Скандинавский монетный союз

Скандинавский монетный союз (дат. Skandinaviske møntunion, норв. Skandinaviske myntunion, швед. Skandinaviska myntunionen) — монетный союз, заключённый между Данией и Швецией 5 мая 1873 года, когда страны уравняли стоимости своих валют по отношению к золоту, содержание которого устанавливалось в 0,4032258 грамма. 16 октября 1875 года было подписано дополнительное соглашение, согласно которому Норвегия, состоявшая в то время в союзе со Швецией, но сохранявшая полную внутреннюю автономию, становилась членом союза с 1 апреля 1876 года. Союз явился одним из заметных результатов политического движения за объединение Скандинавии в XIX веке.

История

В результате вступления в союз Швеция сменила старое название своей валюты — риксдалер, на новое — крона (Krona). Валюта Дании к тому времени уже называлась крона (Krone), также, как и норвежская крона (Krone). Все три названия означают «корона», а разница в написании обусловлена лишь различиями в скандинавских языках.

Ранее денежной единицей Дании был датский ригсдалер, равный 96 скиллингам, а в Норвегии — спесидалер.

Союз обеспечивал фиксированный курс обмена и стабильность валют. Однако, каждая страна продолжала выпускать свою собственную валюту. Гарантии союза привели со временем к ситуации, когда три валюты принимались к оплате практически на равных условиях почти на всей территории стран союза.

В 1905 году политический союз между Швецией и Норвегией был расторгнут, но это никак не сказалось на валютных отношениях. Вместо этого конец союзу положила Первая мировая война, с началом которой страны прекратили обеспечивать монеты золотом. Последовавший переход на бумажные банкноты привёл к снижению курса датской кроны по отношению к золоту ниже номинала уже в октябре 1915 года, также, как и норвежской — в декабре того же года. Разница в курсах была существенно не в пользу шведской кроны, паритет которой к золоту восстановился к концу 1922 года.

После отмены хождения золотых монет в Швеции (8 февраля 1916 года) последовали изменения к договору о союзе, которые привели к переходу на монеты из железа (в Швеции с 20 мая 1917 года), а потом на медно-никелевые монеты (в Швеции с 18 июня 1920 года). Датские и норвежские монеты, которые продолжали чеканить согласно договору, потеряли, между тем, статус законного платёжного средства на территории Швеции с 6 октября 1924 года. Более того, с 1 мая 1924 года был введён запрет на ввоз датской и норвежской валют на территорию Швеции. Пересекающий границу мог иметь с собой лишь некоторое количество этих валют для собственных нужд общей суммой не более 5 крон.

Официально Скандинавский монетный союз так и не расторгался, но он утратил какое-либо значение в 1924 году.

См. также

• Центральный банк Швеции
• Валютная политика Швеции
• Экономика Швеции
• Экономика Дании
• Экономика Норвегии

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Скандинавский монетный союз

– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.