Скрябин, Константин Иванович

Константин Иванович Скрябин
Дата рождения:	25 ноября (7 декабря) 1878(1878-12-07)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	17 октября 1972(1972-10-17) (93 года)
Место смерти:	Москва, СССР
Научная сфера:	гельминтология
Учёная степень:	доктор ветеринарных наук (1934), доктор медицинских наук (1938), доктор биологических наук (1943)
Учёное звание:	академик АН СССР (1939), академик ВАСХНИЛ (1935), академик АМН СССР (1944)
Альма-матер:	Юрьевский (Тартуский) ветеринарный институт
Награды и премии:

Систематик живой природы

Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Skrjabin».

Константи́н Ива́нович Скря́бин (1878 — 1972) — русский и советский биолог, основатель отечественной гельминтологической науки.

Биография

Родился 25 ноября (7 декабря) 1878 года в Санкт-Петербурге. В 1905 году К. И. Скрябин окончил Юрьевский (Тартуский) ветеринарный институт. С 1907 года до 1911 года работал ветеринарным врачом в Средней Азии в городе Аулие-Ата, а затем до 1917 — в Петербурге.

В 1917—1920 годах работал профессором Донского ветеринарного института (Новочеркасск).

В 1920 году Скрябин переезжает в Москву, где с 1920 по 1931 год работает в Государственном институте экспериментальной ветеринарии (ныне Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной ветеринарии РАСХН), в котором руководит созданным им гельминтологическим отделом.

В 1931 году отдел был преобразован во Всесоюзный институт гельминтологии (сейчас Всероссийский научно-исследовательский институт гельминтологии), директором которого Скрябин был до 1957 года.

Одновременно (с 1920 года) он заведовал кафедрой паразитологии в Московском ветеринарном институте (ныне Московская государственная академия ветеринарной медицины и биотехнологий), в 1921—1949 годах — гельминтологическим отделом Тропического института (сейчас Институт медицинской паразитологии и тропической медицины имени Е. И. Марциновского).

29 января 1939 года К. И. Скрябин выбран академиком АН СССР в отделение математических и естественных наук по специальности «Гельминтология, общая ветеринария». Действительный член ВАСХНИЛ (1935) и АМН СССР (1944).

В 1940 году Скрябин возглавил организованное по его инициативе Всесоюзное (сейчас Всероссийское) общество гельминтологов. В 1942 году стал директором Лаборатории гельминтологии АН СССР (сейчас Институт паразитологии РАН), а в 1956 — 1961 годах был вице-президентом ВАСХНИЛ.

Депутат ВС СССР 2—3 созывов (1946—1954).

Скончался 17 октября 1972 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 7).

В 1945 (при жизни) имя К. И. Скрябина было присвоено Киргизскому СХИ (ныне Кыргызская аграрная академия имени К. И. Скрябина).

Сын Г. К. Скрябин — микробиолог и биохимик, академик АН СССР, главный учёный секретарь Президиума АН СССР. Внук К. Г. Скрябин — учёный в области молекулярной биологии, генетической инженерии и биотехнологии, академик РАН и РАСХН.

Область исследований

Область исследований — морфология, биология, филогения, систематика, экология, эпизоотология и эпидемиология гельминтозов. Под руководством К. И. Скрябина было проведено более 300 экспедиций, результаты этих исследований имели большое значение для изучения гельминтофауны человека и животных, а также в разработке комплекса плановых оздоровительных мероприятий в медицине и ветеринарии. Скрябин открыл и описал свыше 200 новых видов гельминтов, дал обоснование 120 родам гельминтов, ввёл научные понятия:

• дополнительные и резервуарные хозяева,
• транзитный паразитизм,
• симбиопаразитизм,
• биогельминтоз,
• геогельминтоз.

Награды и премии

• заслуженный деятель науки РСФСР (1927)
• Ленинская премия (1957) — за научный труд в 12 томах «Трематоды животных и человека» (1947—1956)
• Сталинская премия первой степени (1941) — за научные работы по ветеринарной и медицинской гельминтологии: «Гельминтозы крупного рогатого скота и его молодняка» (1937), «Основы общей гельминтологии» (1940).
• Сталинская премия первой степени (1950) — за 3—томный научный труд «Трематоды животных и человека» (1947—1949)
• Золотая медаль имени И. И. Мечникова (1949) — за совокупность выдающихся исследований и работ в области гельминтологии.
• Герой Социалистического Труда (06.12.1958)
• шесть орденов Ленина (22.02.1936; 27.10.1949; 19.09.1953; 06.12.1953; 06.12.1958; 04.12.1968)
• три ордена Трудового Красного Знамени (10.06.1945; 10.09.1945; 31.01.1951)
• орден Красной Звезды (28.02.1946)
• медали
• орден Георгия Димитрова (Болгария)
• орден «Кирилл и Мефодий» I степени (Болгария)

Память

• С 1972 года имя К. И. Скрябина носит Всероссийский научно-исследовательский институт гельминтологии.
• С 1973 года имя К. И. Скрябина носит Московская государственная академия ветеринарной медицины и биотехнологий.
• Общество гельминтологов имени К. И. Скрябина (Россия).
• В 1973 году учреждена золотая медаль имени К. И. Скрябина, присуждаемая ВАСХНИЛ (с 1992 г. — РАСХН) за выдающиеся научные работы и открытия в области ветеринарии.
• В 1978 году издан художественный маркированный конверт, посвященный академику.
• В Москве в Кузьминках есть улица Академика Скрябина.
• В Бишкеке есть улица имени Скрябина
• В Бишкеке напротив Кыргызской аграрной академии имени Скрябина установлен памятник.
• В городе Новомиргород Кировоградской области Украины на территории ветеринарной больницы находится памятник Скрябину.

• Constantin Scriabin Plaque on House 9, Tverskaya str., Moscow.jpg

  Константин Иванович жил здесь с 1950 по 1972 год. Москва, Тверская ул., 9

• Kuzminki - memorial desk 02 by shakko.JPG

  Доска на здании ВИЭВ в Кузьминках

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11440 Скрябин, Константин Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.cnshb.ru/akdil/akad/base/RS/000702.shtm Скрябин Константин Иванович] // Биографическая энциклопедия РАСХН, ВАСХНИЛ
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52149.ln-ru Профиль Константина Ивановича Скрябина] на официальном сайте РАН
• [russkg.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=90:2010-08-14-05-20-10&catid=25:2010-08-14-05-08-00&Itemid=25 Памятник Скрябину Константину Ивановичу] Сайт РОСС

Отрывок, характеризующий Скрябин, Константин Иванович

Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.