Скрижали Джорджии
Монумент | |
Страна | США |
Архитектурный стиль | современный |
Первое упоминание | 22 марта 1980 г. |
Состояние | хорошее |
Джорджийские скрижали (англ. Georgia Guidestones, в популярной культуре также иногда именуются «Американский Стоунхендж»[1], что приводит к путанице с одноимённым сооружением индейцев) — крупный гранитный монумент 1980 года в округе Элберт в штате Джорджия, США. Надгробие содержит длинную надпись на восьми современных языках, а на вершине его имеется более краткая надпись на 4 древних языках: аккадском, классическом греческом, санскрите и древнеегипетском.
Внешние изображения | |
---|---|
[upload.wikimedia.org/wikipedia/en/d/d9/Georgia_Guidestones-lowres.jpg Китайская и арабская надписи] |
Высота его составляет почти 6,1 метра, он состоит из шести гранитных плит общей массой около 100 тонн. Одна плита расположена в центре, четыре — вокруг неё. Последняя плита расположена поверх этих пяти плит, выровненных в соответствии с астрономическими событиями. Невдалеке к западу, на земле расположена каменная табличка с надписью об истории его возникновения и назначения.
Содержание
История
Заказ на возведение монумента был дан в июне 1979 года строительной фирме «Elberton Granite Finishing Company» человеком, представившимся как Robert C. Christian[2]. Памятник был открыт через год.
Надписи на современных языках
Надпись состоит из десяти принципов (заповедей) и выгравирована на 8 современных языках, по одному языку на каждой стороне четырёх вертикальных плит. Если обходить сооружение по часовой стрелке с севера, то порядок языков таков: английский, испанский, суахили, хинди, иврит, арабский, китайский и русский.
Текст на английском языке гласит:
- Maintain humanity under 500,000,000 in perpetual balance with nature.
- Guide reproduction wisely — improving fitness and diversity.
- Unite humanity with a living new language.
- Rule passion — faith — tradition — and all things with tempered reason.
- Protect people and nations with fair laws and just courts.
- Let all nations rule internally resolving external disputes in a world court.
- Avoid petty laws and useless officials.
- Balance personal rights with social duties.
- Prize truth — beauty — love — seeking harmony with the infinite.
- Be not a cancer on the earth — Leave room for nature — Leave room for nature[3].
Русский текст гласит (с некоторыми неточностями):
- Пусть земное население никогда не превышает 500.000.000.[,] пребывая в постоянном равновесии с природой
- Разумно регулируйте рождаемость[,] повышая ценностб[ь] жизненной подготовки и многоов[б]разия человечества
- Найде[ё]м новый живой язык[,] способный объединить человечество.
- Проявляйте терпимость в вопросах чувств, веры, традиций и им подобных
- Пусть спраь[в]едливые законы и беспристрастный суд встанут на защиту народов и наций
- Пусть каждая нация сама рещ[ш]ает свои внутренние дела, вынося на мировой суд общенародные проблемы.
- Избегайте мелочных судебных тяжб и бесполезных чиновников.
- Поддерживайте равновесие между личными правами и общественными обязан[н]остями.
- Превыше всего цените правду, красоту, любовь, стремясь к гармонии с бесконечностью.
- Не будьте раковой опухолью для земли, природе тоже оставьте место!
Астрономическая ориентация
Четыре основных плиты ориентированы в соответствии с годичным циклом перемещения Солнца по небу. В центральной плите-колонне имеется отверстие, через которое можно увидеть Полярную звезду в любое время года, а также отверстие, выравненное с солнечными солнцестояниями и равноденствиями. Через отверстие размером 2,23 см (7/8 дюйма) в верхней плите-крыше солнечный свет проникает ежедневно в полдень, попадая на центральный камень и указывая на день года.
Собственник
Собственник памятника неизвестен. Согласно путеводителю компании «Georgia Mountain Travel Association», «Скрижали Джорджии расположены на ферме Милдред и Уэйна Малленикс (англ. Mildred and Wayne Mullenix)»[4]. Согласно записи в земельном кадастре округа Элберт (Elbert County land registration system), земля была приобретена у округа 1 октября 1979 года[5][6].
Памятник был торжественно открыт 22 марта 1980 года в присутствии 400 (согласно другому источнику, всего 100) человек.
Акт вандализма
В 2008 году памятник подвергся вандализму со стороны местной христианской общины: его поверхность была испорчена надписями полиуретановой краской[7]. Журнал Wired назвал это событие «первым серьёзным актом вандализма в истории Скрижалей»[8]. Результаты вандализма на момент 2014 года устранены.
Напишите отзыв о статье "Скрижали Джорджии"
Примечания
- ↑ [www.roadsideamerica.com/set/OVERhenges.html Roadside America Web site]
- ↑ Randall Sullivan. [www.wired.com/science/discoveries/magazine/17-05/ff_guidestones?currentPage=1 American Stonehenge: Monumental Instructions for the Post-Apocalypse] // Wired Magazine ISSUE 17.05 (May 2009)
- ↑ en:File:Georgia Guidestones English Full.jpg
- ↑ [www.georgiamountains.org/index.php?option=com_content&task=view&id=156&Itemid=28 Georgia Mountains Web site]
- ↑ [64.234.218.46/cgi-bin/ga_elbert_display.cgi?KEY=027%20%20%20%20018& Land parcel information]
- ↑ [64.234.218.46/ga_elbert.html?parcel=027%20%20%20%20018&extent=435156+1539017+437200+1541261&layers=roads+parcel_sales Parcel map]
- ↑ [i21.photobucket.com/albums/b298/DeDCaT/l_84bf2b7691aa4733ac3e013e6cd7866c.jpg Defacement of the Guidestones]. Photobucket. Проверено 9 мая 2009. [www.webcitation.org/66jO5gz9Q Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
- ↑ [www.wired.com/science/discoveries/magazine/17-05/ff_guidestones American Stonehenge: Monumental Instructions for the Post-Apocalypse] «This defacement was the first serious act of vandalism in the Guidestones' history»
Литература
- Gary Jones. [www.elberton.com/articles/2005/05/18/news/news03.txt The Georgia Guidestones: tourist attraction or cult message?], The Elberton Star (18 May 2005).
- Moran, Mark McGuire; Sceurman, Mark. Weird U.S.. — Barnes & Noble Publishing, 2004. — P. 193. — ISBN 0-7607-5043-2.
- Schemmel, William. Georgia Off the Beaten Path. — Globe Pequot, 2006. — P. 206. — ISBN 0-7627-4199-6.
- Sullivan, Randall (May 2009). «[www.wired.com/science/discoveries/magazine/17-05/ff_guidestones?currentPage=all American Stonehenge: Monumental Instructions for the Post-Apocalypse]». Wired (Condé Nast) 17 (5). ISSN [worldcat.org/issn/1059-1028 1059-1028]. Проверено 19 April 2009.
Ссылки
- [www.bbc.com/russian/society/2015/09/150924_vert_tra_one_of_the_us_greatest_mysteries Скрижали Джорджии: одна из великих тайн США]
- [ecocrisis.wordpress.com/2008/06/14/74/ Американский Стоунхендж]
- [www.wired.com/images/multimedia/magazine/1705/Wired_May_2009_Georgia_Guidestones.pdf The Georgia Guidestone Guidebook — Elberton Granite (1981)] (69 Мб)
- [roadsidegeorgia.com/site/guidestones.html Roadside Georgia]
- [www.damninteresting.com/?p=571 Guidestones into the Age of Reason] at DamnInteresting.com
- [www.radioliberty.com/stones.htm Georgia Guidestones: The American Stonehenge] at Radio Liberty
- [www.flickr.com/photos/tags/guidestones/?page=2 Georgia Guidestones photos at Flickr]
- [www.wired.com/science/discoveries/magazine/17-05/ff_guidestones American Stonehenge: Monumental Instructions for the Post-Apocalypse]
- [leahandmark.com/2009/06/15/georgia-guidestones/ Georgia Guidestones Video and Photos by Travelers LeahAndMark.com]
Отрывок, характеризующий Скрижали Джорджии
Дрон вдруг упал в ноги.– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.