Сказки Барда Бидля

Сказки Барда Бидля
The Tales of Beedle the Bard
Российское издание
Жанр:	фэнтези
Автор:	Дж. К. Роулинг
Язык оригинала:	английский
Дата написания:	2007
Дата первой публикации:	13 декабря 2007 (рукопись) 6 декабря 2008 (официальный)
Издательство:	Росмэн
Цикл:	Библиотека Хогвартса
Предыдущее:	Фантастические звери и места их обитания
Следующее:	Квиддич с древности до наших дней

«Ска́зки Ба́рда Би́для» (англ. The Tales of Beedle The Bard) — книга для детей, написанная Дж. К. Роулинг. Входит в цикл «Библиотека Хогвартса». Первое упоминание «Сказок» происходит в заключительной книге о Гарри Поттере «Дары Смерти». Сказки рассказывают о волшебниках, которые жили в Йоркшире.

17 ноября 2007 года было издано семь копий рукописи Роулинг. Шесть были розданы друзьям писательницы, а седьмая копия была выставлена на аукцион «Сотбис» 13 декабря со стартовой ценой 30 000 фунтов стерлингов. Рукопись была выкуплена сайтом Amazon.com за 1,95 миллионов фунтов стерлингов. Деньги, вырученные с продажи рукописи, Роулинг решила передать в благотворительный фонд «Children's Voice». В связи с тем, что на книгу появился большой спрос у поклонников саги о волшебнике Поттере, она была выпущена во многих странах мира с целью благотворительности.

4 декабря 2008 года книга была выпущена одновременно в 25 странах мира на родных языках. В России «Сказки Барда Бидля» были выпущены издательством Росмэн 6 декабря. Книга выглядит как копия «Сказок Барда Бидля» из мира волшебников. Но так как сама книга, оставленная Альбусом Дамблдором Гермионе Грейнджер, была написана древними рунами, то якобы Гермиона переиздала книгу.

Реальная книга

Читательские рейтинги*

Лаборатория Фантастики
Goodreads
LibraryThing

* по состоянию на май 2016 года

Книга написана Джоан К. Роулинг как прощание с серией романов о Гарри Поттере. Выпущено только 7 экземпляров книги, все они написаны от руки и иллюстрированы самой Роулинг. Все копии переплетены в кожу и украшены серебром и полудрагоценными камнями. Шесть экземпляров Дж. К. Роулинг подарила близким людям: Дэниелу Рэдклиффу, своему первому литературному агенту Кристоферу Литтлу и др. Седьмой экземпляр, «moonstone edition», был выставлен на аукцион Сотбис 13 декабря 2007. Средства от продажи были пожертвованы благотворительной организации The Children's Voice, которая помогает европейским детям. Ожидалось, что книга будет продана за £50,000 (около 100 тыс. долларов). В действительности она была продана за £1,950,000 (около 4 млн долларов). Покупателями стали лондонские арт-дилеры, представлявшие Amazon.com.

В сборник входят пять сказок, придуманных Дж. К. Роулинг:

• Сказка о трёх братьях / The Tale of the Three Brothers
• Фонтан феи Фортуны / The Fountain of Fair Fortune
• Колдун и прыгливый горшок / The Wizard and the Hopping Pot
• Зайчиха Шутиха и её пень-зубоскал / Babbitty Rabbitty and her Cackling Stump
• Мохнатое сердце чародея / The Warlock’s Hairy Heart

Став владельцем книги, сайт Amazon.com опубликовал пересказ всех пяти сказок. Опубликовать текст или фотокопии страниц сайт не имел права.

Сказки барда Бидля упоминаются в книге «Гарри Поттер и Дары Смерти», а текст «Сказки о трёх братьях» даже приводится там же.

Сюжет

Сказка о трёх братьях

Однажды трое братьев путешествовали. В сумерках они дошли до реки, которая была настолько быстра, что её не переплыть, и настолько глубока, что её не перейти вброд. Но братья были волшебниками. Взмахнув волшебными палочками, они провели мост через реку. Дойдя до середины реки, братья увидели Смерть, которая была возмущена тем, что не заполучила новых жертв, но своё возмущение скрыла и восхитилась мастерством братьев и за это предложила им подарки.

Старший брат был воинственым. Он попросил самую могущественную на свете волшебную палочку, такую что её хозяин мог бы победить в поединке любого соперника. Смерть отломила ветку растущей неподалёку бузины, сделала из неё волшебную палочку и дала её старшему брату. Средний брат был гордым. Он попросил у Смерти силу воскрешать мёртвых. Смерть подняла камень, валявшийся на берегу, дала его второму брату и сказала, что он может возвращать мёртвых.

Младший брат был умным и скромным. Он сразу поставил под сомнения добрые намерения Смерти и попросил у неё возможность прятаться от Смерти, где бы она его не искала. Смерти ничего не осталось, как снять с себя мантию-невидимку и отдать её младшему брату. После этого каждый из братьев пошёл своей дорогой. Старший брат забрёл в одну деревню и победил в поединке волшебника, с которым был в конфликте. Затем он зашёл на постоялый двор и стал хвастаться своей волшебной палочкой. В ту же ночь к нему пробрался вор, перерезал ему горло и украл волшебную палочку. Так Смерть получила первого брата.

Средний брат вернулся домой и воспользовался воскрешающим камнем. Три раза повернул он камень и увидел, что перед ним стоит девушка, на которой он хотел женится. Но она была холодна и печальна. В конце концов брат не смог вынести тоски, сошел с ума и убил себя, чтобы навсегда остаться со своей любимой. Так Смерть получила среднего брата. Третьего брата Смерть искала очень долго, но он постоянно прятался от неё под мантией-невидимкой. В конце концов он состарился и отдал мантию своему сыну, а сам вышел навстречу Смерти.

Колдун и прыгливый горшок

Жил на свете добрый волшебник. Он всегда помогал своим соседям, когда они обращались к нему со своими проблемами, варил зелья и противоядия в своём волшебном котле. Но вскоре он умер и оставил всё своему единственному сыну. Вскоре после смерти отца, молодой волшебник находит волшебный котёл, в котором лежит один тапок и записка «Надеюсь, сын мой, что это тебе никогда не понадобится».

Огорчённый, что ему больше ничего не досталось, кроме старого котла, сын отвернулся от всех соседей. Вскоре к сыну волшебника стали приходить со своими проблемами люди. Сначала пришла бабушка, у внучки которой появились бородавки. Но молодой волшебник прогоняет её. Захлопнув дверь, он слышит странный стук на кухне. У котла, завещанного его отцом, неожиданно отросла нога и он весь покрылся бородавками. Котёл начинает преследовать своего хозяина, и никакие заклинания не помогают от него избавиться. На следующих день к волшебнику приходит мужчина, у котороко пропал осёл. Без осла он не может привозить товары в город и его семья останется голодной. Молодой волшебник прогоняет и его, и тут же появляется прыгающий на одной ноге бородавчатый котёл, который издаёт ослинные звуки и голодные стоны.

Постепенно молодой волшебник прогоняет всё больше и больше людей, пришедших к нему за помощью. Так котёл обзаводится слезами, рвотой, собачьим поскуливанием. В конце-концов, волшебник вынужден подчиниться воле отца. Он начинает помогать людям, а у котла пропадают приобретённые напасти. наконец из котла выпрыгивает тапок. который прекрасно подходит к ноге котла, и он успокаивается.

Волосатое сердце колдуна

Жил да был молодой колдун, который был настолько тверд в своем желании никогда не проявлять подобную «слабость», что он прибегнул к темным искусствам, чтобы никогда в жизни не влюбляться. Семья колдуна и не подозревала о методах, которые он применил, чтобы обезопасить себя, и потому посмеялись над его попытками избежать влюбленности, полагая, что подходящая девушка заставит его изменить свое мнение. Но в колдуне проснулась гордыня: он полностью стал уверен в своем хитроумии и впечатлен собственной способностью оставаться совершенно равнодушным. Прошло время, но даже глядя на то, как один за другим женятся и заводят детей его товарищи, колдун остался верен своему решению, радуясь тому, что он счастливым образом избежал бремени чувств, которые, по его мнению, иссушают и опустошают сердца людей. Когда умерли родители колдуна, он не горевал, а напротив, воспринял их смерть как «благодать». Колдун преспокойно обжился в доме умерших родителей и перевез в подвал дома свое «величайшее сокровище». Поверив в то, что другие люди завидуют его «чудесному» полному одиночеству, колдун заблуждался настолько глубоко, что постигший его удар показался ему особенно болезненным. Однажды, он услышал, как двое его слуг сплетничают о нем – один жалеет его, а второй высмеивает его за то, что он не женат. Колдун тут же решил всем на зависть взять в жены красивую, богатую и талантливую из женщин.

По счастливому стечению обстоятельств, на следующий же день колдун встретил красивую, искусную и богатую ведьму. Он преследовал ее, словно добычу, заставляя всех своих знакомых поверить в то, что он изменился. Молодая ведьма заинтересована, но вместе с тем чувствует неприязнь к новому знакомому и ощущает его отчужденность. Тем не менее, она принимает приглашение посетить пир в его замке. За столом со всяческими яствами и под песни менестрелей колдун пытается добиться руки колдуньи. В конце концов она бросает ему вызов и заявляет, что поверит его красивым словам только тогда, когда он докажет ей, что у него есть сердце. Улыбаясь, колдун с гордостью ведет девушку в подземелье, где показывает ей волшебный хрустальный ларец, в котором заключено его бьющееся сердце.

Колдунья приходит в ужас при виде сердца, усохшего и покрывшегося волосами за время изгнания из тела. Она умоляет колдуна вернуть его на место. Уверенный в том, что это заставит ее полюбить его, колдун рассекает себе грудь волшебной палочкой и помещает свое волосатое сердце внутрь. Ликуя от того, что теперь колдун способен чувствовать любовь, юная колдунья обнимает его. Изуродованное сердце пронзено красотой ее кожи и ароматом ее волос. Отвыкшее от тела, ослепшее и ставшее жестоким, оно заставляет колдуна напасть на девушку.

Гости на пиру начинают беспокоиться за хозяина. Спустя несколько часов они принимаются обыскивать замок и обнаруживают подземелье. На полу они находят мертвую девушку с рассеченной грудью. Подле нее они видят скрючившегося безумного колдуна, который ласкает и облизывает ее блестящее алое сердце и пытается заменить им свое. Но его сердце обладает огромной силой и отказывается покидать его тело. Колдун клянется никогда не быть рабом своего сердца. Он хватает кинжал и вырезает сердце из груди. Всего мгновение он упивается своей победой, держа в каждой окровавленной руке по сердцу, а затем падает замертво на труп девушки.

Фонтан феи Фортуны

Раз в год одному "неудачнику" дается возможность найти дорогу к Фонтану, искупаться в воде и заполучить "феерическую фортуну навсегда." Зная, что это может быть единственным шансом изменить свою жизнь, люди (как с магическими способностями, так и без) отправляются в путь от дальних пределов королевства, чтобы попытаться проникнуть в сад. И вот здесь встречаются три колдуньи и делятся историями своих бед. Первая - Аша, больная "хворью, которую ни один целитель не может излечить," которая надеется, что Фонтан сможет поправить ее здоровье.

Вторая - Алтеда, которую обокрал и оскорбил чародей. Она надеется, что Фонтан освободит ее от ощущения беспомощности и бедности. Третья колдунья, Амата, была брошена возлюбленным, и надеется, что Фонтан поможет залечить ее "горе и желание." Колдуньи решают, что три головы лучше одной, и они приложат все свои усилия, чтобы дойти до Фонтана вместе. На рассвете в стене появляется трещина, и лианы из сада пробираются через нее и обвиваются вокруг Аши, первой колдуньи. Она хватается за Алтеду, которая держится за Амату. Но Амата зацепилась за доспехи рыцаря, и когда лианы затаскивают Ашу внутрь, все три колдуньи вместе с рыцарем оказываются втянуты за стену.

Поскольку только одному из них будет позволено искупаться в Фонтане, первые две ведьмы расстроены, что Амата по небрежности привлекла еще одного конкурента. Из-за того, что он лишен магической силы, признает в женщинах колдуний, а также весьма подходит к своему имени "Сэр Незадачливый", рыцарь объявляет о своем намерении отказаться от квеста. Амата тут же распекает его за то, что он хочет отступить, и просит присоединиться к группе. На пути к Фонтану, пестрая компания встречает три препятствия. Во-первых, они встречают червя, который требует "доказательство твоего страдания". После нескольких бесплодных попыток напасть на него с помощью магии и других средств, слезинка отчаяния Аши, в конце концов, оказывается достаточной для червя, и он позволяет четверке пройти. Далее, они встречают крутой склон, и от них требуют заплатить "плодом твоих трудов". Они много раз пытаются подняться по склону, но проводят несколько часов в бесцельном карабканье.

Наконец, старания Алтеды, из последних сил подбадривающей своих друзей (а именно, пот с ее брови) дает им проход через препятствие. В конце концов, они видят реку на своем пути, и от них требуется отдать "сокровище твоего прошлого". Попытки переплыть реку безуспешны, пока Амате не приходит в голову использовать палочку, чтобы удалить воспоминания о возлюбленном, который оставил ее, и бросить их в воду. Камни для прохода появляются из воды, и четверка может перейти к фонтану, где им придется решить, кто будет купаться.

Аша падает от изнурения и близка к смерти. Она испытывает такую боль, что не может добраться до Фонтана, и просит своих трех друзей оставить ее. Алтеда быстро смешивает мощное зелье, в попытке оживить ее, и варево, как ни странно, полностью излечивает ее хворь, так что ей нет теперь нужды в водах Фонтана. Излечив Ашу, Алтеда понимает, что у нее есть сила лечить других, а значит – зарабатывать деньги. Ей больше не нужны воды Фонтана, чтобы излечиться от "бессилия и бедности".

Третья колдунья, Амата, понимает, что когда она смыла свое сожаление о возлюбленном, она смогла увидеть его таким, каким он был на самом деле, "жестоким и бесчестным", и ей больше не нужны воды Фонтана. Она поворачивается к Сэру Незадачливому и предлагает ему прыгнуть в Фонтан в качестве награды за его смелость. Рыцарь, удивленный своей удаче, купается в Фонтане и бросается "в своих ржавых доспехах" к ногам Аматы и просит ее "руки и сердца." Каждая колдунья достигает своей мечты об исцелении, злополучный рыцарь узнает о своей храбрости, а Амата, та колдунья, которая верила в него, осознает, что нашла "мужчину, достойного ее." Они жили долго, так никогда и не догадавшись, что воды Фонтана "вовсе не несли на себе никаких чар".

Зайчиха Шутиха и её пень-зубоскал

Давным-давно в далёкой стране, жадный "глупый король" решает, что хочет оставить всю магию себе одному. Но у него две проблемы: надо, во-первых, переловить всех живущих волшебников и волшебниц и, во-вторых, научиться магии самому. Возглавив "Бригаду Охотников за Ведьмами", усиленную сворой свирепых чёрных псов, Король в то же время объявляет, что ищет "инструктора магии". Вместо того чтобы откликнуться на его зов, волшебники и волшебницы благоразумно прячутся, зато "хитрый шарлатан" без всяких магических способностей обманом получает эту должность, показав несколько простых фокусов.

Став главным волшебником и личным инструктором Короля, шарлатан требует золото для магических ингредиентов, рубины для наложения заклятий и серебряные кубки для зелий. Спрятав полученное у себя дома, он возвращается во дворец, не зная, что Шутиха, старая прачка Короля, его заметила. Она наблюдает, как он отрезает у дерева ветки, которые потом предъявляет Королю как волшебные палочки. Будучи хитёр, шарлатан говорит королю, что его волшебная палочка заработает лишь тогда, когда "Ваше Величество будет этого достоин".

Ежедневно Король и шарлатан практикуют свою "магию", но однажды утром они слышат смех и видят Шутиху, выглядывающую из окна своего коттеджа и хохочущую так, что едва может устоять на ногах. Обиженный Король приходит в ярость и требует, чтобы они завтра же продемонстрировали настоящую магию перед его подданными. Шарлатан пытается отговориться тем, что он должен отправиться в дальнее путешествие, но недоверчивый Король угрожает отправить за ним Бригаду. Доведя себя до бешенства, Король издаёт приказ, чтобы, если кто-нибудь засмеётся над ним, шарлатана обезглавили. Так наш глупый, жадный, не умеющий колдовать Король демонстрирует одновременно свою гордыню и вызывающую жалость неуверенность.

Ища, на кого излить свою злобу, хитрый шарлатан направляет свои стопы прямо к дому Шутихи. Заглянув в окно, он видит "маленькую старую леди" сидящей за столом и чистящей волшебную палочку, в то время как бельё "само себя стирает" в тазу. Поняв, что она - настоящая колдунья, одновременно источник и решение его проблем, шарлатан требует помощи, иначе он сдаст её Бригаде.

Сохранив невозмутимость, Шутиха улыбается и соглашается "сделать всё, что в её силах", чтобы помочь. Шарлатан велит ей спрятаться в кустах и совершать чудеса вместо Короля. Шутиха соглашается, но хочет знать, что будет, если Король попытается проделать что-то невозможное. Шарлатан, как всегда убеждённый в своём уме и глупости окружающих, высмеивает её страхи, заверяя Шутиху, что её магия намного превосходит всё, что "воображение этого дурака" может измыслить.

На следующее утро придворные собираются посмотреть на магию Короля. Со сцены Король и шарлатан совершают первое чудо: заставляют женскую шляпку исчезнуть. Собравшиеся смотрят с интересом и изумлением, не зная, что это сделала Шутиха, спрятавшаяся в кустах. Следующим номером Король, направив ветку на своего коня, поднимает его высоко в воздух. Пока Король ищет ещё лучшую идею для третьего чуда, к нему подходит Капитан Бригады, неся мёртвое тело одного из Королевских псов (отравившегося ядовитым грибом). Он умоляет Короля вернуть пса "обратно к жизни", но когда Король направляет ветку на пса, ничего не происходит. Шутиха в своём убежище улыбается, даже не пытаясь колдовать, ибо знает, что "никакая магия не может воскресить мёртвого". Толпа начинает смеяться, подозревая, что первые два чуда были просто фокусами. Придя в ярость, Король требует, чтобы ему сказали, почему колдовство не удалось. Хитрый и лживый шарлатан показывает на прячущуюся Шутиху и кричит, что "мерзкая ведьма" препятствует колдовству. Шутиха бежит из кустов, и когда Охотники за Ведьмами посылают за ней псов, она исчезает, оставляя псов "лаять и рыться" у корней старого дерева. В отчаянии шарлатан кричит, что ведьма превратилась "в дикое яблоневое дерево". Боясь, что Шутиха превратится снова в женщину и разоблачит его, шарлатан требует срубить яблоню, потому что так "поступают со злыми ведьмами".

Дерево рубят, в то время как толпа, ликуя, возвращается к дворцу, раздаётся "громкое хихиканье", на этот раз из пня. Шутиха, с присущим этой колдунье умом, кричит, что волшебниц и волшебников нельзя убить, "разрубив пополам", и в доказательство своих слов предлагает разрубить "на две части" Королевского инструктора. В этот момент шарлатан просит пощады и во всём признаётся. Его заточают в подземелье, но Шутиха должна ещё разобраться со своим глупым королём. Её голос, по-прежнему доносящийся из пня, объявляет, что его действия наложили проклятие на королевство и отныне, всякий раз как Король причинит вред волшебнице или волшебнику, он почувствует боль такую острую, что захочет "умереть от неё". В отчаянии Король падает на колени и обещает защищать всех волшебников и волшебниц на своих землях, позволяя им колдовать безнаказанно. Пень доволен, но ему этого недостаточно: захихикав снова, он требует поставить на него статую Шутихи, чтобы напоминать Королю об его "собственной глупости". "Пристыженный Король" обещает нанять скульптора, чтобы тот изваял статую из золота, и возвращается к дворцу со своими придворными. Тут наконец "отважная старая зайчиха" с волшебной палочкой в зубах выпрыгивает из отверстия в пне и покидает королевство. Золотая статуя остаётся на пне навсегда, а за волшебницами и волшебниками больше никогда не охотятся.

Роль в книге «Гарри Поттер и Дары Смерти»

Альбус Дамблдор завещает Гермионе Грейнджер сборник сказок барда Бидля. Трое друзей получают вещи, завещанные Дамблдором из рук министра магии, Руфуса Скримджера, через месяц после смерти директора Хогвартса. В течение этого месяца Министерство магии недоумевало, почему Дамблдор завещал Гарри Поттеру, Рону Уизли и Гермионе эти странные вещи, и изучало их на предмет секретов. Так ничего и не найдя, Министерство было вынуждено отдать вещи в руки их законных владельцев.

Тем же вечером, собравшись в комнате, троица обсуждает предметы, завещанные Дамблдором. Гарри и Гермиона ничего раньше не слышали о сборнике сказок (так как родители Гермионы — маглы, а Гарри потерял родителей ещё в младенчестве), однако Рон рассказывает, что это обычный сборник сказок, который волшебники читают своим маленьким детям. По словам Рона, считается, что все старые волшебные сказки сочинил Бидль.

В середине повествования Гермиона обнаруживает над сказкой о трёх братьях странную руну, которую она не знает, и показывает её Гарри. Последний говорит, что он видел этот знак на медальоне Ксенофилиуса Лавгуда и что Виктор Крам сказал ему, что это символ Геллерта Грин-де-Вальда. Точно такой же символ они видели на могиле Игнотуса Певерелла в Годриковой Впадине. Тот же символ Альбус Дамблдор поместил в конце своего письма Грин-де-Вальду.

Поскольку о двух предметах ничего не известно, а свидетельства о третьем спорные, большинство волшебников считает «Сказку о трёх братьях» всего лишь детской сказкой. Лишь немногие (и в их числе Ксенофилиус Лавгуд) верят, что Дары Смерти действительно существуют. Своей эмблемой эти волшебники избрали знак, который был на одежде Лавгуда, в письме Дамблдора, перед «Сказкой о трёх братьях» и т. д. Дальнейшая сюжетная линия строится на Дарах Смерти и крестражах.

Издания

Список русскоязычных изданий

Год	Издательство	Место издания	Серия	Тираж	Примечание	Источник
2009	Росмэн-Пресс	Москва	Знаменитые книги Хогвартса	5000	В комплект входят три книги, одна из которых «Сказки Барда Бидля».
2009	Росмэн	Москва	Знаменитые книги Хогвартса	50000 + 15000	Перевод с рунического оригинала Гермионы Грейнджер и с комментариями Альбуса Дамблдора, а также выпущена по согласию директора Хогвартса - профессора Минервы Макгонагалл.
2015	Махаон, Азбука-Аттикус	Москва	Гарри Поттер	15000	Специальное издание с комментариями профессора Альбуса Дамблдора и иллюстрациями Джоан К. Роулинг.
2015	Мой Друг Фантастика	Москва // Киев			Перевод с английского подготовлен поклонниками Гарри Поттера.
2016		Москва		11 экз.	Тираж издания составляет одиннадцать экземпляров.

Издания на других языках

Год	Название	Издательство	Место издания	Язык	Переводчик	Источник
2008	The Tales of Beedle the Bard	Scholastic	Лондон	Английский
2008	Казки барда Бідла	А-ба-ба-га-ла-ма-га	Киев	Украинский	Иван Малкович
2008	Die Märchen von Beedle dem Barden	Carlsen	Берлин	Немецкий	Klaus Fritz
2008	Les Contes de Beedle le Barde	Gallimard	Париж	Французский	Jean-François Ménard
2008	吟遊詩人ビードルの物語		Токио	Японский
2009	De Vertelsels van Baker de Bard	De Harmonie	Амстердам	Нидерландский	Wiebe Buddingh’
2009	Los cuentos de Beedle el bardo	Salamandra	Мадрид	Испанский	Gemma Rovira Ortega
2009	Os Contos de Beedle, o Bardo	Rocco	Бразилиа	Бразильский	Lia Wyler
2009	Le fiabe di Beda il Bardo	Adriano Salani	Рим	Итальянский	Luigi Spagnol
2009	Baśnie barda Beedle'a	Media Rodzina	Варшава	Польский	Andrzej Polkowski
2013	Les Contes de Beedle le Barde	Folio Junior	Париж	Французский
2016	Казки барда Бідла	А-ба-ба-га-ла-ма-га	Киев	Украинский

Литература

• Андрей Летаев Сказки барда Бидля // Если : журнал. — Москва: Любимая книга, 2009. — № 2. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0136-0140&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0136-0140].

Отрывок, характеризующий Сказки Барда Бидля

Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».