Сколимовская, Камила

Камила Сколимовская
Общая информация
Дата и место рождения
Личные рекорды
Международные медали
Олимпийские игры Золото Сидней 2000 молот Универсиады Золото Измир 2005 молот Чемпионаты Европы Серебро Мюнхен 2002 молот Бронза Гётеборг 2006 молот Кубки Европы Серебро Флоренция 2005 молот Серебро Малага 2006 молот

Ками́ла Сколимо́вская (польск. Kamila Skolimowska; 4 ноября 1982, Варшава — 18 февраля 2009, Вила-Реал-де-Санту-Антониу, Фару) — польская метательница молота, первая в истории спорта олимпийская чемпионка по метанию молота (2000). Победила на Играх в Сиднее в возрасте 17 лет.

Дочь Роберта Сколимовского, призёра чемпионата мира по тяжёлой атлетике.

Серебряный (2002) и бронзовый (2006) призёр чемпионата Европы. Чемпионка Европы среди юниоров (1997) и чемпионка мира среди юниоров (1999). Многократная чемпионка Польши и рекордсменка Польши (76 м 83 см, 2007).

18 февраля 2009 года Камилла Сколимовская скоропостижно скончалась на тренировке во время сборов в Португалии. Причиной смерти стала эмболия лёгочной артерии. Известно также, что, несмотря на заметно ухудшившееся незадолго до смерти состояние здоровья, в частности, появившиеся проблемы с дыханием, Сколимовская продолжала тренироваться в прежнем режиме.

Место в рейтинге IAAF

• 2001 – 2.
• 2002 – 4.
• 2003 – 8.
• 2004 – 3.
• 2005 – 3.
• 2006 – 3.

Ссылки

• [www.iaaf.org/athletes/biographies/letter=0/athcode=134973/index.html Профиль IAAF] (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/sk/kamila-skolimowska-1.html Профиль на Sports Reference] (англ.)

Отрывок, характеризующий Сколимовская, Камила

– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.