Скалия, Пьетро
| Пьетро Скалия | |
| Pietro Scalia | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1987 — наст. время |
Пьетро Скалия (итал. Pietro Scalia, род. 17 марта 1960, Катания) — итало-американский монтажёр, лауреат премий «Оскар» и BAFTA.
Биография
Пьетро Скалия родился на Сицилии, но позднее с родителями переехал в Швейцарию, где получил среднее образование. Затем он решил продолжить обучение и переехал в США, где вначале два года провёл в университете города Олбани, а после чего был зачислен в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Стипендия, выделяемая ему правительством Швейцарии, помогла ему все пять лет учиться в университете, после чего он получил степень магистра изобразительных искусств в школе театра и кино при университете.
После окончания университета он принял участие в съёмках нескольких короткометражек, а затем вернулся в Европе, где мечтал стать кинорежиссёром. Но это желание он так и не смог воплотить в реальность и снова вернулся в Голливуд, где занялся монтажом фильмов. В первые свои годы там он сотрудничал с такими режиссёрами как Андрей Кончаловский и Оливер Стоун. После пяти лет работы со Стоуном он добился первого крупного успеха в 1991 году, когда за фильм «Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе» он, и его соратник Джо Хатшинг, были удостоены премии «Оскар» за «Лучший монтаж».
В дальнейшем он работал с такими выдающимися режиссёрами, как Бернардо Бертолуччи, Ридли Скотт и Гас Ван Сент, благодаря чем ещё дважды номинировался на «Оскар» за картины «Умница Уилл Хантинг» (1997) и «Гладиатор» (2000), а также стал ещё раз его обладателем за фильм «Чёрный ястреб» (2001). Также работал над фильмами «Мемуары гейши» (2005), «Ганнибал: Восхождение» (2007), «Гангстер» (2007), «Совокупность лжи» (2008) и «Робин Гуд» (2010).
Награды
- Оскар 1992 — «Лучший монтаж» («Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе»)
- Оскар 2002 — «Лучший монтаж» («Чёрный ястреб»)
Напишите отзыв о статье "Скалия, Пьетро"
Ссылки
- Пьетро Скалия (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Скалия, Пьетро
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
