Скорпион II

Хор Скорпион или Скорпион II (чтение имени не установлено, возможно, оно звучало как srq или wḥȝ) — додинастический правитель Египта. Его имя, возможно, связано с именем богини Серкет, изображавшейся в образе скорпиона.

Важнейшее изобразительное свидетельство существования этого царя — навершие булавы из Нехена. На нём царь изображён в белой короне. В Гебель Джаути было также обнаружено граффито, изображающее Хора Скорпиона, побеждающим другого додинастического правителя.

Существует ряд теорий, по-разному трактующих положение Хора Скорпиона. Одни исследователи считают его местным правителем Иераконполя, другие полагают, что под его властью находился весь Египет. Вероятно, он был одним из предшественников Нармера, но существует также точка зрения, отождествляющая Хора Скорпиона и Нармера.

Рельефное изображение на каменном навершии жезла или булавы, найденной в Иераконполе (др. егип. Нехен, переводится «сокол») показывает царя Скорпиона руководящим земледельческим праздником «Взрыхления земли». Скорпион представлен в белой короне Верхнего Египта, в специальной ритуальной одежде, с привешенным сзади бычьим хвостом (характерный атрибут фараона во многих религиозных церемониях), стоящим на берегу канала, с мотыгой в руках. Возможно, он открывает ирригационные каналы для орошения полей, или выкапывает первую лунку, чтобы положить туда камень для основания храма или даже целого города. Начало основания какой-либо важной постройки являлось прерогативой царя в древнем Египте.

Около его головы изображены семилепестковая розетка (альтернативное написание титула — Хор) и скорпион, что, вероятно, читается как «царь Скорпион». Его имя действительно могло быть «Скорпион», так как по-египетски писалось оно как что-то наподобие «Сркт» («Srqt» — Серкет; но в древнеегипетском написании это имя стоит в женском роде, что удивляет исследователей). Булава, очевидно, была предназначена служить для увековечивания победы царя, во главе союзных номов, представленных своими штандартами, не только над другими номами, но и над иностранными неприятелями. Два из этих штандартов довольно интересны, так как изображают животных, посвящённых Сету. Это показывает, что в то довольно ранее время служители Сета поддерживали правителя. На шестах с гербами, как на виселицах, повешены птицы — ибисы (ибис означает слово «рехит» и переводится как «подданные», «народ», «люди»), символическое изображение египтян. В данном случае народ Египта был завоёван царём Скорпионом. Однако по другим источникам, этот символ стал изображать народ Египта гораздо позднее, а в то время обозначал иностранцев, не египтян. Таким образом, булава царя Скорпиона изображает этого правителя, как победителя людей, живших где-то в Западной Дельте.

Последние открытия позволяют предположить, что Скорпион означает не имя, а, скорее, титул или звание.

Скорее, он происходил из дома Иераконполя, а не из дома Тисса, древнего города тинисской династии, откуда происходил его последователь фараон Нармер. Его имя значится также на сосудах, найденных несколько южнее Мемфиса, значит совсем близко от Нижнеегипетской земли. Сбоку от имени имеется приписка и начинается она со знака, обозначающего Нижний Египет. Вероятно, ему принадлежит шиферная палетка, на которой с одной стороны показано, как олицетворяющие царя сокол, лев, скорпион и царские стяги-штандарты разоряют крепости, а с другой изображены деревья, быки, ослы, бараны, и всё это названо словом «Ливия», что, по-видимому, должно обозначать добычу животных, захваченных в Ливии, и саму эту страну. Сокол и лев обычно представляли царя, а изображение скорпиона показывает, что таковым был Скорпион.

Из рассмотренных выше надписей и рельефов видно, что Скорпион был правителем обширной территории простирающейся, по меньшей мере, от Нехена на юге до Тура на севере.

Хотя 4-комнатная гробница в Абидосе считается гробницей царя Скорпиона, никаких убедительных аргументов пребывания царя Скорпиона в Абидосе нет. В то же время именно там были найдены захоронения некоторых царей I династии, а также правителей Додинастического периода. Единственным другим доказательством существования царя Скорпиона могут служить серехи, найденные на вазах (в серехах обычно писали имена царей в ранний период, что-то на манер картушей). Серех царя Скорпиона обнаружен на винном кувшине из Миншат-Абу-Аммар. По другим источникам, эта надпись читается, как «Аха» (wḥȝ) — царь первой династии, также известный как Менес. Надпись «Царь Скорпион» была прочитана на 2-х других серехах, найденных на кувшинах из Тархана, но это тоже ещё не доказано.

Хор Скорпион в современной культуре

Персонаж по имени Скорпион, образ которого весьма условно соотносится с реально существовавшим правителем Египта, является главным героем фильма «Царь скорпионов» (2002), выпущенного в качестве приквела к фильму «Мумия возвращается».

Исторические источники

• 1. Навершие булавы, найденное в районе храма Иераконполя (Нехена), в так называемом "Main Deposit" Дж. Куибеллом в 1898 году. сейчас хранится в Музее Ашмола, Оксфорд. Англия.
• 2. Надпись на сосуде (винный кувшин) Скорпион (?) или Хор Аха (?) найденный в Восточной Дельте, в Мишнат Абу Омар.
• 3. Ири-Хор/Скорпион/Хор-Аха (?). Надпись на сосуде (винный кувшин) найденный в Восточной Дельте, в Мишнат Абу Омар. В гробнице 160. Хранится в Каирском музее.

Литература

• Jochem Kahl: Ober- und Unterägypten: Eine dualistische Konstruktion und ihre Anfänge. In: Rainer Albertz (Hg.): Räume und Grenzen: Topologische Konzepte in den antiken Kulturen des östlichen Mittelmeerraums. Utz, München 2007, ISBN 3-8316-0699-4.
• Werner Kaiser, Günter Dreyer: Umm el-Qaab: Nachuntersuchungen im frühzeitlichen Königsfriedhof. 2. Vorbericht. In: Mitteilungen des Deutschen Archäologischen Instituts Kairo Nr. 38. von Zabern, Mainz 1982, ISBN 3-8053-0552-4.
• Peter Kaplony: Inschriften der Ägyptischen Frühzeit: Supplement. Harrassowitz, Wiesbaden 1966, ISBN 3-447-00052-X
• Edited by E.C.M. van den Brink], Amsterdam, Netherlands Foundation for Archaeological Research in Egypt (Nederlandse Stichting voor Archeologisch Onderzoek in Egypte) (distributed by Nederlands Instituut voor het Nabije Oosten, P.B. 9515, 2300 RA Leiden, Netherlands, 1988. (17 x 24 cm; XV, 325 p., maps, fig., ill., tables, pl.); ISBN 90-70556-30-8.
• KROEPER, Karla, Minshat Abu Omar -- Burials with Palettes, in: Aspects of Early Egypt, 70-92. (map, tables, fig., pl.).
• CIALOWICZ, Krzysztof M., La tête de massue du roi Scorpion, in: 50 Years of Polish Excavations in Egypt and the Near East. Acts of the Symposium at the Warsaw University 1986, Varsovie, Centre Professeur Kazimierz Michalowski d'Archéologie Méditerranéenne de l'Université de Varsovie et Centre d'Archéologie Mediterranéenne de l'Académie Polonaise des Sciences, 1994, 82-85.
• Quibell, James Edward: Hierakonpolis. - London : Quaritch, 1900-1902. - Pt. I-II ; 4º. - (ERA ; [4th #. 5th year, 1898-1899,] Nr. 4-5)

Предшественник: Крокодил

Фараон Египта 3300—3200 до н.э.

Преемник: Ири-Хор

Отрывок, характеризующий Скорпион II

– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.