Сказка о золотом петушке

Сказка о золотом петушке
Монета НБРБ
Жанр:	сказка
Автор:	Александр Сергеевич Пушкин
Язык оригинала:	русский
Дата написания:	1834
Дата первой публикации:	1835
Текст произведения в Викитеке

«Ска́зка о золото́м петушке́» — сказка русского поэта Александра Сергеевича Пушкина; последнее из написанных им произведений такого рода. Сказка была написана в 1834 году, а впервые напечатана в следующем году в журнале «Библиотека для чтения» (том IX, книга 16).

Сюжет

В молодости царь Дадон наносил обиды соседям. Когда Дадон состарился и решил отдохнуть от ратных дел, соседи, в свою очередь, стали нападать на него, нанося ему страшный вред. Дадон обратился за помощью к мудрецу, звездочёту и скопцу. Тот предложил ему петушка на спице. Всякий раз как царю будет угрожать опасность, петушок закричит и повернётся в сторону опасности. В награду Дадон пообещал мудрецу исполнить его первую волю. Благодаря предупреждениям, Дадон давал такой отпор соседям, что те присмирели. После двух лет мирной жизни петушок внезапно кричит, повернувшись на восток. Дадон посылает старшего сына с войском. Восемь дней от сына нет никаких вестей, а потом петушок снова кричит. Дадон посылает младшего сына с войском. И опять никаких вестей, а через восемь дней петушок кричит в третий раз. Дадон идёт с войском сам и видит шатёр, а рядом порубленных воинов и трупы обоих сыновей, пронзивших друг друга мечами. Из шатра вышла девица, шамаханская царица. При виде её царь забыл смерть сыновей и, околдованный и восхищённый, семь дней пировал у неё в шатре. Через неделю царь Дадон со своим войском и девицей отправился домой. Дома его встретил старый мудрец и, напомнив об обещании, потребовал девицу, шамаханскую царицу. Царь заявил, что всему есть предел, и он готов подарить многое, но девицу не даст (тем более, что старому скопцу девица ни к чему). Старик продолжал настаивать на своём, и царь, разгневавшись, сначала велел ему убираться пока цел, а потом и убил, ударив жезлом по лбу. Когда старик умер, со спицы слетел петушок, клюнул Дадона в темя, и тот упал замертво. Шамаханская царица пропала, как будто её и не было.

Источники сюжета

В истории изучения «Сказки о золотом петушке» заметную роль сыграла небольшая статья Анны Ахматовой «Последняя сказка Пушкина», в которой она сообщила об обнаружении источника сюжета сказки в новелле «Легенды об арабском звездочёте» Вашингтона Ирвинга, а также указание В. В. Сиповского в статье «Руслан и Людмила» на «Историю о Золотом Петухе» Фридриха Клингера. Помимо этого, пушкинисты видят в произведении влияние сатирика Ивана Андреевича Крылова («Каиб») и сказочные мотивы «Княжны Милуша» поэта и драматурга П. А. Катенина.

Также был выявлен первоисточник сюжета, который берёт начало в фольклоре коптов, сохранённом в арабском историческом сборнике «Китаб ахбар аз-заман ва-ль-аджаиб аль-булдан» (или «Мухтасар аль-аджаиб ва-ль-гараиб»), который был переведён Пьером Ватье по рукописи из собрания кардинала Мазарини, переписанной в 1584 году. Данная легенда переносит повествование во времена Древнего Египта:

В этих книгах коптов есть упоминание среди других царей — жрицы по имени Борса, которая вершила правосудие народу, восседая на огненном троне. Когда какой-либо человек приходил просить у неё справедливости и если его дело было правым и он говорил истину, огонь отступал от него. Если же, напротив, это был лжец и обманщик, то, когда он приближался к огню, он тотчас же сгорал.

— Крачковский И. Ю. Избранные сочинения, т. IV. — М.–Л., 1957. — 13—14.

Эта волшебница приказывает изготовить из твёрдого красного камня вращающуюся скульптуру барана на пьедестале в виде мельничного жернова, а над просверленным пьедесталом поднять железный стержень с бронзовым петухом на острие. Сооружение было размещено на горе, которую прозвали «горой Барана» (и где впоследствии была построена мечеть Ибн Тулуна). Когда какой-либо враг выступал войной на Египет, то вращающийся каменный баран смотрел в направлении, откуда шёл противник, и в то же самое время бронзовый петух пел.

Некоторые исследователи отмечают в сказке недвусмысленные отсылки к секте скопцов: звездочёт был «скопцом», а Шемаха издавна являлась местом ссылки и поселения сектантов-скопцов из разных мест России.

Цензура

При публикации сказки в «Библиотеке для чтения» цензор Александр Никитенко, видимо, боясь каких-нибудь политических «применений», запретил печатать заключительное двустишие сказки, а также авторскую строчку «Царствуй, лёжа на боку». Пушкин с возмущением писал об этом в своем дневнике:

Ценсура

1. REDIRECT t:Так в источнике не пропустила следующие стихи в сказке моей о золотом петушке: «Царствуй, лёжа на боку» и «Сказка — ложь, да в ней намёк! Добрым молодцам урок». Времена Красовского возвратились. Никитенко глупее Бирукова.

Экранизации и постановки

• «Золотой петушок» — опера Николая Римского-Корсакова, написанная в 1908 году.
• «Сказка о золотом петушке» — советский мультфильм 1967 года.
• «Сказка о золотом петушке» — музыкальный спектакль Санкт-Петербургского драматического театра «Патриот» РОСТО, постановка Геннадия Егорова, 1999 год.

Издания

• Пушкин А. С. [books.google.com/books?id=QDQWAAAAYAAJ&pg=PA111 Сказка о золотом петушке]. — Библиотека для чтения. — СПб., 1835. — Т. IX. — С. 111—117.</span>
• Пушкин А. С. [www.web-yan.com/pushkin/petuh/petuh01.shtml Сказка о золотом петушке] // Сказки / илл. Б. Дехтерева. — М.: Государственное издательство детской литературы министерства просвещения РСФСР, 1953.
• Пушкин А. С. [rvb.ru/pushkin/02comm/0801.htm Сказка о золотом петушке] // Собрание сочинений в 10 томах / комментарий С. М. Бонди. — Государственное издательство художественной литературы. — М., 1960. — Т. 3.
• Пушкин А. С. [feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push10/v04/d04-358.htm Сказка о золотом петушке] // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т.. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977—1979. — Т. 4. Поэмы. Сказки. 1977. — С. 358—363.

Статьи

• Горюнков С. В. [zpu-journal.ru/e-zpu/2015/1/Goriunkov_Golden-Cockerel/ О чём кукарекал золотой петушок? (К 180-летнему юбилею пушкинской сказки)] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». — 2015. — № 1 (январь — февраль) (архивировано в [www.webcitation.org/6XX9m8XfF WebCite]).

Отрывок, характеризующий Сказка о золотом петушке

Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.