Вэнь-ди (Западная Вэй)

(Си) Вэй Вэнь-ди ((西)魏文帝)
Фамилия:	Юань (元, yuán)
Имя:	Баоцзюй (寶炬, bǎo jù)
Посмертное имя:	Вэнь (文, wén), буквально: «просвещённый»

Вэнь-ди ((西)魏文帝) (507—551), личное имя Юань Баоцзюй (元寶炬) — первый император северокитайского государства Западная Вэй, отколовшегося от Северной Вэй.

В 534 г. Юань Баоцзюй, позже ван Наньяна, последовал за своим двоюродным братом императором Сяо У-ди в бегстве из столицы Лояня в Чанъань, после столкновения между Сяо У-ди и командующим армией Гао Хуанем. Однако, это привело к зависимости от генерала Юйвэнь Тая, что ухудшило его положение и в 535 Юйвэнь Тай отравил Сяо У-ди, сделав Юань Баоцзюя императором (император Вэнь).

Гао Хуань позднее, в 534, возвёл на трон Юань Шаньцзяня, сына Юань Даня (元亶), двоюродного брата Вэнь-ди, в результате чего появилась Восточная Вэй. Вэнь-ди стал первым западновэйским императором, узаконив раздел империи. Отношения императора с Юйвэями были довольно сердечными, но он не обладал реальной властью.

Происхождение

Юань Баоцзюй родился в 507. Его отец Юань Юй (元愉) ван Цзинчжао сын императора Сяо Вэнь-ди и брат императора Сюань У-ди. Его мать записана как госпожа Ян, наложница Юань Юя. (Неизвестно была ли она также записана как госпожа Ли, возможно Ян сменила фамилию на Ли, чтобы казаться аристократичнее.) У него было три брата, один из которых, Юань Баоюэ (元寶月), был старшим, и родился от госпожи Ли.

Юань Юй предпочитал Ли своей жене принцессе Юй — сестре супруги Сюань У-ди императрицы Юй. Императрица Юй, призвала госпожу Ли во дворец, жестоко избила её, и заставила стать буддийской монахиней. Только после заступничества отца императрице Юй Дзина (于勁) госпожа Ли была возвращена Юань Юю. Тем Временем, в 508, Юань Юй был наказан Сюань У-ди за коррупцию — он получил 50 палок и понижен до губернатора провинции Цзи (冀州, центральный Хэбэй). В гневе, он поднял восстание в столице провинции Цзи городе Синьду (信都, современный Хэншуй, Хэбэй), ложно утверждая что дядя императора Гао Чжао убил Сюань У-ди и провозгласил себя императором. Восстание было подавлено Ли Пином (李平), и Юя доставили в Лоян, где Гао убил его. В то же время, госпожа Ли была беременной, ей было позволено родить и после этого её тоже казнили. Сюань У-ди не казнил сыновей Юя, но затем, включая Юань Баоцзюя, посадил под арест в храм Цзунчжен (宗正寺). Если верна версия о том, что наложница Ли и Юй это один и тот же человек, то получается, что Баоцзюй вырос без обоих родителей. Он с братьями оставался в Цзунчжэне до смерти Сюань У-ди в 515. В правление сына Сюань У-ди императора Сяо Мин-ди, мать Сяо Мин-ди императрица-вдова Ху посмертно наградила Юань Юя титулом вана Линьтао, а Юань Баоцзюй и братья стали носить траур по родителям. Юань Ваоюэ унаследовал титул, Юань Баоцзюй не получил титулов, но был назначен генералом. Несмотря на реабилитацию Юань Юя, Юань Баоцзюй был огорчён терпимость императрицы Ху к коррупции, особенно много дозволялось её любовникам, и он секретно договорился с Сяо Мин-ди убить любовника императрицы Ху. Когда загавор раскрылся его лишили должности. В 525, он женился на госпоже Ифу, из довольно знатной, но не очень заметной семьи. (В молодости, Юань Баоцзюй был охарактирезован в Книге Вэй как фривольный, пьющий, и сексуально безнравственный, возможно отношение к нему было предвзятым, так как Историю Вэй написал Вэй Шоу, историк из Восточной Вэй, сопернице Западной Вэй, которой будет править баоцзюй.) В 528, Сяо Мин-ди назначил его хоу области Шао, и в 530, император Сяо Чжуан-ди сделал его ваном Наньяна.

В 532, после нескольких лет гражданской войны, победивший генерал Гао Хуань сделал двоюродного брата Баоцзюя Юань Сю вана Пиняна императором Сяо У-ди. Сяо У-ди был недоволен засильем Гао Хуаня, и вступил в альянс с генералом Юйвэнь Тай и Хэба Шэном (賀拔勝), чтобы свергнуть Гао. Баоцзюй был генералом. В 534, заговор был раскрыт и Гао двинулся к Лояну с войсками. Император бежал к Юйвэням, к нему присоединился Баоцзюй, который прибыл в Чанъань в конце года. Юань Минъюэ (元明月) — сестра Баоцзюя, состоявшая в любовной связи с императором, присоединилась к нему. Юйвэню не понравились кровосмесительные отношения императора с Юань Минъюэ и двумя другими двоюродными сёстрами, и он убил Минъюэ. Император Сяо У-ди разозлился на Юйвэня. В начале 535, Юйвэнь отравил Сяо У-ди.

Первоначально, юйвэнь намеревался сделать племянника императора Юань Цзань (元贊) вана Гуанпина новым императором. В итоге, по предложению Юань Шуня (元順) вана Пуяна, который утверждал что Шунь слишком молод, Юйвэнь обратился к Баоцзюю, которому было 27, и его провозгласили императором Вэнь-ди. На востоке Гао поставил императором Юань Шаньцзяня, а Вэнь-ди стал править на западе. Так Северная Вэй официально раскололась на Восточную Вэй (под контролем рода Гао) и Западную Вэй (под контролем Юйвэней).

Правление

Юйвэнь Тай публично отстранил Вэнь-ди от большинства дел. В ранние годы правления, были серьёзные опасения в жизнеспособности Западной Вэй, так как Западная Вэй была намного более мощным государством, и Гао Хуань попытался завоевать Западную Вэй. Тем не менее, другие генералы Юйвэнь отстояли Западную Вэй и заставили Гао отступить. В 535, Вэнь-ди посмертно провозгласил своего отца Юань Юя императором Вэньцзином, а леди Ян стала императрицей посмертно. Он сделал свою жену принцессу Ифу императрицей, а её сына Юань Циня коронным принцем. Его брак с Ифу был счастливым, а она была добродетельной и красивой, и Вэнь-ди очень уважал её. Она родила ему 12 детей, хотя только Юань Цинь и Юань У (元戊) ван Уду не умерли во младенчестве.

В 538, Западная Вэй готовилась к нападению жужаней, Юйвэнь решил выдать дочь одного члена императорского клана за Юйцзиулу Тахане (郁久閭塔寒), брата жужаньского Чиляньтоубиндоуфа Хана Юйцзюлюй Анагуй, но затем, решив что этого недостаточно, он попросил Вэнь-ди развестись с Ифу и жениться на дочери хана. Вэнь-ди разозлился, но развёлся с Ифу, сделав её буддийской монашкой. Он женился на дочери хана, был установлен прочный мир с жужанями.

Позже в 538, Западная Вэй временно вернула себе Лоян, но Лоян был атакован, Вэнь-ди (который собирался посетить могилы предков в Лояне) и Юйвэнь отвели войска на защиту Лояна, оставив чиновника Чжоу Хуэйда (周惠達) и принца Циня в Чанъане. Тем не менее, с войсками занятыми в сражениях, Вэнь-ди в конце концов застрял у Хэннуна (恆農, ныне Саньмэнься, Хэнань), когда Чанъань была взята бывшими войсками Восточной Вэй, которые были захвачены Западной Вэй, это заставило Чжоу и наследного принца бежать. Юйвэню пришлось отступить, но он смог подавить восстание и Вэнь-ди вернулся в Чанъань.

Хотя Ифу была монашкой, Императрица Юйцзюлюй была недовольна соседством с ней. В 540, Вэнь-ди сделал Юань У губернатором провинции Цинь (秦州, Тяньшуй, Ганьсу), и отправил Ифу вместе с Юань У. Он тайно надеялся вернуть её во дворец, он отправил ей послание и указание не брить волосы как буддистская монахиня, а держать их нестриженными под головным убором. Жужани неожиданно напали на Западную Вэй, и многие министры считали, что нападение было совершено от имени императрицы Юйцзиулу. Император Вэнь-ди вынужден был отправить Ифу приказ о самоубийстве, но и Юйцзюулу прожила недолго и умерла при родах. В 548, Юйвэнь и Юань Цинь объезжали провинции, когда Вэнь-ди заболел, Юйвэнь быстро вернулся в столицу, но Вэнь-ди уже выздоровел.

В 549, Вэнь-ди издал указ — вероятно по предложению Юйвэня — определяющий, что имена сяньбийцев, которые были сменены на китайские при Сянь Вэнь-ди, можно вернуть обратно к сяньбийскому варианту.

В 550, сын Гао Хуаня Гао Ян сместил императора Сяо Цзин-ди (Восточная Вэй) и основал Северную Ци (как Вэнь Сюань-ди). Юйвэнь объявил, что Вэнь-ди — единственный вэйский император, а Ци — мятежники и отправился с армией на завоевание, но потерпел поражение В 551, Вэнь-ди умер и похоронен с почестями, позже вместе с ним захоронили и прах Ифу. Юань Цинь наследовал трон как император Фэй.

Эры Правления

• Датун (大統 dà tǒng (примерно: Великий контроль)) 535—551

Личная Информация

• Отец
  • Юань Юй(元愉) (488—508), ван Цзинчжао, сын Сяо Вэнь-ди, посмертно провозглашён императором Вэньцзином
• Мать
  • Госпожа Ян, вероятно наложница Юань Юя посмертно провозглашена императрицей Вэньцзин
• Жёны
  • Императрица Ифу (с 535, развод 538, получила приказ о самоубийстве 540), мать наследного принца Циня и принца у
  • Императрица Юйцзюлюй (с 538, скончалась 540), дочь жужаньского Чиляньтоубиндоуфа хана Анагуя
• Дети
  • Юань Цинь (元欽), Коронный Принц (535), потом Фэй-ди
  • Юань Цзянь (元儉), Ван (полный титул неизвестен) (545)
  • Юань Нин (元寧), Ван Чжао (547)
  • Юань Ко (元廓), Ван Ци (548), потом Гун-ди
  • Юань Жу (元儒), Ван Яня (550)
  • Юань Гун (元公), Ван У(550)
  • Юань У (元戊), Ван Уду
  • Принцесса Аньлэ
  • Принцесса Иян
  • Юань Хумо (元胡摩), принцесса Цзиньаня, потом супруга Юйвэнь Цзюэ
  • Принцесса Цзинмин

Источники

• Книга Вэй глава 22.
• Цзычжи Тонцзянь главы 156—164
• История Северных династий глава 5.

Отрывок, характеризующий Вэнь-ди (Западная Вэй)

– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…