Скочпол, Теда
Поделись знанием:
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
| Теда Скочпол |
Теда Скочпол (англ. Theda Skocpol[1]) — американский социолог, политолог. Наряду с Джеком Голдстоуном и Рэндаллом Коллинзом является одним из крупнейших исторических макросоциологов и специалистов в области теории революций и государственных распадов. Самый известный труд – «Государства и социальные революции», вышедший в 1979 году и ставший результатом докторской диссертации.[2] Американский политолог Джек Голдстоун, выдвинувший концепцию 4-х поколений исследователей теории революции, относил работу Т. Скокпол к третьему поколению и считал ее высшей точкой этой исследовательской волны.[3] Отличительной чертой этого поколения исследователей стали государственно-центричные модели.[4]
Теде Скокпол принадлежит одно из самых популярных среди исследователей определение «революции»:[5] «Социальные революции – это быстрые, фундаментальные трансформации общественного состояния и классовых структур; и они сопровождаются и частично проводятся через классовые восстания снизу».[6] Многие выводы американского политолога стали наиболее цитируемыми в исследовательской и научно-популярной литературе.[7]
Вслед за американским историком Крейном Бринтоном Теда Скокпол считает, что после революций возникают более централизованные государства, усиливающиеся во внутренних делах и получающие большее влияние в международных отношениях.[8] После Скокпол этот вывод был принят многими исследователями и считается одним из самых распространенных.[9] Скокпол поддержала идею израильского социолога Шмуэля Эйзенштадта, что в причинах революций лежит сочетание внешних факторов и внутреннего конфликта в государствах.[10] Американский политолог видела эти причины в неспособности государства мобилизовать ресурсы для того, чтобы справиться с международной конкуренцией.[11] Т. Скокпол вообще утверждала, что революция требуется для модернизации государства, которое не выдерживает конкуренции на международной арене.[11]
Содержание
Биография
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Публикации
- Explaining Revolutions: in Quest of a Social-Structural Approach (1976)
- State and Revolution: Old Regimes and Revolutionary Crises in France, Russia and China (1979)
- States and Social Revolutions: a Comparative Analysis of France, Russia and China (1979)
- Social revolution in the modern world (1994)
- Democracy, Revolution, and History (The Wilder House Series in Politics, History and Culture) (1999)
Напишите отзыв о статье "Скочпол, Теда"
Примечания
- ↑ По-английски звучит как Скокпол, в русских текстах встречается в вариантах: Скокпол, Скочпол и Скоцпол
- ↑ Skocpol T. States and Social Revolutions. A Comparative Analysis of France, Russia and China. — Cambridge University Press, 1979.
- ↑ Голдстоун Д. К теории революции четвертого поколения (рус.) // Логос. — 2006. — № 5. — С. 59.
- ↑ Goldstone J.A. The Comparative and Historical Study of Revolutions (англ.) // Annual Review of Sociology. — 1982. — Т. 8. — С. 187-207..
- ↑ Шульц Э.Э. [www.isras.ru/files/File/Socis/2014_4/132-142_Shulst.pdf Революция: к вопросу об определении термина] (русск) // Социологические исследования. — 2014. — № 4. — С. 132-142..
- ↑ Skocpol T. States and Social Revolutions. A Comparative Analysis of France, Russia and China. — Cambridge University Press, 1979. — С. 4.
- ↑ Шульц Э.Э. Русская революция и проблема модернизации (русск) // Вестник Российского Университета Дружбы Народов. Серия “История России”. — 2015. — № 3. — С. 7-17.
- ↑ Skocpol T. States and Social Revolutions. A Comparative Analysis of France, Russia and China. — Cambridge University Press, 1979. — С. 285.
- ↑ Шульц Э.Э. [vestnik.uapa.ru/ru/issue/2015/06/02/ Революции и теория модернизации] (русск) // Вопросы управления. — 2015. — № 6. — С. 18-26.
- ↑ Шульц Э.Э. [www.socionauki.ru/journal/articles/244526/ Причины революций: голова или кошелек?] (русск) // Историческая психология и социология история. — 2014. — № 1. — С. 102-119.
- ↑ 1 2 Skocpol T. States and Social Revolutions. A Comparative Analysis of France, Russia and China. — Cambridge University Press, 1979. — С. 286.
Ссылки
- Джек Голдстоун [www.intelros.ru/pdf/logos_05_2006/goldstoun_58-103_logos.pdf К теории революции четвёртого поколения] // «Логос», 2006, № 5 (пер. с английского Н. Эдельмана).
- [www.hse.ru/data/2010/12/05/1209604359/Skocpol--RUS--EcSoc.pdf Интервью с Тедой Скочпол: «Я всегда была частью двух профессиональных областей — социологии и политологической науки»]
- Георгий Дерлугьян [expert.ru/expert/2008/01/chto_takoe_revolyuciya/ Что такое революция]
- [vestnik.yspu.org/releases/2013_2g/26.pdf Структуралистские модели «новых революций» в работах Т. Скочпол]//О. В. Епархина
- [www.nsu.ru/filf/rpha/lib/skocpol.htm Скочпол Т. Государства и социальные революции]//Масловский М. В. Социология политики: классические и современные теории. Учебное пособие. М.: Новый учебник, 2004. С.103-108.
- [www.nsu.ru/filf/rozov/publ/fti/fti4-3.htm Социальные революции и распад государств: реконструкция исследовательской программы Т.Скочпол]//Н. С. Розов. ФИЛОСОФИЯ И ТЕОРИЯ ИСТОРИИ. Москва 2002
- [www.isras.ru/files/File/Avtoreferat/Avtoreferat_GryaznovaOS.pdf ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ В СОЦИОЛОГИИ РЕВОЛЮЦИИ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИЙ П. СОРОКИНА, Л. ЭДВАРДСА И Т. СКОЧПОЛ]
- [www.russ.ru/Kniga-nedeli/Vliyayut-li-golosa-izbiratelej-na-politiku-partij Влияют ли голоса избирателей на политику партий?]
- [www.isras.ru/files/File/Publication/Skocpol_Gryaznova.pdf Теда Скокпол: Феномен революции в структуралистской перспективе// О. С. Грязнова]
|
Это заготовка статьи по социологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи об учёном из США. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Скочпол, Теда
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
