Складановский, Макс
Макс Складановский (30 апреля 1863, Берлин — 30 ноября 1939) — немецкий изобретатель и один из первых кинопроизводителей. Вместе с братом Эмилем, он изобрел аппарат для съёмки и проекции фильмов «Биоскоп» (нем. Bioskop), с помощью которого братья осуществляли коммерческие киносеансы, приблизительно на два месяца опередив сеансы «Синематографа» Братьев Люмьер[1].
Содержание
Биография
Макс Складановский родился в Берлине. Он изучал фотографию и роспись стекла, что в конце концов привело его к увлечению волшебным фонарем. В 1879 году он совершил тур по Германии и Центральной Европе с отцом Карлом и старшим братом Эмилем, демонстрируя представления с волшебным фонарем. В 1890-х вместе с братом Эмилем Макс создал фотоаппарат с гибкой целлулоидной плёнкой, а в 1895 году — «Биоскоп». Он представлял собой проектор с двумя объективами и двумя полосами целлулоидной плёнки шириной 45-мм[2]. Плёнка с кадрами размером 30×40 мм склеивалась в кольцо длиной 1,5 метра и демонстрировалась с частотой 8—10 кадров в секунду[3].
1 ноября 1895 года братья продемонстрировали «Биоскоп» в варьете «Зимний сад» (нем. Wintergartenpalais) в Берлине[4]. Показ рекламировался как «самое интересное изобретение нашего времени» и собирал полный зал в течение приблизительно четырех недель. Сам показ состоял из очень коротких фильмов около пяти секунд каждый, которые были склеены в кольцо и повторялись непрерывно, в сопровождении заранее подготовленного музыкального оформления[5]. Из-за особенностей конструкции аппарат позволял демонстрировать только короткие ролики с неустойчивым изображением, быстро утомлявшим зрителей. В результате «Биоскоп» не выдержал конкуренции с «Синематографом», так и оставшись техническим аттракционом.
Фильмография
За десять лет, начиная с 1895 года, братья Складановские отсняли не менее тридцати короткометражных фильмов. Наиболее известны некоторые из них:
- 1895 — Архив Складановских
- 1895 — Серпантин
- 1895 — Бокс
- 1895 — Акробатическая смесь
- 1895 — Зимний сад
- 1895 — Бокс с кенгуру
- 1895 — Итальянский крестьянский танец
- 1895 — Апофеоз
- 1897 — Апофеоз 2
В 1995 году режиссёр Вим Вендерс совместно со студентами Мюнхенской Академии кино и телевидения создал историческую кинокартину «Братья Складановские» (нем. Die Gebrüder Skladanowsky), где в роли Макса Складановского снялся Удо Кир.
Напишите отзыв о статье "Складановский, Макс"
Примечания
- ↑ Бондаренко Елена. [www.mediaeducation.ru/publ/bond_vmk5.htm Фрагменты книги «В мире кино»] (рус.). Откуда пришло кино. «Mediaeducation». Проверено 5 апреля 2015.
- ↑ Основы кинотехники, 1965, с. 545.
- ↑ Кинопроекция в вопросах и ответах, 1971, с. 184.
- ↑ [calendoscop.ru/bioscop-maxa-skladanowskogo/ Биоскоп Макса Складановского] (рус.). Люди. «Календоскоп» (8 июля 2013). Проверено 5 апреля 2015.
- ↑ Владимир Рогоза. [shkolazhizni.ru/archive/0/n-35181/ Синематограф братьев Люмьер. Как в наш мир пришло кино?] (рус.). Культура, искусство, история. «Школа жизни» (22 марта 2010). Проверено 5 апреля 2015.
Литература
- Е. М. Голдовский. Кинопроекция в вопросах и ответах. — М.,: «Искусство», 1971. — 220 с.
- Е. М. Голдовский. Основы кинотехники / Л. О. Эйсымонт. — М.,: «Искусство», 1965. — 636 с.
Ссылки
- [istoriya-kino.ru/ Сайт — История кино]
- Макс Складановский (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Складановский, Макс
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
