Сколари, Луис Фелипе

Луиc Фелипе Сколари
Общая информация
Прозвище	Фелипау (порт.-браз. Felipão), Сержант, Деревянная нога
Родился	9 ноября 1948(1948-11-09) (75 лет) Пасу-Фунду, Риу-Гранди-ду-Сул, Бразилия
Гражданство	Италия Китай
Рост	182 см
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Гуанчжоу Эвергранд
Должность	главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
1966—1973	Айморе (Сан-Леополду)
Клубная карьера*
1973—1979	СЭР Кашиас	67 (0)
1980	Жувентуде	? (?)
1980—1981	Нову-Амбургу	? (?)
1981	ССА	? (?)
Тренерская карьера
1982	ССА
1982—1983	Жувентуде
1983	Гремио Бразил
1984—1985	Аль-Шабаб
1986	Гремио Бразил
1986—1987	Жувентуде
1987	Гремио
1988	Гояс
1988—1990	Аль-Кадисия
1990	Кувейт
1991	Коритиба
1991	Крисиума
1991	Аль-Ахли
1992	Аль-Кадисия
1993—1996	Гремио
1997	Джубило Ивата
1997—2000	Палмейрас
2000—2001	Крузейро
2001—2002	Бразилия
2003—2008	Португалия
2008—2009	Челси
2009—2010	Бунёдкор
2010—2012	Палмейрас
2012—2014	Бразилия
2014—2015	Гремио
2015—н.в.	Гуанчжоу Эвергранд
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Луи́c Фели́пе Скола́ри (порт.-браз. Luiz Felipe Scolari; род. 9 ноября 1948) — бразильский футболист и тренер. В 2002 году привёл бразильцев к пятому в истории титулу чемпионов мира, а спустя два года выиграл со сборной Португалии серебро чемпионата Европы.

Личная жизнь

Сколари происходит из итальянской семьи, иммигрировавшей в Бразилию. Его отец, родившийся в Венеции, в 1940-х годах считался одним из лучших защитников в штате Риу-Гранди-ду-Сул. Сколари унаследовал от него итальянское гражданство.

Тренерская карьера

Клубные команды и Кувейт

Сколари начал тренерскую карьеру в 1980-х в провинциальном клубе «ССА Масейо». За ним последовали несколько клубов в Бразилии и саудовский клуб «Аль-Шабаб», ставший первым заграничным клубом Сколари. В 1987 году Сколари тренировал один из наиболее известных бразильских клубов — «Гремио». Однако и там он задержался ненадолго и вскоре перешёл в «Гояс». После этого Сколари на два года уехал в Кувейт, где тренировал клуб «Аль-Кадисия» и сборную Кувейта. По возвращении в Бразилию в 1991 году Сколари стал наставником клуба «Крисиума» и выиграл вместе с ним Кубок Бразилии — свой первый крупный трофей. В том же году он вновь покинул Бразилию и уехал в Саудовскую Аравию в клуб «Аль-Ахли» Джедда. Затем год тренировал «Аль-Кадисию».

В 1993 году Сколари вернулся в Бразилию и вновь возглавил «Гремио». С этим клубом он в 1994 году выиграл Кубок Бразилии, в 1995 году — Кубок Либертадорес, а в 1996 году — первенство Бразилии. После этого путешественник Сколари уехал в Японию в клуб «Джубило Ивата», но вскоре вновь вернулся в Бразилию. Во главе «Палмейрас» он в 1998 году снова выиграл Кубок Бразилии, завоевал Кубок Меркосур и Кубок Либертадорес. В 2000 году Сколари стал тренером «Крузейро».

Сборная Бразилии

Под руководством Эмерсона Леау бразильцы не оправдывали общественных ожиданий и в Кубке конфедераций 2001 года заняли всего лишь четвёртое место. В июне 2001 года тренером Бразилии стал Сколари. Хотя в первое время сборная продолжала показывать негативные результаты, Сколари удалось успешно пройти отборочный тур к ЧМ-2002, на котором Бразилия в пятый раз стала чемпионом мира, выиграв в финале у сборной Германии со счётом 2:0. После этого успеха он был избран тренером года ФИФА 2002. Тем не менее, Бразильская футбольная конфедерация (CBF) и болельщики были недовольны его работой, и непродолжительное время спустя он был вынужден уйти в отставку.

Сборная Португалии

С 2003 года Сколари являлся тренером сборной Португалии. На ЧЕ-2004 он вывел команду в финал, где она уступила сборной Греции 0:1. После финала он обратился к португальцам с просьбой простить сборную за неудачную игру в финале. Вместе с немцем Отто Рехагелем он был первым иностранным тренером, достигшим финала первенства Европы.

В апреле 2006 года британская пресса обсуждала его кандидатуру на место тренера сборной Англии Свена-Ёрана Эрикссона, однако Сколари отказался. Вместо этого он продлил договор с португальской футбольной федерацией до ЧЕ-2008.

На ЧМ-2006 его подопечные проиграли в полуфинале сборной Франции, после чего Сколари высказал мнение, что судья подыгрывал французам. По итогам чемпионата сборная Португалии заняла четвёртое место.

12 сентября 2007 года в матче отборочного турнира ЧЕ-2008 против Сербии между Сколари и сербским игроком Ивицей Драгутиновичем дело дошло до рукоприкладства. В частности, Сколари пытался ударить Драгутиновича кулаком в лицо. Позже он утверждал, что дотронулся только до волос серба, но видеоанализ показал, что удар Сколари не попал в цель только из-за того, что Драгутинович успел увернуться. За это Сколари был дисквалифицирован УЕФА на четыре игры. На ЧЕ-2008 португальцы проиграли в четвертьфинале Германии 2:3.

«Челси»

11 июня 2008 года, во время группового турнира чемпионата Европы, было официально объявлено о том, что по окончании турнира, а именно с 1 июля 2008 года Сколари займёт пост главного тренера английского футбольного клуба «Челси».

9 февраля 2009 года уволен с поста главного тренера футбольного клуба «Челси».

«Бунёдкор»

9 июня 2009 года Луис Фелипе Сколари был назначен главным тренером ташкентского «Бунёдкора». Контракт был подписан на 18 месяцев. В дебютном для Сколари сезоне во главе узбекистанской команды, «Бунёдкор» выиграл чемпионат Узбекистана и дошёл до финала Кубка Узбекистана, где проиграл ташкентскому «Пахтакору» со счётом 1:0. В Лиге чемпионов АФК того сезона «Бунёдкор» вышел из группы на втором месте и выиграв в 1/8 финале иранский «Персеполис», дошёл до четвертьфинала и проиграл южнокорейскому «Пхохан Стилерс» с общим счётом 5:4 в двух матчах.

28 мая 2010 года контракт Сколари с «Бунёдкором» был расторгнут по обоюдному согласию. Одной из причин расставания Сколари с ташкентским клубом стали неудачные матчи в Лиге чемпионов АФК прошлого сезона и выхода «Бунёдкора» из группы в сезоне 2010 года на втором месте и проигрыша клуба в 1/8 финала саудовскому Аль-Хилялю со счётом 3:0. Руководство клуба и сам Сколари во время подписания контракта планировали выиграть Лигу чемпионов АФК.

Еще одной причиной ухода Сколари с «Бунёдкора» стала его семья. Объясняя свой уход Сколари в частности говорил:

«Главная причина моего ухода — это сын. Я должен поддержать его в тот момент, когда он делает первые шаги в большой жизни. Для меня семья и дети важнее футбола. Кроме того, приближается чемпионат мира. Узбекистан — страна, достойная всяческих похвал, и во время Чемпионата Мира я многое расскажу о ней другим»

На место Сколари, главным тренером команды был назначен Мирджалол Касымов. В те годы в составе «Бунёдкора» выступали множество дорогих футболистов легионеров и ведущие игроки сборной Узбекистана, такие как Ривалдо, Денилсон, Жуан Витор, Эдсон Рамос, Луис Насименто, Хосе Луис Вильянуэва, Стевица Ристич, Гочгули Гочгулиев, Сервер Джепаров, Игнатий Нестеров, Тимур Кападзе, Азиз Хайдаров, Анзур Исмаилов, Джасур Хасанов и др.

Возвращение в «Палмейрас»

13 июня 2010 года после продолжительных переговоров было объявлено о возвращении Сколари в «Палмейрас».

18 ноября 2010 года после матча с «Гоясом» в голову Сколари попали радиоприёмником, на что тренер сказал: «Нужно что-то потяжелее, чем радио, чтобы убить меня». 20 мая 2011 года Луис Филипе был дисквалифицирован на 6 игр за то, что после матча с «Коринтиансом» назвал работу главного арбитра встречи предвзятой. 19 сентября того же года болельщики собственного клуба оскорбляли футболистов и бросали в них монеты, на что Сколари ответил криком и оскорбительными жестами.

13 сентября 2012 года расторг контракт с «Палмейрасом» по обоюдному согласию из-за неудовлетворительных результатов клуба в чемпионате Бразилии 2012 (предпоследнее 19-е место после 24-го тура). Под руководством Сколари «зеленейшие» выиграли Кубок Бразилии, тем самым получив путевку в групповой этап Кубка Либертадорес.

Возвращение в сборную Бразилии

29 ноября 2012 года был вновь назначен главным тренером сборной Бразилии вместо уволенного Мано Менезеса. В июне 2013 года бразильцы под руководством Сколари, со счетом 3:0 обыграв сборную Испании в финале, выиграли Кубок конфедераций. На домашнем чемпионате мира 2014 сборная Бразилии заняла 4-е место, провалив два своих последних матча с Германией (1:7) и Нидерландами (0:3); после этого Сколари покинул свой пост.

Достижения

Командные

«ССА»

• Чемпион штата Алагоас (1): 1982
• Итого: 1 трофей

«Аль-Кадисия»

• Обладатель Кубка Эмира Кувейта (1): 1989
• Итого: 1 трофей

«Крисиума»

• Обладатель Кубка Бразилии (1): 1991
• Итого: 1 трофей

«Гремио»

• Чемпион Серии A (1): 1996
• Чемпион Лиги Гаушу (3): 1987, 1995, 1996
• Обладатель Кубка Бразилии (1): 1994
• Обладатель Кубка Либертадорес (1): 1995
• Обладатель Рекопы Южной Америки (1): 1996
• Итого: 7 трофеев

«Палмейрас»

• Обладатель Кубка Бразилии (2): 1998, 2012
• Обладатель Кубка Меркосур (1): 1998
• Обладатель Кубка Либертадорес (1): 1999
• Победитель Турнира Рио-Сан-Паулу (1): 2000
• Итого: 4 трофея

«Крузейро»

• Обладатель Кубка Сул-Минас (1): 2001
• Итого: 1 трофей

«Бунёдкор»

• Чемпион Узбекистана (1): 2009
• Итого: 1 трофей

«Гуанчжоу Эвергранд»

• Чемпион Китая: 2015

«Сборная Бразилии»

• Чемпион мира (1): 2002
• Обладатель Кубка конфедераций (1): 2013
• Итого: 2 трофея

Личные

• Тренер года в Южной Америке (2): 1999, 2002
• Тренер года ФИФА: 2002

Ссылки

• [www.fpf.pt/portal/page/portal/PORTAL_FUTEBOL/SELECCOES/CLUBE_PORTUGAL/EQUIPA_TECNICA/FILIPE_SCOLARI Профиль на сайте Португальской футбольной федерации]  (порт.)
• Сколари, Луис Фелипе — статья в Лентапедии. 2012 год.

Отрывок, характеризующий Сколари, Луис Фелипе

Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.


Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.