Скороходов, Глеб Анатольевич

Глеб Анатольевич Скороходов
Дата рождения:	23 апреля 1930(1930-04-23)
Место рождения:	Грозный, Чеченская АО, Северо-Кавказский край, РСФСР, СССР
Дата смерти:	10 октября 2012(2012-10-10) (82 года)
Место смерти:	Москва, Россия
Род деятельности:	прозаик, драматург, журналист, киновед, кинокритик, телеведущий, радиоведущий
Жанр:	драматургия
Язык произведений:	русский
Премии:	ТЭФИ
Награды:

Глеб Анато́льевич Скорохо́дов (23 апреля 1930, Грозный — 10 октября 2012, Москва) — советский и российский писатель, драматург, журналист, киновед. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (2000).

Биография

Отец — Скороходов Анатолий Владимирович (1907-1990). Мать — Скороходова Гутта Борисовна (1905-1993). bozaboza.narod.ru/skorohodov.html

Окончил Факультет журналистики МГУ. В 1960-х годах был автором и режиссёром Главной редакции литературно-драматических программ Гостелерадио СССР, работал корреспондентом и редактором в звукозаписывающей студии «Мелодия». Преподавал на факультете журналистики Университета дружбы народов. С 1970 года — доцент ВГИКа.

Работая в «Мелодии», познакомился со многими известными певцами того времени, среди которых Леонид Утёсов, Клавдия Шульженко, Александр Варламов, Людмила Гурченко и другие.

Стал известен благодаря книге об истории грампластинок. В 1990-х Скороходов сотрудничал с телекомпанией АТВ. С 1993 по 31 января 2002 г. вёл передачу «В поисках утраченного» на Первом канале и НТВ, в 1994-95 годах вел радиопередачу «Старинные новинки» на радиостанции «Надежда», а с 2002 по 2005 г. — «Киноистории Глеба Скороходова» на РТР. Лауреат премии ТЭФИ (1999).

В 2001 году совместно с Аллой Пугачёвой создал цикл телевизионных программ «Вспоминая Рождество». Юрист, член Союза Журналистов России Андрей Былков отметил, что Глеба Скороходова отличало проникновенное, выразительное особенное художественное слово.

Автор книг о Ф. Раневской, К. Шульженко, Л. Утёсове и других деятелях искусства. Осуществил литературную обработку книг К. Шульженко, Л. Смирновой.

Скончался 10 октября 2012 года в Москве после продолжительной болезни на 83-м году жизни. 13 октября состоялось отпевание в Храме Космы и Дамиана в Шубине, после чего тело писателя было кремировано в крематории Хованского кладбища. Прах захоронен на Даниловском кладбище в Москве.

Избранные сочинения

• Неизвестный Утёсов : К 100-летию со дня рождения : [Сборник] / [Сост. Г. Скороходов]. — М.: Изд. центр «Терра» : Изд. дом журн. «Крестьянка», 1995. — 205 с. — (Кумиры эстрады, театра и кино). — 20 000 экз. — ISBN 5-300-00081-7.
• Смирнова Л. Н. Моя любовь : [воспоминания] / Лит. запись: Г. А. Скороходов, И. А. Сидорова. — М.: ПРОЗАиК, 2011. — 413 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-91631-138-9.
• Скороходов Г. А. Алла и Рождество. — М.: Алгоритм, 2003. — 249 с. — 5000 экз. — ISBN 5-9265-0106-7.
  • . — М.: ЭКСМО : Алгоритм, 2003. — 315 с. — 5000 экз. — ISBN 5-699-04678-X.
• Скороходов Г. А. Алла Пугачёва как она есть. — М.: Алгоритм : Эксмо, 2011. — 254 с. — (Легенды авторской песни). — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-52863-9.
• Скороходов Г. А. В поисках утраченного : [О людях искусства 30-50-х гг.]. — М.: Рутена, 2000. — 409 с. — (Театр и кино. Личности). — 10 000 экз. — ISBN 5-8261-0005-2.
• Скороходов Г. А. Звёзды советской эстрады : Очерки об эстрад. певцах, исполн. сов. лирич. песни. — М.: Сов. композитор, 1982. — 126 с. — 14 750 экз.
  • . — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Сов. композитор, 1986. — 184 с. — 170 000 экз.
• Скороходов Г. А. Леонид Утёсов : друзья и враги. — М.: АСТ : Олимп, 2007. — 317 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-17-044688-9.
• Скороходов Г. А. Леонид Утёсов. Друзья и враги : Н. Эрдман, М. Зощенко, И. Бабель, И. Дунаевский. — М.: АСТ : Олимп, 2007. — 317 с. — (Салон изящных искусств). — 2500 экз. — ISBN 978-5-17-043064-2.
• Скороходов Г. А. Неизвестная Пугачёва. Рождественские встречи. — М.: Эксмо : Алгоритм, 2010. — 254 с. — (Гении и злодеи). — ISBN 978-5-699-41141-2.
• Скороходов Г. А. Пять вечеров с Марлен Дитрих. — М.: Астрель : Олимп, 2010. — 318 с. — (Кумиры. Истории Великой Любви). — 3000 экз. — ISBN 978-5-271-26369-9.
• Скороходов Г. А. Разговоры с Раневской. — М.: АСТ : Астрель, 2008. — 411 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-17-047599-5.
  • . — М.: АСТ : Астрель, 2009. — 411 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-17-046411-1.
  • . — М.: ACT [и др.], 2010. — 415 с. — 4000 экз. — ISBN 978-5-17-064607-4.
• Скороходов Г. А. Тайна граммофона : Всё неизвестное о пластинках и звёздах грамзаписи. — М.: Эксмо : Алгоритм, 2004. — 445 с. — 3100 экз. — ISBN 5-9265-0136-9.
• Скороходов Г. А. Три влечения Клавдии Шульженко. — М.: Алгоритм : Эксмо, 2006. — 253 с. — (Юбилеи). — 4000 экз. — ISBN 5-699-15012-9.
  • . — М.: Алгоритм, 2007. — 317 с. — (Память). — 4000 экз. — ISBN 978-5-9265-0342-2.
• Скороходов Г. А. Ты — Божество, ты — мой кумир. — М.: Олимп [и др.], 2005. — 396 с. — 5000 экз. — ISBN 5-7390-0466-2. ISBN 5-17-029964-8 (АСТ). — ISBN 5-271-11752-9 (Астрель).
• Шульженко К. И. «Когда вы спросите меня…» / Лит. запись Г. Скороходова. — М.: Мол. гвардия, 1981. — 222 с. — (Мастера искусств — молодёжи). — 100 000 экз.
  • . — 2-е изд. — М.: Мол. гвардия, 1985. — 222 с. — (Мастера искусств — молодёжи). — 100 000 экз.

Отрывок, характеризующий Скороходов, Глеб Анатольевич

Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.