Скала, Лилия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лилия Скала
Lilia Skala

Студийная фотография 1960-х годов
Дата рождения:

28 ноября 1896(1896-11-28)

Место рождения:

Вена, Австро-Венгрия

Дата смерти:

18 декабря 1994(1994-12-18) (98 лет)

Место смерти:

Нью-Йорк, США

Профессия:

актриса

Карьера:

1931—1991

Лилия Ска́ла (нем. Lilia Skala, 28 ноября 1896 — 18 декабря 1994) — австро-американская актриса, номинантка на премию «Оскар» в 1963 году.





Биография

Лилия родилась в Вене, Австро-Венгрия. Сниматься в кино она начала ещё у себя на родине в 1931 году. В конце 1930-х она покинула Австрию, аннексированную нацистской Германией, вместе с мужем-евреем Эриком Поллаком и двумя юными сыновьями. Сначала им удалось бежать в Великобританию, а потом уже и в США.[1]

В США семейство поселилось в Нью-Йорке. Первоначально Лилии Скала, как не говорящему по-английски беженцу, пришлось работать на фабрике по производству застёжек-молний в Куинсе. Вновь возродить свою актёрскую карьеру ей удалось в начале 1950-х, когда ей стали предлагать первые роли на телевидении.

В 1963 году за роль в фильме «Полевые лилии» Скала была номинирована на «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана. На момент её номинации на премию Американской киноакадемии из-за тяжёлого финансового состояния актриса работала в «Нью-йоркском агентстве потерь и пропаж», и сумела посетить церемонию лишь после того, как компания «United Artists» решила оплатить её проезд в Лос-Анджелес. Позже она появилась в кинокартинах «Корабль дураков» (1965), «Роузлэнд» (1977), «Дом игр» (1987) и ряде других.

Лилия Скала умерла в пригороде Нью-Йорка в возрасте 98 лет. Её жизнь стала основой сценарии для пьесы «Лилия!», которую написала и в которой исполнила главную роль её внучка Либби Скала.[2]

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Скала, Лилия"

Примечания

  1. [www.thevillager.com/villager_120/theatricaltributeto.html Theatrical tribute to a special grandmother]
  2. [liliashow.homestead.com/interviews.html Libby Skala Interviews & Press]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Скала, Лилия

– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!