Скотт, Габриэль
| Габриэль Скотт | |
| Gabriel Scott | |
 | |
| Имя при рождении: |
Gabriel Scott Jensen |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: | |
| Дебют: | |
Габриэль Скотт (норв. Gabriel Scott; собственно Габриэль Скотт Йенсен; 8 марта 1874 года — 9 июля 1958 года) — норвежский поэт, писатель, драматург и детский писатель.
Содержание
Биография
Габриэль Скотт Йенсен родился в городе Лейт в Шотландии в семье священника Свена Ольста Дженсена и его жены Каролины Матильды Шитте, писательницы и музыканта. Скотт было сначала его именем, которое ему дали в честь Вальтера Скотта. Он переехал в Норвегию в семилетнем возрасте. В 1901 году Скотт женился на Эллен Йоханссен (норв. Ellen Johansen; 1871—1914), но в 1912 году развелся с ней. В 1915 году Скотт женился на Дагмар Мари Дженсен (норв. Dagmar Marie Jensen), с которой также развёлся в 1918 году. Третьей женой Скотта стала Биргит Габриэльсен (норв. Birgit Gabrielsen; 1897—1981).
Творчество
Литературный дебют Скотта произошёл в 1894 году сборником стихов «Digte» (Стихи), и последовавшим в 1895 году вторым поэтическим сборником «Dag» (День). Роман «Tante Pose», написанный им в 1904 году, позднее лёг в основу кинофильма 1940 года[1]. В 1905 году вышла его комедия «Himmeluret».
Однако его настоящим литературным прорывом стал роман 1915 года «Jernbyrden», который получил благоприятную оценку критиков. Однако наиболее знаменитым произведением Габриэля Скотта считается роман 1918 года «Kilden eller Brevet om fiskeren Markus», который рассказывает историю рыбака Маркуса, живущего обычной жизнью и обуреваемого обычными мыслями.
В 1921 году вышла его следующая книга, «Det gyldne Evangelium», главными героями которой стали святой Пётр и Господь, встречающиеся с людьми и с любопытством за ними следящие. Большую популярность снискали его книги «Fant» (1928) и «Josefa» (1930), а первая из упомянутых была экранизирована в 1937 году режиссёром Т. Ибсеном[2]. А в 1939 году была экранизирована[3] его книга «De vergeløse» (Беззащитный), рассказывающая о судьбе маленького мальчика, которого власти отобрали у матери.
Габриэль Скотт написал несколько книг для детей, в том числе «Sølvfaks som reiste ut i den vide verden» (1912), неоднократно переиздававшаяся, а также «Hellige tre konger» (1900).
В 1936 году Скотта наградили литературной премией Gyldendal’s Endowment[4].
В 30-е годы Скотт придерживался про-германских воззрений. Он публиковал статьи, в которых хвалебно отзывался о Гитлеровской Германии и Видкуне Квислинге. Эта его позиция вызывала множество дискуссий в обществе. Однако перед начало Второй мировой войны о стал дистанцироваться от нацизма, а во время войны писал патриотические стихи.
Габриэль Скотт и Вильгельм Краг (англ. Vilhelm Krag) считаются наиболее значимыми поэтами Норвегии.
Напишите отзыв о статье "Скотт, Габриэль"
Ссылки
- Габриэль Скотт (англ.) на сайте Internet Movie Database
- Christopher Hals Gylseth. [www.snl.no/.nbl_biografi/Gabriel_Scott/utdypning Gabriel Scott – utdypning] (норв.). Norsk biografisk leksikon (NBL). Проверено 25 июля 2010. [www.webcitation.org/67QnXXcYx Архивировано из первоисточника 5 мая 2012].
Примечания
- ↑ Tante Pose (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Fant (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ De vergeløse (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ [www.forfatterportalen.no/litteraturpriser/gyldendal.htm Лауреаты премии «Gyldendal’s Endowment»] (норв.). Gyldendalprisen. Проверено 25 июля 2010. [www.webcitation.org/67QnWyi9g Архивировано из первоисточника 5 мая 2012].
Отрывок, характеризующий Скотт, Габриэль
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.
