Скандинавские языки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Скандинавская
Таксон:

группа

Ареал:

Страны Северной Европы

Классификация
Категория:

Языки Евразии

Индоевропейская семья

Германская ветвь
Состав

восточноскандинавская и западноскандинавская подгруппы

Коды языковой группы
ISO 639-2:

ISO 639-5:

gmq

См. также: Проект:Лингвистика

Скандинавские, или северогерманские языки — группа языков в составе германской ветви индоевропейской языковой семьи. Распространены главным образом в Северной Европе: в Швеции, Дании, Норвегии, Исландии, Финляндии, на Фарерских островах. Группы носителей скандинавских языков проживают также в Германии, Эстонии, Гренландии (территория Дании), на Украине (село Старошведское); говорят на скандинавских языках и эмигранты из скандинавских стран в США, Канаде, Австралии. Исторически скандинавские языки были распространены на больших пространствах Западной Европы, колонизированных в эпоху викингов: в Ирландии, Шотландии, на Оркнейских и Шетлендских островах, в Англии (Данелаг), Нормандии.

С генетической точки зрения скандинавские языки традиционно делятся на восточную и западную подгруппы:

Промежуточное положение занимает эльвдальский диалект.

Согласно другой классификации, выделяются островные и континентальные скандинавские языки, причём островные оказываются значительно более архаичными.

Несмотря на то что генетически норвежский язык дальше от стандартного шведского, чем датский, шведский и норвежский литературные языки в большой степени взаимопонимаемы (в меньшей мере это относится к диалектам). На письме все континентальные скандинавские языки в целом взаимпонимаемы без большого труда. Носители исландского и фарерского также могут в какой-то мере понимать устную речь друг друга; на письме это проще, что связано с консерватизмом как исландской, так и фарерской орфографии.

Самые ранние памятники скандинавских языков — старшие рунические надписи — относятся ещё к праскандинавскому периоду.



Антропонимика

Напишите отзыв о статье "Скандинавские языки"

Литература


Отрывок, характеризующий Скандинавские языки

– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?