Скорбное бесчувствие
Скорбное бесчувствие | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
110 мин. |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Ско́рбное бесчу́вствие» — художественный фильм, снимавшийся режиссёром Александром Сокуровым по сценарию Юрия Арабова в 1983—1986 годах. На широкий экран вышел в декабре 1987 года (в титрах указан 1986 год).
По сюжету фильм представляет собой свободную фантазию по мотивам «Дома, где разбиваются сердца» (Heartbreak House) Бернарда Шоу, — тоже пьесы-фантазии «в русском стиле на английские темы». Название кинокартины представляет собой дословный перевод средневекового медицинского диагноза: лат. Anaesthesia dolorosa:
«Название этого фильма взято из области медицины. Как режиссёр я делал фильм о скорбном бесчувствии — болезни, которой болеет только человек. <…> О том, как трудно различить и почувствовать ту грань, за которой люди перестают болеть человеческими болезнями и заболевают как звери. Неизлечимо».
— А. Сокуров
Содержание
Сюжет
Первая мировая война. В доме старого капитана Шотовера появляются странные гости, а сам дом напоминает Ноев ковчег, где жизнь течёт по своим законам. Внешняя жизнь как бы и ни при чём: флирт, переходящий в глупость, любовная драма, скрывающая ненависть, боль и тоска в уплотняющейся до взрыва пустоте…
Этот раздел не соответствует рекомендациям оформления статей о произведениях искусства. Он может не содержать полного описания сюжета, включая важные сюжетные ходы и концовку. Вы можете помочь проекту, добавив эти данные. Пожалуйста, пишите текст сами, а не копируйте с других ресурсов.
|
В ролях
- Рамаз Чхиквадзе — Шотовер
- Алла Осипенко — Ариадна
- Татьяна Егорова (Отюгова) — Гесиона
- Дмитрий Брянцев — Гектор
- Владимир Заманский — Мадзини
- Виктория Амитова (Юриздицкая) — Элли
- Илья Ривин — Менген
- Ирина Соколова — Няня Гинесс
- Вадим Жук — Доктор Найф
- Андрей Решетин — Рэнделл
- Ю. Сергеев
- Владимир Дмитриев
- П. Прибыток
- Л. Ан
- Ю. Симонов
Интересные факты
Скорбное бесчувствие (лат. Anaesthesia psychica dolorosa) — литературное название психической анестезии, особого рода душевной болезни, наиболее характерным для которой является феномен отчуждения высших эмоций. У больных наблюдают полное бесчувствие к близким людям, утрата способности переживать удовольствие и неудовольствие, радость, любовь, ненависть и грусть; они образно называют себя «живыми трупами».
Напишите отзыв о статье "Скорбное бесчувствие"
Литература
- Руднев В. [www.philosophy.ru/edu/ref/rudnev/b277.htm «Скорбное бесчувствие»] // Руднев В. Словарь культуры ХХ века. М.: Аграф, 1997, 1999, 2001, 2009. — ISBN 5-7784-0034-9; ISBN 5-7784-0176-0; ISBN 978-5-7784-0383-3
- Ямпольский М. [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=5&e_chrdept_id=2&e_chr_id=137&chr_year=1987 Декабрь 1987. В прокат выходит фильм Александра Сокурова «Скорбное бесчувствие»] // Новейшая история отечественного кино. 1986—2000. СПб.: Сеанс, 2004. Т. VI: Кино и контекст. — ISBN 5-901586-04-2
- Ямпольский М. [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=2&text_element_id=6010 Ковчег, плывущий из прошлого] // Сокуров. Части речи [: сб. Кн.2]. СПб.: Сеанс, 2006. С.57 — 70. — ISBN 5-901586-10-7
- Добротворская К. [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=2&text_element_id=6010 «Скорбное бесчувствие» и эстетика модерна] // Там же. 71 — 76.
- Сокуров А. [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=2&text_element_id=6010 Заметки о пластическом решении фильма; Фрагмент режиссёрской экспликации] // Там же. 461—467.
Ссылки
- «Скорбное бесчувствие» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.sokurov.spb.ru/island_ru/feature_films/skorbnoe_beschuvstvie/mnp_skb.html «Скорбное бесчувствие» на сайте «Остров Сокурова»]
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Скорбное бесчувствие
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.