Сичкин, Борис Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Борис Сичкин

в роли Бубы Касторского к/ф «Новые приключения неуловимых» (1968)
Имя при рождении:

Борис Моисеевич Сичкин

Место рождения:

Киев, Украинская ССР

Место смерти:

Нью-Йорк, США

Гражданство:

СССР СССР
США США

Профессия:

актёр
Танцор
Мастер разговорного жанра

Карьера:

1937—2002

Награды:

Бори́с Миха́йлович Си́чкин (1922—2002) — советский киноактёр, танцор, хореограф, мастер разговорного жанра, композитор.





Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Борис Моисеевич Сичкин родился в Киеве в семье еврея-сапожника, умершего, когда мальчику было 4 года. Старший брат обучил Борю танцам, и выступления он, по собственным воспоминаниям, начал на Еврейском базаре перед собиравшимися там уголовниками. После побега из дома был исключён из школы. В 1937—1941 учился в Киевском хореографическом училище, одновременно танцевал в Ансамбле танца УССР.

С 15 июня 1941 года в составе АПП КВО. Участник Великой Отечественной войны. В 1941—1946 годах — во фронтовом ансамбле, однополчанин будущих народных артистов Украины Юрия Тимошенко, Ефима Березина, Александра Сегала и хореографа Бориса Каменьковича. За отличное исполнение «камаринской» и «польки» был награждён медалью «За боевые заслуги» (приказ по войскам Белорусского фронта 25.10.1943 № 18/н), в 1947—1948 годах — солист Ансамбля песни и пляски Советской Армии им. А. В. Александрова, в 1948—1966 годах — артист Москонцерта. С 1955 года работал в ансамбле литературной и театральной пародии «Синяя птичка» под руководством В. Ю. Драгунского, исполнял интермедии, был автором текстов, балетмейстером. Участвовал в работе «закулисного» театра «Крошка» (ЦДРИ), джаз-оркестра Эдди Рознера. Балетмейстер многих эстрадных номеров и программ. Славу ему принесла роль куплетиста Бубы Касторского в фильмах про неуловимых мстителей.

В 1973 году в Тамбове был арестован по подозрению в хищении государственного имущества в крупных размерах. Через год был освобождён. Следствие продолжалось ещё несколько лет. В конце концов Борис Сичкин был окончательно оправдан.

В 1979 уехал в США. Член редколлегии нью-йоркской газеты на русском языке «Русский базар». В 1994 году впервые после эмиграции приехал в Россию. Снялся в нескольких фильмах.

Последние годы провёл в доме для семей с невысокими доходами в нью-йоркском районе Куинс. Умер 21 марта 2002 года от инфаркта в своей квартире в Нью-Йорке. Вскоре по желанию жены останки Бориса Сичкина были извлечены из могилы и кремированы, а урна с прахом перевезена в Москву и 6 лет хранилась у друзей семьи Сичкиных. Лишь 18 апреля 2008 года прах был захоронен. Прощание прошло в Доме кино, а затем урна с прахом была помещена в колумбарий Ваганьковского кладбища.


Семья

Жена — Галина Рыбак, танцовщица; сын — Емельян, композитор.

Фильмография

  1. 1954 — Анна на шее
  2. 1962 — Капитаны Голубой лагуны — контрабандист
  3. 1964 — До свидания, мальчики! — конферансье
  4. 1966 — Последний жулик — работник справочного бюро
  5. 1966 — Неуловимые мстители — Буба Касторский
  6. 1968 — Новые приключения неуловимых — Буба Касторский
  7. 1968 — Интервенция — куплетист-чечёточник
  8. 1968 — На войне как на войне — Селиванов
  9. 1969 — Золотые ворота
  10. 1969 — Варвара-краса, длинная коса — жених-престидижитатор
  11. 1970 — А человек играет на трубе — Борис Михайлович, директор гостиницы
  12. 1970 — Любовь к трём апельсинам — Кухарка
  13. 1971 — Тропой бескорыстной любви — гость Михалыча
  14. 1971 — Большой янтарь — музыкальный критик, член жюри конкурса
  15. 1972 — Пятьдесят на пятьдесят — назойливый посетитель в биллиардной
  16. 1972 — Последние дни Помпеи — Владимир Павлович Кукин
  17. 1972 — Золотые рога — разбойник Одуванчик
  18. 1972 — Стоянка поезда — две минуты — мнимый больной, городошник
  19. 1973 — Неисправимый лгун — переводчик
  20. 1978 — Повар и певица — Хасан Хасаныч Бармалей, директор дома быта
  21. 1987 — Sweet Lorraine — Иван
  22. 1989 — Последние дни / The Final Days — Л. И. Брежнев
  23. 1991 — Суперинтендант — электрик
  24. 1995 — Никсон — Л. И. Брежнев
  25. 1997 — Бедная Саша — бродяга Аристарх Растопчин
  26. 2000 — Марш Турецкого, серии «Опасно для жизни», «Убийство на Неглинной»
  27. 2001 — Третья смена, серия «After Time» — Ури
  28. 2001 — ПМЖ — Натан

Библиография

Автор автобиографических книг:

  • «Я из Одессы! Здрасьте!»
  • «Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума».

Награды

Напишите отзыв о статье "Сичкин, Борис Михайлович"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сичкин, Борис Михайлович

– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.