.

Тотальное наступление на глубинный Сихотэ-Алинь началось с развалом СССР, и массовой, зачастую неконтролируемой браконьерской вырубкой леса. За относительно короткий период активной вырубки леса экологическое равновесие в регионе еще не успело сильно нарушиться, но основательно пошатнулось. Также лесные массивы Сихотэ-Алиня страдают от многочисленных ежегодных пожаров — порою выгорают огромные площади тайги и для сопок на многие десятки километров типичен еловый и лиственичный сухостой, который постепенно зарастает лиственными породами деревьев (вторичным лесом).

Крупнейший по площади лесной пожар произошёл осенью (в октябре) 1976 года в Хабаровском крае (пострадали районы — Хабаровский, Нанайский, им. Лазо, Советско-Гаванский, Ванинский, Комсомольский, то есть практически половина территории края). Масштабы бедствия были настолько велики, что в Москве экстренно была создана правительственная комиссия под председательством А. Н. Косыгина, в Хабаровске работал чрезвычайный штаб при крайисполкоме. В разных местах огонь охватил десятки таежных поселков, ряд предприятий лесной и деревообрабатывающей промышленности, рвались склады боеприпасов. Массовое горение тайги вызвало шквальный ветер до 40 м/сек, который валил вековые деревья и срывал с многоэтажных домов крыши. Огненная стихия продолжалась 14 дней, выгорело по самым приблизительным оценкам около 400 млн кубометров древесины. Также в разной степени пострадали населённые пункты Хабаровского края, были человеческие жертвы. Последствия этого пожара прекрасно видны до сих пор, по прошествии 40 лет.

«Настоящий экологический кризис здесь может разразиться лишь после того, как будут нарушены стержневые элементы Сихотэ-Алиня как целостной горно-таежной экосистемы, каковыми, по нашему мнению, являются природные комплексы её центральной части. Территориально это район, охватывающий с северо-запада: верховья реки Анюй, левые притоки Хора (Кабули, Сукпай, Катэн, Чукен, Матай), а также Бикин и правые притоки Большой Уссурки (Дальняя, Арму, Колумбэ). С юго-востока в него входят бассейны рек: Самарги, Единки, Венюковки, Кабаньей, Пеи, Светлой, Кузнецова, Бурливой, Соболевки, Максимовки, Амгу, Кемы, Таежной и Серебрянки» (Паничев А. М., Гульков А.).

В годы с 1939 по 1945 через Сихотэ-Алинь была проложена однопутная железная дорога от Комсомольска-на-Амуре до порта Ванино и г. Советская Гавань. На Кузнецовском перевале был пробит железнодорожный тоннель общей протяжённостью 413 метров. В 2011 году, для увеличения пропускной способности железной дороги был пробит новый тоннель длиной 3890 м. В настоящее время продолжается активная реконструкция железнодорожных путей.

С 1994 года и по настоящее время (2015 год) через Сихотэ-Алинь ведётся строительство участка автодороги Р454 от порта Ванино до с. Лидога, с выходом на дорогу от Хабаровска до Комсомольска-на-Амуре, общей протяжённостью участка 319 км. Дорога пересекает горы по 49 параллели.

Исследования

В 1910-х и 1920-х гг. Сихотэ-Алинь был объектом нескольких экспедиций В. К. Арсеньева (1872—1930). По результатам ряда экспедиций 1902—1910 гг. была исследована горная область Сихотэ-Алинь, считавшаяся до того «белым пятном» на географической карте. В. К. Арсеньев отметил уникальность, разнообразие и мозаичность горных лесов Сихотэ-Алиня, которые определил как «Великий лес».

В 1971 году Всероссийский Институт виноградарства и виноделия организовал научную экспедицию «В тайгу за диким виноградом на Сихотэ-Алине» (15 сентября — 5 октября 1971 г.). Руководителем экспедиции был Г. И. Анохин.

В 2001 году Сихотэ-Алинский заповедник был включен в перечень Всемирного наследия ЮНЕСКО как природный объект, став тем самым четырнадцатым объектом со статусом Всемирного наследия в России.

Галерея

• Yakut-Gora mountain from Vysokogorsky pass.jpg

  Якут-Гора с Высокогорского перевала

• Sopka of Sihote-Alin in autumn.jpg
• Река Павловка в Чугуевском районе фото2.JPG

  Река Павловка в Чугуевском районе

• Анюй 3.JPG

  река Анюй

• Sopka near Nakhodka.JPG

  Сопка около г. Находки

• Южный.JPG

  Сихотэ-Алинь зимой (г. Сахарная)

• Star of Primorye of Benev Waterfalls.jpg

  Водопад Звезда Приморья

См. также

• Сихотэ-Алинский метеорит

Дополнительная литература

• Южная часть Дальнего Востока. — М.: Наука, 1969.
• Ветренников В. В. Геологическое строение Сихотэ-Алинского заповедника и центрального Сихотэ-Алиня // Труды Сихотэ-Алинского заповедника. — 1976. — Вып. 6. — 167 с.</span>
• Иван Багряный «Тигроловы»

Отрывок, характеризующий Сихотэ-Алинь

Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.