Скалон, Александр Васильевич (художник)
Скалон Александр Васильевич | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: |
Александр Васильевич Скалон (1874—1942) — русский и советский художник и общественный деятель. Член ЛССХ.[1]
Содержание
Биография
Родился в 1874 году. Сын Василия Юрьевича Скалона — общественного деятеля и публициста.
Ученик Императорской Академии художеств с 1894 по 1902 годы. 1 ноября 1902 года ему было присвоено звание художника за картину «В деревне».
Экспонент ряда выставок, в том числе и ТПХВ.[2] Принимал участие в выставках в залах Императорской Академии художеств, был активным участником Общества взаимного вспомоществования русских художников и Русского художественно-промышленного общества в Санкт-Петербурге.[3]
В 1920-х годах был сотрудником Тверской губернской коллегии по делам музеев.[4]
Умер в 1942 году в блокадном Ленинграде.
Скалон был дружен с Николаем Рерихом, сохранилась их переписка.[5]
Труды
Работы художника имеются в Государственном Русском музее.[6]
Напишите отзыв о статье "Скалон, Александр Васильевич (художник)"
Примечания
- ↑ [skurlov.blogspot.ru/2009/01/blog-post_3852.html ХУДОЖНИКИ ПЕТРОГРАДА]
- ↑ [www.tphv-history.ru/books/roginskaya-tphv33.html Список экспонентов Товарищества передвижных художественных выставок]
- ↑ [art-nostalgie.com.ua/Skalon.html Скалон Александр Васильевич]
- ↑ [rexstar.ru/content/alb1904 Сорока (Васильев) Григорий Васильевич]
- ↑ [rerich9.sitecity.ru/ltext_0204010156.phtml?p_ident=ltext_0204010156.p_1305160150 СОВРЕМЕННИКИ Н. К. РЕРИХА — АЛЕКСАНДР СКАЛОН]
- ↑ [books.google.ru/books?id=LZ7LAAAAQBAJ&pg=PT442&lpg=PT442&dq=%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%BD+%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80+%D0%B2%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87+%D1%85%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%BA&source=bl&ots=rEuyiQdfSd&sig=RDcvX9WCfip_yFIowrMfFH5E1nE&hl=ru&sa=X&ei=GzIdVK-PFYuAywPw8IL4AQ&ved=0CEYQ6AEwCg#v=onepage&q=%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%BD%20%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%20%D0%B2%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87%20%D1%85%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%BA&f=false СКАЛОН, Александр Васильевич]
Ссылки
- [artru.info/ar/19264/ Скалон Александр Васильевич]
- [www.pv-gallery.ru/author/1580/Skalon-A-V/ СКАЛОН (Скаллон) АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ]
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Скалон, Александр Васильевич (художник)
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.