Скуениекс, Маргерс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Маргерс Скуениекс
Marģers Skujenieks<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Латвии
19 декабря 1926 года — 23 января 1928 года
Предшественник: Артур Алберингс
Преемник: Петерис Юрашевскис
Премьер-министр Латвии
6 декабря 1931 года — 23 марта 1933 года
Предшественник: Карлис Улманис
Преемник: Адолфс Блёдниекс
Министр финансов Латвии
 
Рождение: 22 июня 1886(1886-06-22)
Рига, Российская империя
Смерть: 12 июля 1941(1941-07-12) (55 лет)
Москва, СССР
Партия: ЛСДРП
Партия демократического центра
Прогрессивный союз
Профессия: экономист, статистик
 
Награды:

Маргерс Скуениекс (латыш. Marģers Skujenieks; род. 22 июня 1886 года, Рига — 1941 год, Москва) — латвийский государственный и политический деятель, премьер-министр Латвии. Экономист, статистик и публицист.





Биография

Родился в Риге, в семье Эдуарда и Луизы Скуениексов. Участвовал в революции 1905 года. С 1907 года обучался в Москве, где работал статистиком. В 1911 году один из первых предложил идею об политической автономии Балтии. В декабре 1926 года возглавил латвийское правительство. В июне 1927 года подписал с Москвой Торговый договор — первый после Мирного договора 1920 года между Латвией и Советской Россией документ об экономическом сотрудничестве.[1] В январе 1928 года Маргерс Скуениекс ушел в отставку, однако в декабре 1931 года снова возглавил правительство до отставки в марте 1933 года. В 1919 году организовал Государственное статистическое управление. Маргерс Скуениекс также занимал пост министра финансов.

После присоединения Латвии к СССР Маргерс Скуениекс был арестован и в 1941 году расстрелян.

Работы

  • Latvijas lielrūpniecība. 1912
  • Nacionālais jautājums Latvijā. Pēterburga: A. Gulbis, 1913
  • Latvija. Zeme un iedzīvotāji Rīga: Valsts statistiskā pārvalde, 1920.
  • Latvija. Zeme un iedzīvotāji Rīga: A. Gulbja apgādniecība, 1927. (3-e издание, переработанное)
  • Latvija starp Eiropas valstīm. Rīga: Valsts statistiskā pārvalde, 1928
  • Īstā seja. Rīga: 1930
  • Latvieši svešumā un citas tautas Latvijā. Rīga: Valters un Rapa, 1930
  • [www.csb.gov.lv/sites/default/files/atlass_1937.pdf Latvijas statistikas atlass XX]. Rīga: Valsts statistiskā pārvalde, 1938

Напишите отзыв о статье "Скуениекс, Маргерс"

Примечания

  1. Каменев А. [www.chas.lv/win/2007/08/29/l_020.html?r= «Русские идут» или они уже здесь?] Час, 29.08.2007

Ссылки

  • [www.letonika.lv/groups/default.aspx?r=89&q=Latvija&id=1367814&g=1 Биографические данные] (латыш.)

Отрывок, характеризующий Скуениекс, Маргерс

– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.