Скорбященская церковь при бывшей общине Красного Креста (Пушкин)

Православный храм
Церковь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость»
Вид с юго-запада
Страна	Россия
Город	Пушкин (Санкт-Петербург), Леонтьевская улица , 35
Конфессия	Православие
Епархия	Санкт-Петербургская
Благочиние	Царскосельское
Тип здания	Церковь
Архитектурный стиль	Неорусский
Автор проекта	С. А. Данини
Первое упоминание	1910 год
Строительство	1912—1914 годы
Дата упразднения	1923—2006 годы
Статус	Охраняется государством
Состояние	Восстанавливается

Це́рковь ико́ны Бо́жией Ма́тери «Все́х скорбя́щих Ра́дость» при бывшей общине Красного Креста в Пушкине. Расположена на Леонтьевской улице.

Скорбященская церковь приписана к Софийскому собору Санкт-Петербургской епархии Русской православной церкви.

История

Община Красного Креста

Община — предшественник была создана в 1877 году Царскосельским дамским комитетом. Она просуществовала до окончания Русско-турецкой войны.

В 1899 году был учреждён Царскосельский комитет Красного Креста. Инициатором его создания был генерал П. Ф. Рерберга, председателем — фрейлина Е. Ф. Джунковская, сестра В. Ф. Джунковского.

8 (21) февраля 1908 года Комитет был преобразован в «Царскосельскую Общину сестер милосердия Российского Общества Красного Креста, состоящую под Августейшим покровительством Императрицы Александры Федоровны».

Здания общины

При учреждении Комитета им была открыта амбулатория на Стессельской улице, а с началом Русско-японской войны лазарет на 10 кроватей.

В 1908 году на участке по Бульварной улице (современный адрес: Октябрьский бульвар, 14) для Общины по проекту архитектора С. А. Данини было возведено деревянное двухэтажное здание на каменном фундаменте. Оно имело фахверковые стены, прорезанные прямоугольными окнами.

В новом здании в конце 1908 года было размещено хирургическое отделение на 8 коек с бесплатной амбулаторией.

8 (21) июня 1912 года настоятель Екатерининского собора протоиерей Афанасий Беляев в присутствии императрицы Александры Фёдоровны совершил закладку нового каменного здания для Общины. Строительство здания по проекту С. А. Данини продолжалось до 1913 года.

В нём разместились амбулатория, общежитие для сестер и церковь.

В августе 1914 года в здании Общины был открыт офицерский лазарет, на базе которого действовали курсы сестер милосердия. На курсах проходила обучение императрица с детьми.

Церковь

Освящение храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» состоялось 1 (13) октября 1914 года. Его совершил протоиерей Афанасий Беляев в сослужении местного духовенства и в присутствии императора Николая II и императрицы Александры Фёдоровны.

7 марта 1922 года церковь была ограблена. Неизвестные преступники унесли серебряную утварь.

Церковь была закрыта по постановлению Петроградского Губисполкома 11 ноября 1923 года.

С 1923 года в здании общины работал детский туберкулёзный санаторий «Дружба». В частности, в каменном корпусе располагались лаборатория, рентген-кабинет и другие помещения.

В самом храме был устроен актовый зал. Во время ремонта санатория в 1967 году в храме была организована спальня для больных.

В 1990-е годы в здании располагалась компания «Престиж», в помещении церкви находился выставочный зал по продаже дверей.

Богослужения возобновились 6 ноября 2006 года.

В настоящий момент проводится реставрация храма, открыты фрески.

Архитектура, убранство и устройство церкви

Каменное здание, в котором располагается храм, построено в формах средневекового новгородского зодчества. Кровли многоскатные, фасады украшены арочными проёмами.

Церковь размещается в южной части здания. Над входом находится панно-икона с навесом характерных криволинейных очертаний. Над южной стеной храма находится звонница с завершением в виде трёх главок.

Роспись церкви была выполнена Г. П. Пашковым по эскизам В. М. Васнецова. В отделке иконостаса участвовал С. И. Вашков.

Ссылки

• [sobory.ru/article/index.html?object=06136 Народный каталог православной архитектуры]
• [encblago.lfond.spb.ru/showObject.do?object=2806469195 Энциклопедия благотворительности в Санкт-Петербурге]

Литература

• Вильчковский С. Н. Царское Село:. — Репринт. воспроизведение изд. 1911 г. — СПб.: Рекл.-изд. предприятие "Титул-СПб.", 1992.
• Ласточкин С. Я., Рубежанский Ю. Ф. Царское Село - резиденция российских монархов: Архит. и воен.-ист. очерк. — 2-е изд., доп. и перераб. — СПб.: Тип. "Правда", 2000. — С. 164—167. — ISBN 5-85991-043-6.

Отрывок, характеризующий Скорбященская церковь при бывшей общине Красного Креста (Пушкин)

Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.