Сказка о царе Салтане (фильм)
Сказка о царе Салтане | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
Киностудия «Мосфильм». Творческое объединение «Юность» |
Длительность |
86 мин. |
Страна | |
Язык | |
Год | |
IMDb | |
«Ска́зка о царе́ Салта́не» — советский фильм по мотивам одноимённой сказки Александра Сергеевича Пушкина.
Содержание
Сюжет
Три девицы под окном пряли поздно вечерком… А потом много чего было: и любовь, и клевета, и предательство, и чудеса, и множество волшебных приключений, и тридцать три богатыря, и, конечно же, счастливый конец…
Вторая (после мультфильма 1943 года) экранизация сказки Пушкина.
В ролях
- Владимир Андреев — царь Салтан
- Лариса Голубкина — царица
- Олег Видов — царевич Гвидон
- Ксения Рябинкина — царевна Лебедь (озвучивает Нина Гуляева)
- Сергей Мартинсон — опекун Салтана
- Ольга Викландт — сватья баба Бабариха (в титрах как «О. Викланд»)
- Вера Ивлева — ткачиха
- Нина Беляева — повариха
- Виктор Колпаков — 1-й дьяк
- Юрий Чекулаев — спальник
- Валерий Носик — челядинец
- Григорий Шпигель — градоправитель
- Евгений Майхровский — шут
- Яков Беленький — 1-й корабельщик
- Борис Битюков — 2-й корабельщик/1-й боярин
- Сергей Голованов — 3-й корабельщик
- Александр Дегтярь — 4-й корабельщик
- Артём Карапетян — 5-й корабельщик
- Юрий Киреев — 6-й корабельщик
- Григорий Михайлов — 7-й корабельщик
- Михаил Орлов — 8-й корабельщик
- Дмитрий Орловский — 9-й корабельщик
- Гурген Тонунц — 10-й корабельщик
- Владимир Ферапонтов — 11-й корабельщик
В эпизодах
- Николай Бармин — Черномор
- Сарра Мокиль
- Олег Мокшанцев
- Виктор Уральский — 2-й боярин
- Зоя Василькова (в титрах как «З. Чекулаева»)
- Павел Шальнов — 2-й дьяк
- Михаил Молокоедов
Не указанные в титрах
- Анатолий Алексеев — виночерпий
- Валентина Ананьина — мамка
- Елена Вольская — эпизод
Съёмочная группа
- Сценарий Александра Птушко при участии Игоря Гелейна
- Постановка Александра Птушко
- Главные операторы: Игорь Гелейн, Валентин Захаров
- Художники:
- декораций: Анатолий Кузнецов, Константин Ходатаев
- костюмов: Ольга Кручинина
- Композитор: Гавриил Попов
- Звукооператор: М. Бляхина
- Дирижёр: Г. Дугашев
- Режиссёр: Н. Птушко
- Грим М. Рожкова
- Монтаж Натальи Белёвцевой
- Редактор: Г. Хорева
- Комбинированные съёмки:
- Оператор: А. Ренков
- Художник: З. Морякова
- Дрессировщики: Г. Алексеев, Т. Габидзашвили
- Куклы Сарры Мокиль
- Конструктор: В. Смирнов
- Директор картины: И. Харитонов
Фильм восстановлен киноконцерном «Мосфильм» в 2001 году.
- Руководитель работ по восстановлению фильма: Анатолий Петрицкий
Технические данные
- Цветной, широкоформатный, стереозвуковой
- 2366 метров
- Возраст: 6+ (зрителям, достигшим 6 лет)
Лента снималась в Крыму и Московской области.
Видео
В 1990-е годы фильм выпущен на видеокассетах кинообъединением «Крупный план». В 1999 году фильм отреставрирован и выпущен на DVD тем же объединением вместе с компанией «RUSCICO», и в 2008 году выпущена полная отреставрированная версия на DVD тем же объединением.
Музыка
Напишите отзыв о статье "Сказка о царе Салтане (фильм)"
Примечания
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 2 мая 2016 года. |
|
Отрывок, характеризующий Сказка о царе Салтане (фильм)
Наполеон».В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.