Скоропадский, Павел Петрович

Павел Петрович Скоропадский <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Гетман всея Украины
29 апреля 1918 — 14 декабря 1918
Предшественник:	должность учреждена; Михаил Грушевский как председатель Центральной Рады Украинской Народной Республики; Кирилл Разумовский как последний ГетманК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Преемник:	должность упразднена; Владимир Винниченко как председатель Директории Украинской Народной РеспубликиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Вероисповедание:	Православие
Рождение:	Висбаден, Гессен, Германская империя
Смерть:	Монастырь Меттен, Бавария, Германия
Род:	Скоропадские
Отец:	Пётр Иванович Скоропадский
Мать:	Мария Андреевна Скоропадская
Военная служба
Годы службы:	1891—1917 1917—1918 1918
Принадлежность:	Российская империя Российская империя Украинская Народная Республика Украинская держава
Род войск:	кавалерия
Звание:	генерал-лейтенант
Командовал:	Конный лейб-гвардии полк 34-й армейский корпус
Сражения:	Русско-японская война Первая мировая война Гражданская война
Награды:	Георгиевское оружие

Па́вел Петро́вич Скоропа́дский (дореф. Павелъ Петровичъ Скоропадскiй, укр. Павло́ Петро́вич Скоропа́дський, 3 [15] мая 1873, Висбаден, Германия — 26 апреля 1945, Меттен, Бавария, Германия) — генерал-лейтенант Русской императорской армии, после революции 1917 года — украинский военный и политический деятель; гетман Украины с 29 апреля по 14 декабря 1918 года.

Биография

Из полтавского дворянского рода Скоропадских, к которому принадлежал запорожский гетман Иван Скоропадский. Сын отставного полковника Кавалергардского полка Петра Ивановича Скоропадского и его жены Марии Андреевны, дочери фарфорозаводчика А. М. Миклашевского. Крупный землевладелец Полтавской и Черниговской губерний.

В 1886 году поступил в Пажеский корпус. В 1891 году был переведён в младший специальный класс, в 1892 году произведён в камер-пажи. По окончании курса 7 августа 1893 года произведён корнетом в Кавалергардский полк. 1 декабря 1896 года назначен полковым адъютантом, а 17 апреля 1897 года утверждён также заведывающим полковой школой солдатских детей. В 1897 году произведён был поручиком, в 1901 году — штабс-ротмистром.

С началом Русско-японской войны, 7 марта 1904 года отчислен от должности полкового адъютанта и 16 марта переведён есаулом в 3-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска. По прибытии на театр военных действий 1 мая 1904 года назначен адъютантом к начальнику Восточного отряда графу Келлеру. С 1 октября 1904 по 11 октября 1905 года командовал 5-й сотней во 2-м Читинском казачьем полку. В мае 1905 года был назначен адъютантом к Главнокомандующему сухопутными и морскими вооружёнными силами, действующими против Японии генералу Н. П. Линевичу. За боевые отличия был награждён шестью орденами, в том числе орденом св. Анны 4-й степени и Золотым оружием «За храбрость».

По окончании войны 25 ноября 1905 года переведён в кавалергарды прежним чином штабс-ротмистра. 9 декабря 1905 года назначен флигель-адъютантом. 19 декабря 1905 года назначен командиром лейб-эскадрона Кавалергардского полка, 6 декабря 1906 года произведён в полковники на вакансию, а 4 сентября 1910 года назначен командиром 20-го драгунского Финляндского полка. 15 апреля 1911 года назначен командующим лейб-гвардии Конным полком, а 25 марта 1912 года произведён в генерал-майоры с утверждением в должности и с зачислением в Свиту.

В Первую мировую войну вступил с Конным полком. Участвовал в походе в Восточную Пруссию. Был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени

За то, что руководя в бою 6-го августа под Краупишкеном центром боевого порядка, несмотря на жестокий артиллерийский и ружейный огонь противника, захватил часть позиции противника и удержал её, не допустив даже немцев отойти без огромных потерь, чем значительно способствовал окончательному успеху.

3 октября 1914 года назначен командиром 1-й бригады 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. В том же году командовал Сводной кавалерийской дивизией. 29 июля 1915 года назначен командующим 5-й кавалерийской дивизией, а 1 января 1916 года произведён в генерал-лейтенанты с утверждением в занимаемой должности. 2 апреля 1916 года назначен начальником 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, а 22 января 1917 года — командиром 34-го армейского корпуса. По инициативе командующего Юго-западным фронтом Л. Г. Корнилова, полагавшего, что национальные части в условиях разложения Русской армии имели более высокую дисциплину и боевой дух (по примеру чехословацких и польских частей) и при терпимом отношении своего непосредственного начальника — командующего 7-й Армией В. И. Селивачёва проводил украинизацию частей вверенного ему корпуса.

Военачальник Украины после 1917 года

Под его руководством произошло создание на базе Юго-Западного и Румынского фронтов единого Украинского фронта. Занимался формированием национальной армии путем украинизации фронтовых частей. Но 29 декабря того же года подал в отставку. В конце 1917 возглавил сформированные Центральной радой национальные милицейские части, носившие название «Вольное казачество».

Гетман

29 апреля 1918 года в Киеве на Всеукраинском съезде хлеборобов (помещиков и крупных крестьянских собственников, около 7000 делегатов), воспользовавшись затяжным кризисом Центральной Рады УНР и опираясь на поддержку германских оккупационных войск, сочувствие офицерских кругов бывшей русской армии, зажиточного украинского крестьянства и казаков, Скоропадский был провозглашён гетманом Украины. После успешного, совершённого малой кровью, государственного переворота своей грамотой гетман Скоропадский распустил УЦР и Малую Раду, а изданные ими законы отменил. Тем самым была упразднена Украинская Народная Республика и установлена Украинская держава. Принял официальный титул: «Его Светлость Ясновельможный Пан Гетман Всея Украины».

Реформы

В ходе реформ Скоропадского были созданы Украинская академия наук и Украинский университет в Каменце-Подольском. В то же время Скоропадский сделал ставку на старых, имперских чиновников, которые не воспринимали ничего украинского. Также он поддерживал некоторых белых, которые были противниками независимости Украины. Это и стало одной из причин, почему без поддержки немцев у Скоропадского не осталось сторонников среди тех жителей Украины, которые поддерживали идею её независимости. В экономике и социальной сфере были отменены все социалистические преобразования: длительность рабочего дня на промышленных предприятиях была увеличена до 12 часов, стачки и забастовки были запрещены, значительная часть собранного крестьянами урожая подлежала реквизиции, введён продналог, остатков не хватало даже на посев, помимо того, крестьяне подвергались нападениям со стороны атаманских армий, так как им тоже нужно было питаться (для выполнения обязательств Украины перед Германией и Австро-Венгрией по Брестскому миру), восстанавливалось крупное помещичье землевладение. 16 октября 1918 года был издан универсал «про відновлення козацтва» на Украине, однако реформа не нашла поддержки среди населения. Кроме того, универсал Гетмана и изданный на его основе правительственный закон о воссоздании казачества не наделял казаков каким-то особым статусом или правами.

Военная политика

Параллельно не оставлял попыток создать боеспособную армию: были сформированы Синяя и Серая дивизии (из украинцев-военнопленных, сформированы в Германии). Опорой гетмана была Сердюцкая дивизия. Но эти попытки были враждебно встречены германским командованием, которое видело опасность в развёртывании украинской армии.

Бегство в Германию

После поражения Германии в Первой мировой войне в ноябре 1918 года, по условиям заключённого перемирия немецкие войска начали покидать оккупированные в результате Брестского мира территории. Тогда же началось восстание Украинских сечевых стрельцов, инициированное республиканцами-заговорщиками. Лишившись немецкой поддержки, после непродолжительной гражданской войны, режим Скоропадского рухнул. В середине декабря 1918 г. Киев был взят войсками Директории УНР, сформированной 13 ноября 1918 года во главе с Симоном Петлюрой и Владимиром Винниченко. Сам Скоропадский 14 декабря 1918 года отрёкся от власти и тайно покинул Украину, уехав в Берлин.

Дальнейшая судьба

Жил в Германии как частное лицо по адресу Берлин-Ванзее, Альзенштрассе, 17. Немецкие власти назначили ему пенсию в 10 тыс. марок в год и в 1926—1927 годах выделили 45 тыс. марок на покрытие его долгов.

Во время Второй мировой войны последовательно отказывался от предложений сотрудничества, поступавших от нацистов. Был смертельно контужен в результате бомбардировки англо-американской авиацией станции Платлинг близ Регенсбурга и скончался спустя несколько дней в госпитале Меттенского монастыря. Похоронен в Оберстдорфе.

Сочинения

[www.e-reading.club/book.php?book=1002630 Павел Скоропадский. Воспоминания. Конец 1917 — декабрь 1918] = Павло Скоропадський Спогади. Кінець 1917 — грудень 1918 / Главный редактор Ярослав Пеленский. — К.: АТ Книга, 1995. — 495 с. — ISBN 5-7702-0845-7.

Семья

Жена (с 11 января 1897 года) — Александра Петровна Дурново (1878—1951), фрейлина двора, дочь генерала от инфантерии П. П. Дурново. Отец её долго не хотел слышать об её браке с Скоропадским. Подозревая, что последний хочет жениться по расчету. Так и не дождавшись отцовского благословения, Александра Петровна обвенчалась со своим возлюбленным. Будучи богатой наследницей, она коллекционировала дорогостоящий фарфор и владела наиболее полной коллекцией русского фарфора знаменитого завода Миклашевского. Состояла попечительницей дешёвых квартир и приюта Общества для пособия бедным женщинам в Петербурге. После революции жила с семьёй в Германии, где написала книгу, посвящённую генеалогии родов Скоропадских и Дурново. Умерла в 1951 году и была похоронена рядом с мужем. В браке имела 6 детей:

• Мария (1898—1959), замужем за графом Адамом Иосифовичем Монтрезор (1888—1939).
• Елизавета (1899—1976), в замужестве Кужим.
• Пётр (1900—1956), был психически болен, страдал эпилепсией.
• Даниил (1904—1957), гетманич, продолжал дело отца в эмиграции.
• Павел (1915—1918)
• Елена (1919—2014), в первом браке Хиндер; во втором — Отт; скончалась в Швейцарии.

Награды

• Орден Святой Анны 4-й ст. (1904);
• Орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1904);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. с мечами (1905);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1905);
• назначение флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству (1905);
• Орден Святой Анны 2-й ст. с мечами (1906);
• Золотое оружие «За храбрость» (ВП 20.06.1907);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1909);
• чин генерал-майора с зачислением в свиту Его Величества (06.12.1912);
• Орден Святого Георгия 4-й ст. (ВП 13.10.1914);
• Орден Святой Анны 1-й ст. (ВП 21.04.1915);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (ВП 21.04.1915);
• мечи к ордену Святого Владимира 3-й ст. (ВП 20.05.1915).

иностранные:

• прусский Орден Красного Орла (1918).

Скоропадский в художественной литературе

• Юлиан Семёнов. «Третья карта»
• Михаил Булгаков. «Дни Турбиных», «Белая гвардия»
• Константин Паустовский. «Начало неведомого века»

Скоропадский в кинематографе

• В советском кинофильме «Дни Турбиных» (1976) Скоропадского сыграл Владимир Самойлов.
• В российском телесериале «Белая гвардия» (2012) Скоропадского сыграл Сергей Шакуров.

Источники

• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1894). Биографии бывших пажей с портретами. — Фридрихсгамн, 1894. — С. 746.
• Сборник биографий Кавалергардов: 1826—1908. — Санкт-Петербург, 1908. — С. 361.
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=82 Скоропадский, Павел Петрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Ссылки

• [www.ukrstor.com/skoropadskij.html П. П. Скоропадский на Украинских страницах] (Воспоминания)
• [www.rulife.ru/mode/article/1229/ Диктатор трепетный и робкий. Воспоминания о гетмане П. П. Скоропадском]
• [www.history.spbu.ru/userfiles/Bogomazov/Puchenkov_NIR2.pdf Пученков А. С. Киев в конце 1918 г.: падение режима гетмана П. П. Скоропадского // Новейшая история России, № 2, 2011, с. 57-72]
• Юрий Нерсесов. [lenta.ru/articles/2015/05/02/skoropadsky/ Три жизни гетмана Скоропадского]. Лента.Ру (2 мая 2015). — Объявляя себя то защитником Украины, то сторонником единой России, гетман оказался не нужен ни Москве, ни Киеву, ни Берлину. Проверено 20 июля 2015.

Отрывок, характеризующий Скоропадский, Павел Петрович

– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.