Сказка о рыбаке и рыбке

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Сказка о рыбаке»)
Перейти к: навигация, поиск
Сказка о рыбаке и рыбке

Иллюстрация Ивана Билибина
Жанр:

сказка

Автор:

Александр Сергеевич Пушкин

Язык оригинала:

русский

Дата написания:

1833-1834

Дата первой публикации:

1835[1]

Текст произведения в Викитеке

«Ска́зка о рыбаке́ и ры́бке» — сказка Александра Сергеевича Пушкина. Написана 2 (14) октября 1833 года. Впервые напечатана в 1835 году в журнале «Библиотека для чтения»[1]. В рукописи есть помета: «18 песнь сербская». Эта помета означает, что Пушкин собирался включить её в состав «Песен западных славян». С этим циклом сближает сказку и стихотворный размер.





Сюжет

Старик со старухой-женой живет у моря. Старик добывает пропитание рыбной ловлей, и однажды в его сети попадается необычная золотая рыбка, способная говорить человеческим языком. Она обещает любой выкуп и просит отпустить её в море, но старик отпускает рыбку, не прося награды. Возвратившись домой, он рассказывает жене о произошедшем. Обругав мужа, она заставляет его вернуться к морю, позвать рыбку и попросить хотя бы новое корыто вместо разбитого. У моря старик зовёт рыбку, которая появляется и обещает исполнить его желание, говоря: «Не печалься, ступай себе с Богом».

Возвратившись домой, он видит у жены новое корыто. Однако аппетиты старухи всё возрастают — она заставляет мужа возвращаться к рыбке снова и снова, требуя для обоих, а потом только для себя, всё больше и больше (получить новую избу, быть столбовой дворянкой, быть «вольную царицей», быть «владычицей морскою»). Море, к которому приходит старик, постепенно меняется от спокойного ко штормящему. Отношение старухи к старику всё ухудшается: сначала она только бранит его, став дворянкой, посылает на конюшню, а став царицей, выгоняет.

Под конец она призывает мужа обратно и требует, чтобы рыбка сделала её «владычицей морскою», причём сама рыбка должна стать у неё в услужении. Рыбка не отвечает на просьбу старика, а когда он возвращается домой, то видит старуху, сидящую в старой землянке у разбитого корыта.

В русскую культуру вошла поговорка «остаться у разбитого корыта» — то есть, погнаться за бо́льшим, а остаться ни с чем.

Источники сюжета

По широко распространенной версии, сюжет сказки основан[2] на померанской сказке «О рыбаке и его жене» (нем. Vom Fischer und seiner Frau, KHM 19, в индексе сказочных сюжетов Aарне-Томпсона № 555) из сборника сказок братьев Гримм[3][4], с которой имеет общую сюжетную линию, а также перекликается с русской народной сказкой «Жадная старуха» (где вместо рыбки выступает волшебное дерево)[5].

В конце сказки братьев Гримм старуха хочет стать римским папой (намёк на папессу Иоанну). В первой рукописной редакции сказки у Пушкина старуха сидела на Вавилонской башне, а на ней была папская тиара:

Говорит старику старуха:
«Не хочу быть вольною царицей,
А хочу быть римскою папой».

Стал он кликать рыбку золотую

«Добро, будет она римскою папой»

Воротился старик к старухе.
Перед ним монастырь латынский,
На стенах латынские монахи
Поют латынскую обедню.

Перед ним вавилонская башня.
На самой верхней на макушке
Сидит его старая старуха:
На старухе сарачинская шапка,
На шапке венец латынский,
На венце тонкая спица,
На спице Строфилус птица.
Поклонился старик старухе,
Закричал он голосом громким:
«Здравствуй ты, старая баба,
Я, чай, твоя душенька довольна?»

Отвечает глупая старуха:
«Врёшь ты, пустое городишь,
Совсем душенька моя не довольна —
Не хочу я быть римскою папой,
А хочу быть владычицей морскою…»

Бонди С. М. Новые страницы Пушкина. — М.: Мир, 1931.

Однако Папа Римский фигурирует также и в некоторых других произведениях русского эпоса, например, в знаменитой Голубиной книге.

Театрально-музыкальные и экранизированные постановки

См. также

В Викитеке есть тексты по теме
Сказка о рыбаке и рыбке

Напишите отзыв о статье "Сказка о рыбаке и рыбке"

Примечания

  1. 1 2 А. С. Пушкин. [books.google.ru/books?id=qDQWAAAAYAAJ&pg=PA5 Сказка о рыбаке и рыбке] // Библиотека для чтения. — 1835. — Т. X, № 5. — С. 5—11.
  2. Азадовский М. К. [feb-web.ru/feb/pushkin/serial/vr1/vr12134-.htm Источники сказок Пушкина // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии] / АН СССР. Ин-т литературы. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. — Вып. 1. — С. 134—163.
  3. Гагарина А. И. [academy.edu.by/materials/official/NIO_programm2007/ruskayaliter/narodnie.doc Народные и литературные сказки разных стран.] Программа факультат. занятий для VI класса общеобразоват. учреждений с белорус. и рус. языками обучения с 12-летн. сроком обучения.
  4. Von dem Fischer un syner Fru — текст сказки на немецком языке.
    О рыбаке и его жене — перевод под ред. П. Н. Полевого.
  5. Пропп В. Я. [www.lib.ru/CULTURE/PROPP/skazki.txt Исторические корни Волшебной Сказки] в библиотеке Максима Мошкова.

Отрывок, характеризующий Сказка о рыбаке и рыбке

– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.