Скулкрафт, Генри

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Генри Роу Скулкрафт
Henry Rowe Schoolcraft
Дата рождения:

28 марта 1793(1793-03-28)

Место рождения:

Гилдерланд, округ Олбани

Дата смерти:

10 декабря 1864(1864-12-10) (71 год)

Место смерти:

США

Генри Роу Скулкрафт (англ. Henry Rowe Schoolcraft; 28 марта 1793, Гилдерланд, округ Олбани, — 10 декабря 1864, США) — американский географ, геолог и этнограф, известный своими исследованиями культуры американских индейцев, а также экспедицией к истокам реки Миссисипи в 1832 году. Он женился на Джейн Джонстон, чьи родители были оджибве и ирландско-шотландского происхождения. Её знание языка оджибве и их легенд, которыми она делилась со Скулкрафтом, легли в основу поэмы Лонгфелло «Песнь о Гайавате».

Второй женой Скулкрафта была Мэри Говард, из плантаторской элиты Южной Каролины. В ответ на аболиционистский бестселлер Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» Мэри Говард Скулкрафт написала и опубликовала «Черную Перчатку: Рассказ о жизни плантаторов в Южной Каролине» (1860), один из многих романов «анти-Томов» о годах, предшествующих Гражданской войне в США. Произведение стало бестселлером.





Ранняя жизнь и образование

Скулкрафт родился в Гилдерланде, Олбани (округ, Нью-Йорк), отец — Лоренс Скулкрафт, мать Анна Барбара (Роу) Скулкрафт. Он поступил в Юнион-колледж в пятнадцать лет, а затем перешел в Миддлбери-колледж. Он был особенно увлечен геологией и минералогией.

Его отец был стекольщик, и Генри первоначально учился и работал в той же отрасли. Скулкрафт написал свою первую статью под названием «Vitreology» в 1817 году. После участия в нескольких проектах по остеклению в Нью-Йорке, Вермонте и Нью-Гемпшире, молодой Скулкрафт покинул семейный бизнес в возрасте двадцати пяти лет и занялся изучением западных границ Америки.

Разведка и геологические изыскания

С ноября 1818 по февраль 1819 года Скулкрафт и его компаньон Леви Петибон совершили экспедицию из Потоси, штат Миссури, туда, где в настоящее время находится Спрингфилд, штат Миссури. Дальше они путешествовали по Уайт-Ривер в Арканзасе, производя изыскания в области географии, геологии и минералогии. Скулкрафт опубликовал это исследование в «Обзоре свинцовых рудников Миссури» (1819). В этой книге он правильно определил потенциал для свинцовых месторождений в регионе. Миссури, в конце концов, стал штатом номером один среди производителей свинца в стране. Он также опубликовал «Журнал путешествия вглубь Миссури и Арканзаса» (1821), первый письменный отчет о разведке в Озарке.

Эта экспедиция Скулкрафта и публикации её результатов обратили на себя внимание Генерального секретаря войны Джона Кэлхуна, который отзывался о Скулкрафте как о «человеке усердном, честолюбивом и любопытном». Кэлхун рекомендовал его территориальному губернатору штата Мичиган Льюису Кассу на должность в экспедиции, возглавляемой Кассом, по исследованию пустынные территорий озера Верхнего и земли к западу от реки Миссисипи. Начиная с весны 1820 года Скулкрафт служил геологом экспедиции Касса. Начав с Детройта, они путешествовали почти 3200 км (2000 миль) вдоль озера Гурон и Верхнего озера, с запада на реке Миссисипи, вниз по реке туда, где в настоящее время находится штат Айова, а затем вернулись в Детройт, следуя по берегу озера Мичиган.

Целью экспедиции было обнаружить источник реки Миссисипи, и частично решить вопрос о неопределенной границе между Соединенными Штатами и Британской Канадой. Экспедиция прошла вверх по течению Верхнего Красного Кедрового озера (озеро Касса в современной Миннесоте). Так как мелководье препятствовало дальнейшей навигации вверх по течению, озером были названы верховья реки, и оно было переименовано в честь Касса (Скулкрафт, однако, отметил, что местные жители сообщили экспедиции, что можно было бы подняться на каноэ вверх по течению в начале года, когда уровень воды был выше). Отчет Скулкрафта об экспедиции был опубликован в «Журнале рассказа о путешествии по северо-западным регионам … к истокам реки Миссисипи» (1821).

В 1821 году он был членом другой государственной экспедиции по Иллинойсу, Индиане и Огайо.

В 1832 году он возглавил вторую экспедицию к верховьям реки Миссисипи. Прибыв на месяц раньше, чем в экспедиция 1820 года, они воспользовались большим уровнем воды и проследовали далее в озеро Айтаска.

Брак и семья

Скулкрафт познакомился со своей первой женой вскоре после того, как был назначен в 1822 году в Су-Сент Мари (Мичиган) первым представителем американских индейцев. За два года до этого правительство построило Форт Брэди и хотело установить официальные присутствия, чтобы предотвратить любые новые угрозы Британии после англо-американской войны.

Скулкрафт женился на Джейн Джонстон, старшей дочери Джона Джонстона, известного торговца пушниной ирландско-шотландского происхождения, и Ожаавашкодевекве (Женщина с Зелёной Поляны, также Сьюзен Джонсон — дочь вождя оджибве Вабоджига). У Джонстонов было восемь детей, и их культурная, богатая семья была хорошо известна в этом регионе[1]. Джейн была также известна как O-bah-bahm-wawa-ge-zhe-go-qua (или Obabaamwewe-giizhigokwe в современной орфографии) (Женщина Звука [Который Создает Звезды], Торопящегося По Небу).

У Джейн и Генри было четверо детей:

  • Уильям Генри (июнь 1824 — март 1827) умер от крупа[2]. Джейн Скулкрафт написала стихи, в которых выразила скорбь о его утрате[3].
  • мертворожденная дочь (1825)[2].
  • Джейн Сьюзен Энн (14 октября 1827 — 25 ноября 1892, Ричмонд_(Виргиния)), её звали Дженни[2].
  • Джон Джонстон (2 октября 1829 — 24 апреля 1864), участвовал в гражданской войне, но был ранен в битве при Геттисберге и стал инвалидом. Он умер в возрасте 45 лет в Эльмире, Нью-Йорк[2].

Скулкрафты отправили Джейни и Джона в школу-интернат в Детройте. Джейн в одиннадцать лет смогла с этим справиться, а Джон в свои девять лет скучал по родителям.

У Скулкрафтов был литературный брак, они выпускали журнал для семейного чтения, в нём присутствовали и их собственные стихи в письмах друг к другу на протяжении многих лет. Джейн Джонстон Скулкрафт страдала от частых болезней. Она умерла в 1842 году во время посещения сестры в Канаде и была похоронена в англиканской церкви Святого Иоанна, в городе Анкастере (Онтарио)[1]

12 января 1847 года, после переезда в Вашингтон, округ Колумбия, 53-летний вдовец Скулкрафт женился на Мэри Говард (умерла 12 марта 1878[4]), из семьи южных рабовладельцев-плантаторов из Бофорта, штат Южная Каролина[5]. Её поддержка рабства и неприятие межрасовых союзов создали некую напряженность в её отношениях с детьми Скулкрафта[6]. Они стали отдаляться от неё и своего отца.

После того, как Генри Скулкрафта парализовало в 1848 году, Мэри посвятила большую часть своего времени уходу за ним, также она помогала ему завершить объемистое исследование об американских индейцах[5]. В 1860 году она опубликовала роман «Черная Перчатка. Рассказ о жизни плантаторов в Южной Каролине» (на которую, как она говорила, вдохновил её муж)[5] Это был один из многих прорабовладельческих ответов на бестселлер Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» (такая защита рабства стала называться жанром «анти-Том»). Книга была опубликована за десять лет до начала Гражданской войны в США[7]. Её книга стала бестселлером, хотя и не достигла популярности романа Бичер-Стоу[8].

Индейский агент

Скулкрафт начал свои этнологические исследования в 1822 году, когда его назначили индейским агентом в Су-Сент Марии, штат Мичиган. Он отвечал за племена, расположенных на территориях, где в настоящее время находятся северный Мичиган, Висконсин и Миннесота. Со своей женой Джейн Джонстон Скулкрафт изучил язык оджибве, а также большую часть традиционных сказаний.

Вместе они писали для «Литературного путешественника», семейного журнала, который они издавали в 1826—27 годах и распространяли среди друзей. Считается, что это первый журнал в штате Мичиган. Было издано очень мало выпусков журнала, однако каждый из них был широко распространен среди жителей Су-Сент Мари, друзей Скулкрафтов в Детройте, Нью-Йорке и других восточных городах[9]. Джейн Джонстон Скулкрафт использовала псевдонимы «Роза» и «Лилано», когда писала о различных аспектах индейской культуры[10].

Скулкрафт был избран в законодательный орган Мичиганской территории, где он служил с 1828 по 1832 год. В 1832 году он отправился снова в верховья Миссисипи для урегулирования продолжающихся проблем между народами оджибве и дакота (сиу). Он пытался договориться о сохранении мира с как можно большим количеством индейских вождей. Он также снабдил их хирургом и дал указание начать вакцинацию индейцев против оспы. Он определил, что оспа была неизвестна среди чиппева (оджибве) до возвращения в 1750 году с военной кампании, где у них был контакт с европейцами на восточном побережье. Они ушли в Монреаль, чтобы помочь французам против англичан во франко-индейской войне.

Во время путешествия, Скулкрафт воспользовался возможностью, чтобы познакомиться с регионом, делая первые точные карты Озерного края — западной части озера Верхнее. Он нашел исток реки Миссисипи из озера Итаска, имя которого он составил из латинских слов veritas, означающего «истина» и caput, означающего «голова»[11]. Неподалеку протекает Скулкрафт-ривер, первый крупный приток Миссисипи, который позже был назван в его честь. Эта экспедиция широко освещалась в американских газетах. Скулкрафт опубликовал книгу с описание этого путешествия — «Рассказ об экспедиции по Верхней Миссисипи в озеро Итаска» (1834).

После того, как его территория сильно увеличилась, в 1833 году Скулкрафт и его жена Джейн переехали на остров Макино, где находилась новая штаб-квартира его администрации. В 1836 году он сыграл важную роль в урегулировании земельных споров с чиппева. Он работал с ними для подписания Вашингтонского договора (1836), в котором они уступили США огромную территорию (более чем 13 миллионов акров (53 000 км²)). Он считал, что чиппева лучше было бы учиться сельскому хозяйству и сдать их большие охотничьи угодья. Правительство согласилось выплатить субсидии и обеспечить поставки продовольствия, пока чиппева переходят к новому образу жизни, но их обещанные субсидии часто предоставлялись поздно и в недостаточном объёме.

В 1838 году в соответствии с условиями договора Скулкрафт курировал строительство индейского общежития на Макино (ныне здание занесено в Национальный реестр исторических мест США). В нём предоставлялось временное жилье для чиппева, которые приехали на Макино для получения субсидии при переходе к более оседлому образу жизни.

В 1839 году Скулкрафт был назначен суперинтендантом по делам индейцев в северном департаменте. Он начал серийное изучение американских индейцев, которое позже опубликован в «Альгических исследованиях» (2 тт., 1839). Также они включают его коллекцию индейских сказаний и легенд, одну часть из которых его жена Джейн Джонстон Скулкрафт рассказала ему, другие были переведены им самим.

В первые годы существования Мичиганского университета Скулкрафт входил в его Совет регентов. На этом посту он помог создать финансовые организации этого университета[12].

Основатель журналов

Скулкрафт основал и поддерживал первый журнал Соединенных Штатов об образовании, «Журнал образования». Он также публиковал «Сувенир озёр», первый литературный журнал в штате Мичиган[12].

Именование мест

Скулкрафт именовал многие округа штата Мичиган и места на территории бывшей территории Мичиган. Он назвал Лилано Каунти в честь псевдонима его жены «Лилано»[13]. Для тех округов, которые были образованы в 1840 году, он часто использовал искусственные «индейские имена». В названиях таких как Алькона, Альгома, Аллеган, Альпена, Аренак, Иоско, Калькаска, Оскода и Тускола, например, Скулкрафт использовал сочетания слов и слогов с индейских языков со словами и слогами из латыни и арабского[14].

Последние годы жизни

Когда Партия вигов пришла к власти в 1841 году с избранием Уильяма Генри Гаррисона, Скулкрафт потерял свои политические позиции как индейского агента. Он и Джейн переехали в Нью-Йорк. Она умерла на следующий год во время визита с сестрой в Канаде, в то время как Скулкрафт путешествовал по Европе. Он продолжал писать о коренных американцах. К этому моменту, например, относятся его исследования, так называемого, Грейв Крикского камня[15].

В 1846 году Конгресс поручил ему разработать комплексный справочник об американских индейских племенах. Скулкрафт ездил в Англию, чтобы просить Джорджа Кетлина, проиллюстрировать свою предлагаемую работу, так как Кетлин был широко известен как главный иллюстратор индейской жизни. Скулкрафт был глубоко разочарован, когда Кетлин отказался. Скулкрафт позже нанял художника Сета Истмена (мужа Мэри Истмен) в качестве иллюстратора. Бригадный генерал армии Истмен был известен своими картинами коренных народов Америки.

Скулкрафт работал в течение многих лет над исторей и исследованием индейских племен Соединенных Штатов. Этот шеститомный труд в 1851—57 годах выпустило филадельфийское издательство J. B. Lippincott & Co. Критики высоко оценили эрудированность Скулкрафта, а также тщательные и знающие иллюстрации Истмена. Критики также отметили недостатки работы, в том числе отсутствие содержания и плохую организацию, которая сделала информацию почти недоступной. В 1954 году Бюро американской этнологии в Смитсоновском институте подготовило и опубликовало содержание томов.

После их смерти Скулкрафт и его жена Мария были похоронены на кладбище Конгресса в Вашингтоне, округ Колумбия[4].

Напишите отзыв о статье "Скулкрафт, Генри"

Примечания

  1. 1 2 [netfiles.uiuc.edu/rparker1/www/JJS/ Robert Dale Parker, Jane Johnston Schoolcraft], University of Illinois at Urbana-Champaign, accessed Dec 11, 2008
  2. 1 2 3 4 [www.turtletrack.org/CO_FirstPerson/CO_04052003_JaneJohnsonBio.htm «Jane Schoolcraft Johnston»], Canku Ota, accessed April 3, 2011
  3. [borderlandrecords.com/dssa/music.html Dave Stanaway and Susan Askwith, CD:: John Johnston: His Life and Times in the Fur Trade Era], Borderland Records, accessed Dec 11, 2008
  4. 1 2 [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=8080807 «Mary Howard Schoolcraft»], Find-A-Grave
  5. 1 2 3 [books.google.com/books?id=Lev2XkWIILgC&dq=Mary+Howard+Schoolcraft,+South+Carolina&printsec=frontcover&source=in&hl=en&ei=ZqyYTaTsAee70QGs7dD2Cw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=12&sqi=2&ved=0CGkQ6AEwCw#v=onepage&q=Mary%20Howard%20Schoolcraft%2C&f=false Marli Frances Weiner, Mistresses and Slaves: Plantation Women in South Carolina, 1830-80], University of Illinois, 1998, p. 104, accessed April 3, 2011
  6. [archive.is/20120709111336/findarticles.com/p/articles/mi_7021/is_1_25/ai_n28759116/pg_6?tag=artBody;col1 Jeremy Mumford, «Mixed-race identity in a nineteenth-century family: the Schoolcrafts of Sault Ste. Marie, 1824-27»], Michigan Historical Review, Spring 1999, p. 10, accessed Dec 12, 2008
  7. [archive.is/20120709111336/findarticles.com/p/articles/mi_7021/is_1_25/ai_n28759116/pg_6?tag=artBody;col1 Mumford, «Mixed-race identity»], p. 15
  8. [utc.iath.virginia.edu/proslav/antitoms.html Stephen Railton, «Anti Uncle Tom Novels»], Pro-Slavery Novels, Uncle Tom’s Cabin & American Culture, University of Virginia, 1998—2009, accessed February 23, 2011
  9. [www.archive.org/stream/literaryvoyagero007558mbp/literaryvoyagero007558mbp_djvu.txt Schoolcraft: Literary Voyager or Muzziegun], ed. by Philip Mason, East Lansing: Michigan State University, 1962, full text online
  10. [www.accessmylibrary.com/coms2/summary_0286-5722251_ITM Jeremy Mumford, «Mixed-race identity in a nineteenth-century family: the Schoolcrafts of Sault Ste. Marie, 1824-27»], Michigan Historical Review, Mar 22, 1999, pp.2-3, accessed Dec 11, 2008
  11. Upham, Warren. [mnplaces.mnhs.org/upham/waterway.cfm?PlaceNameID=1481&BookCodeID=30&County=31&SendingPage=Results.cfm Minnesota Place Names: A Geographical Encyclopedia]. Minnesota Historical Society. Проверено 14 августа 2007. [www.webcitation.org/6Amq4k753 Архивировано из первоисточника 19 сентября 2012].
  12. 1 2 [www.schoolcraft.edu/archives/henry_rowe_schoolcraft.asp Mary J. Toomey, «Schoolcraft College — The Name and its Significance»], Schoolcraft College. Accessed on February 13, 2007
  13. [www.accessmylibrary.com/coms2/summary_0286-5722251_ITM Jeremy Mumford, «Mixed-race identity in a nineteenth-century family: the Schoolcrafts of Sault Ste. Marie, 1824-27»], Michigan Historical Review, Mar 22, 1999, pp. 3-4, accessed Dec 11, 2008
  14. [www.michigan.gov/hal/0,1607,7-160-15481_20826_20829-54126--,00.html «Michigan Counties»], History, Arts and Libraries. Michigan.gov. Accessed on February 13, 2007.
  15. [archive.org/stream/transactionsame22socigoog#page/n396/mode/2up Henry R. Schoolcraft Observations respecting the Grave Creek Mound, 1845. // Transactions of the American Ethnological Society 1. pp. 368—420]

Литература

  • Lovell, Linda. [encyclopediaofarkansas.net/encyclopedia/entry-detail.aspx?entryID=2412 «Henry Rowe Schoolcraft (1793—1864)»], The Encyclopedia of Arkansas History and Culture, Central Arkansas Library System, Accessed on January 21, 2007.
  • Merrill, George P. (1924) The First One Hundred Years of American Geology. Reprinted by Hafner Publishing Co., 1969.
  • Mumford, Jeremy. [www.accessmylibrary.com/coms2/summary_0286-5722251_ITM «Mixed-race identity in a nineteenth-century family: the Schoolcrafts of Sault Ste. Marie, 1824-27»], Michigan Historical Review, Mar 22, 1999, accessed Dec 11, 2008
  • Savage, Henry Jr. (1979) Discovering America 1700—1875. Harper & Row, pp. 229-233.
  • Toomey, Mary J. [www.schoolcraft.edu/archives/henry_rowe_schoolcraft.asp «Schoolcraft College — The Name and its Significance»], Schoolcraft College, Accessed on February 13, 2007.
  • [memory.loc.gov/cgi-bin/query/r?ammem/ncps:@field(DOCID+@lit(ABS5232-0003-86)):: «Henry Rowe Schoolcraft»], The International magazine of literature, art, and science, Volume 3, Issue 3, June 1851; American Memory, Library of Congress.
  • Bremer, Richard G., Indian Agent & Wilderness Scholar: The Life of Henry Rowe Schoolcraft, Clarke Historical Library, Central Michigan University, 1987, ISBN 0-916699-13-7.

Ссылки

В Викитеке есть статья об этом авторе — см. Скулкрафт, Генри
  • [history.missouristate.edu/FTMiller/LocalHistory/Schoolcraft/schcrftcomplete.htm Henry Rowe Schoolcraft, Journal of 1818—1819 Tour of the Ozarks], Missouri State University
  • [www.gutenberg.org/author/Henry+Rowe+Schoolcraft Работы Henry Schoolcraft] в проекте «Гутенберг»
  • [librivox.org/american-indian-fairy-tales-by-william-trowbridge-larned/ Free audiobook of American Indian Fairy Tales] from [librivox.org/ LibriVox]
  • [archive.org/search.php?query=Henry%20Rowe%20Schoolcraft Works of Henry Rowe Schoolcraft from archive.org]

Отрывок, характеризующий Скулкрафт, Генри

– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.