Скиландис

Скиландис
Скиландис
колбаса
Входит в национальные кухни
Литовская кухня
Авторство
Оригинальное название	Skilandis
Страна происхождения	Литва
Компоненты
Основные	свинина специи </td></tr> </table> Скила́ндис (лит. skilandis) — блюдо национальной литовской кухни. Является разновидностью колбасных изделий. В некоторых районах Литвы и Польши называется киндзюкас (лит. kindzukas, польск. kindziuk). Изготавливается из высококачественной свинины, нарезанной на небольшие кусочки (в некоторых рецептах мясо измельчается в мясорубке с крупной сеткой, как для колбасы), вперемежку с кусочками сала, заключённой в натуральную оболочку — свиной желудок, с добавлением соли, молотого перца, кориандра и чеснока. Подготовленный к готовке продукт перевязывается шпагатом. Способ готовки, в различных районах Литвы, может немного отличаться, но общий принцип готовки — вяление, в течение 5-10 дней (дзукийский рецепт). После вяления скиландис может, как использоваться в пищу, так и дополнительно подвергнуться холодному копчению в течение 3-4 недель. Для увеличения срока хранения в состав может быть добавлена селитра. Отличается длительным сроком хранения без дополнительных условий при комнатной температуре. Употребляется в пищу как любая сухая или сырокопчёная колбаса, но может также служить вкусовой основой для варки супов — борщей, щей и др, причём куски нарезанного скиландиса могут помещаться в марлю, чтобы после готовки употребить вываренное мясо отдельно от супа. По сравнению с другими колбасными изделиями скиландис является достаточно дорогим продуктом, поскольку, наряду с длительным сроком изготовления, используются исключительно лучшие части свиной туши. В кулинарных книгах на русском языке это блюдо может называться сычуг, несмотря на несоответствие этого названия данному термину. Название «скиландис» является товарным знаком, зарегистрированным в Европейском союзе. См. также Хаггис Заумаген  (нем.) (Свиной желудок) Напишите отзыв о статье "Скиландис" Примечания

Отрывок, характеризующий Скиландис

На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.